площади. И в камералку вернулись к концу рабочего дня, выслушать
резюме главного геологического начальника. Для начала, на площади
Антона Степановича он предложил вдоль одного из разломов, несущего
видимые ореолы измененных пород, провести дополнительное
вскрытие агрегатом БКМ, и составить геологическую схему в более
крупном масштабе - в одном сантиметре двадцать метров, - что
необходимо для последующего бурения поисковых скважин. А через
пару дней он же лично туда привезет из партии канавщиков и задаст им
канавы.
Виктор Александрович, отвечающий за геологические дела в
отряде, сразу же поинтересовался:
«А кто схему будет делать? Присматривать за канавщиками, за
БКМом? Это работы на месяц, не меньше, а лишнего человека у меня
нет!»
Главный геолог задумался, почесал нос, пошевелил губами:
«У вас два студента-дипломника!»
27
«Один на картировке, как вы и предложили», - доложил старший
геолог. А я усмехнулся: вот кто, оказывается, из-за двойной линии на
записке сделал студента старшим техником на легкой работе !
«А второй чем занимается?» - это уже насчет меня, всего лишь
техника младшего.
«Делает геологическую схему, по той же картировке»,- Виктор
Александрович напомнил, что схема эта сегодня тоже
демонстрировалась.
Шеф опять задумался, опять почесал нос и пошевелил губами:
«Тогда так!» - ткнул в мою сторону пальцем, - «Он занимается
разломом, а второй студент (т.е. Лешка) его схему (мою, то-есть)
подрисовывает. Нечего на буровой прохлаждаться!» Ну что бы
наоборот! Лешку на разлом, а мне – схему подрисовывать! Нет же,
опять для меня сложная работенка!
Не задерживаясь, главный геолог умотал в партию, после чего
старший геолог вспомнил обо мне:
«Клей на картон миллиметровку – на ней будешь все разносить.
Работа, скажу тебе, ответственная, скрупулезная. Шеф решил, что на
тебя положиться можно», - и улыбнулся, подсластил пилюлю.
А с Зиночкой сегодня я и словом не обмолвился, даже когда
привозил шефа из партии на разлом, а электроразведчики крутились
рядом.
Вечером передал Лешке схему по картировке и геофизические на
нее накладки. Чем его не очень и расстроил, потому что это успел
сделать Виктор Александрович, когда разъяснил для него новую
работу. То бишь продолжение моей старой.
«В случае чего – поможешь, в породах ты получше
разбираешься», - это он мне с видом серьезным, потому что по работе.
А дальше, уже не по ней, со смешком и тоном игривым:
«С Зинкой то что случилось? Почему тебя избегать начала?»
«Да нормально все», - пожал я плечами, демонстрируя
искусственное недоумение, - «как-никак, а в отряд ее Виктор
Андрианович пригласил, составить компанию на озеро, кстати вместе с
тобой и твоей кралей. Я что, должен был к ней прилипнуть намертво?»
«Темнишь по черному», - не поверил Лешка, но дальше
обсуждать тему не стал, у нас договоренность: насчет отношений с
подругами - табу, никаких комментарий.
Часть восьмая.
Новая работа принесла и новые заботы. Раньше я много времени
уделял геофизическим картам, а изучать породы мог только в керне
картировочных скважин. Сейчас же, на крохотном участке, геофизика
помогала меньше, зато образцов было великое множество: из сотен
дудок БКМ, всех естественных обнажений, десятков канав, которые
28
через пару дней начали выдавать привезенные главным геологом
партии канавщики, выбрасывавшие землю с производительностью
небольших экскаваторов. Кроме пород, нужно было вначале выделить,
а потом и проследить все разломы – по мельчайшим признакам: в
деталях рельефа, в особенности растительности, и даже в
предпочтении мелких животных к сооружению жилищ в определенных
местах. После чего их же вскрыть канавами, объяснить техникам-
документаторам что и как в этих канавах описывать. Побегать
пришлось по настоящему, и скоро на участке не осталось квадратного
метра, где не ступала бы моя нога. Но, худо-бедно, с работой я
справлялся.
На любовном же фронте было совсем плохо. Зиночка не подавала
никаких вестей, а увидеть ее я не мог, потому что работал далеко от
электроразведчиков совсем в другой от отряда стороне, и пробежаться к
ним, как это делал раньше из лагеря или из долины с картировочными
скважинами, не имел возможности. Что-то нужно было предпринять, и
в субботу исключительно ради рыжей бестии с зелеными глазами я
наметил для себя камералку.
Воспользовавшись моментом, утром старший геолог попросил
показать мою картонку с миллиметровкой, долго внимательно
рассматривал, что я успел на ней нарисовать. Подозвал Виталия, и
ткнул в картинку пальцем:
«Нужно на нее накладку сделать. Попроси девочку старую
магнитку в масштабе увеличить, все ж какая-никакая, а подмога
парню», - то-есть мне.
«Сделаем», - пообещал геофизик, - «И не только магнитку, а и
радиометрическую карту по дудкам, где это возможно».
Здесь в палатке появился Николай Федорович, естественно
подошел к нам.
«Вот», - показал ему Виктор Александрович мою милиметровку, -
«хорошая схема получается. И породы есть измененные. Может до
поискового бурения дело дойти».
Николай Федорович схему посмотрел, молча и хмурясь, и выдал
оценку:
«Рано хвалить. Посмотрим, что через месяц получится», - и от
нашей группы шагнул к Виктору Андриановичу, сидевшему в сторонке.
Виталий посмотрел ему вслед, улыбнулся и подмигнул мне. Мол,
поменьше этого чудика в зековской форме слушай. Виктор
Александрович вздохнул и качнул головой:
«Ладно, проехали», – поддержал меня по-своему.
Через час я из палатки смылся, и что есть духу пустился к
электроразведчикам. Как обычно, девчата по профилям таскали
провода и электроды, по команде последние загоняли в землю, по
команде их вытаскивали и переносили на новые точки. Только…
Зиночки среди них не было.
29
Подошел к той, что посмелее – Юлечке.
«Привет, красавица!» - девушке улыбнулся; ее напарнице, от меня
метрах в пятидесяти помахал в приветствии рукой.
«Что-то сегодня вас маловато», - начал я подбираться к главному
вопросу, - «Двоих вижу, а где остальные? Где Света, где Зина?»
«Скромница в машине за прибором сидит (это Света), она же у
нас студентка на практике. А Зинули н-е-е-ет!» - и посмотрела на меня
с жалостью. Как на жертву женского коварства.
«А где она?» - постарался не показать, что красноречивый взгляд
Юли я понял. Девушка вытащила из земли электрод, и вдвоем с
напарницей от нас в пятидесяти метрах, вместе с проводом потащила
его по профилю на новую точку. Я следом.
«Нет ее», - Юля с показным сожалением вздохнула, - «в другом
месте работает. В поле больше не ездит, в дробилке сидит».
Как это в дробилке? Она же работник сезонный, можно сказать
временный! А в дробилке сидят работники постоянные – это я знал
точно, по опыту всех своих практик.
«И как она там оказалась?» - напрягся еще раз в изображении
улыбки.
«Как!» - Юля отвела от меня взгляд, - «Хорошего человека
встретила – и оказалась!» - и так же на меня не глядя, добавила, -
«Забудь Зинулю, у нее сейчас момент в жизни ответственный!»
«Тогда передай ей большой привет», - промямлил я не очень
разборчиво и без всяких улыбок, даже искусственных. И уже шагнул по
направлению к отряду. Юля же подняла голову от электрода, который
загоняла в землю:
«В партию приезжай на воскресенье! Найдешь другую девушку,
нас там много!» - кивнул ей головой, вроде как услышал. И пошагал в
сторону отряда. В настроении самом что ни есть отвратительном:
