Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Полноте! Вы, кажется, немножечко бразилец, не правда ли, кум, и потому верите, что существует нечто невозможное, а я, как ни мало во мне французского, все же твердо помню их старую поговорку: «Невозможного не существует для француза! "

— Ваша поговорка очень красива и звучит гордо в теории, но на практике это не всегда бывает!

— А вот увидите!

— Да что тут видеть; несомненно, что вы посадите нас на мель, но основательнее, чем в этот раз!

— Пусть так! Но будьте любезны поручить Эставао вести судно!

— Эй, Эставао, слышишь? Берись за руль и проведи нас без приключений в залив!

Эставао молча подходит к рулевому колесу, смело приказывает людям проделать некоторые маневры, которые вызывают у капитана ужас и недоумение, и затем безбоязненно направляет судно на громадный лист водяных зарослей, кажущихся непроходимой чащей болотных муку-муку.

— Воля ваша, кум, этот негр не в своем уме! — невольно восклицает Амброзио. — Ведь мы погибнем!

— Успокойтесь, Эставао садится на мель не иначе, как только заведомо… Смотрите сами!

Действительно, судно, двигавшееся совсем медленно, врезается прямо в самую чащу высоких водорослей, мягких и гибких, которые послушно расступаются на обе стороны под его форштевнем. Огромные, прямые, негнущиеся и блестящие, как подносы, темно-зеленые листья сами собою ломаются под напором судна; сотни цапель и других водяных птиц вылетают из своих неприступных убежищ и с жалобными криками кружатся над громадным чудовищем, извергающим дым и белые облака пара.

— Знаешь ли, где мы теперь находимся? — спрашивает Диего после четверти часа этого странного плавания парохода по дремучему лесу муку-муку.

— Право, ваш Эставао маневрирует, как никто в мире! Я готов отдать свой язык на закуску кайманам, если найдется другой такой лоцман!

— Ведь я же вам говорил! Так вы, вероятно, и не подозреваете, что мы находимся теперь у самого устья пролива, соединяющего канал Марака с озером да-Як… то есть моим озером! Превосходная водная площадь, имеющая в длину свыше сорока километров, а в ширину — около тридцати. Этот чудный бассейн изобилует черепахами и пираруку, и в нем я не боюсь всех флотилий Франции и Бразилии!

— Это что-то невероятное! И неужели никто не подозревает существования такого громадного водного пространства?

— Подозревать-то подозревают, но не знают. Но это еще не все! И вы будете не так еще удивлены, когда я скажу, что это чудесное озеро не представляет собою закрытого со всех сторон бассейна, где меня легко можно было бы запереть, в случае, если бы какими-нибудь судьбами узнали о его существовании. Нет, считая вас отныне моим компаньоном и верным союзником, я не хочу скрывать что-либо, касающееся навигации. Потому скажу, что озеро да-Як, на котором свободно могли бы маневрировать две — три эскадры и на котором будет маневрировать моя эскадра, обеспечивает меня продовольствием на веки вечные — так неимоверно велико его рыбное богатство. Оно может своими бесконечными мысами корнепусков, растущих по берегам, снабжать в течение очень многих лет, весь мой флот, как бы велик он ни был, превосходнейшим топливом. Это озеро соединено широкими и глубокими проливами со всем этим рядом озер, тянущихся вдоль берега. Я, если мне вздумается, могу беспрепятственно пройти из озера да-Як в озеро Ветра; из озера Ветра в озеро Флориана; из озера Флориана в озеро Гарсев; из озера Гарсев в озеро Пиратуба и выйти у Северного Мыса в Атлантический океан, через пролив Сикурию, замаскированный таким же дремучим лесом муку-муку, как и этот пролив.

— Вы меня поражаете, кум!

— И это еще не все! Если хотите, мы можем еще проследовать вдоль берега с юга на север и продолжать это внутреннее плавание. Таким образом мы из озера Пиратуба, вместо того чтобы выходить в океан, можем пройти в озеро Руку, которое также сообщается с океаном несколькими проливами, одинаково хорошо скрытыми от нескромных глаз. Устья их густо заросли муку-муку и другими водяными гигантами и представляют собою скорее прерию, покрытую высокими травами, чем водное пространство, доступное для судов. Из этого озера мы можем проникнуть в великолепный Лаго-Ново, усеянный цветущими островками, где можно основать земледельческие колонии для снабжения продовольствием всей страны. А так как Лаго-Ново, в свою очередь, сообщается с Арагуари, то вы сами видите, любезный кум, что это мое маленькое владение имеет известные достоинства в стратегическом отношении. Я могу, при желании, свободно разгуливать со своим флотом на пространстве в 10000 квадратных километров, благодаря этой сети водных сообщений, единственной в целом мире. Понимаете ли, я могу объявить себя здесь хозяином всей этой страны, изученной и исследованной мною до мельчайших подробностей и известной только мне одному. Кто посмеет явиться сюда и изгнать меня из этих владений, особенно когда у меня будет несколько пароходов и большое, хорошо вооруженное войско, и хотя бы несколько военных шлюпок вдобавок к небольшой флотилии легких пирог с военными командами?! Лоцманы на всем побережье — мои люди, и в случае предательства или измены что может быть легче, чем преградить вход в каналы деревьями? В скором времени у меня будут деньги, правда, не особенно большие, но все же их хватит, чтобы вооружить «Симона Боливара» и иметь возможность обложить хорошей пошлиной пароходы «Бразильской Компании». Совсем скоро у меня будут люди, так как Франция высылает на свою территорию двадцать тысяч рецидивистов-преступников, что доставит мне превосходнейшую коллекцию негодяев и злодеев, которым терять нечего и которые для любого партизанского вождя являются настоящей находкой. Словом, на нашей стороне будет сила, и очень отважен должен быть тот, кто осмелится пойти против нас! И тогда, как знать, нельзя ли будет, ловко и искусно воспользовавшись взаимным недоброжелательством, существующим между двумя соседями — Францией и Бразилией, добиться официального признания меня главой самостоятельного маленького государства, хотя бы даже под протекторатом той или другой из этих двух стран.

— Браво, кум! — с восхищением воскликнул Амброзио. — Грандиозно и ловко задумано! Теперь я вижу, с кем имею дело. Это недюжинная затея. Если до сих пор у меня могла оставаться по отношению к вам какая-нибудь задняя мысль, то отныне знайте, что у вас не будет более верного и усердного помощника, чем я!

Во время этого довольно продолжительного разговора, происходившего на португальском языке, трое артистов, облокотясь на борта парохода, машинально и безучастно наблюдали, как под кормою послушно ломались громадные жесткие листья муку-муку. Капитан и Диего расположились всего в нескольких шагах от них и, по-видимому, не замечали их присутствия, нимало не подозревая, что один из этих трех артистов понял все, от слова до слова. В тот момент, когда негр равнодушно внимал уверениям своего вновь приобретенного союзника, самый колодой из трех французов очень спокойно закинул обе свои руки на шею своих товарищей, как бы шутя, приблизил их головы к своему лицу так, что уши их почти касались его губ, и едва слышно шепнул:

— Главное, друзья, смотрите не проговоритесь, что я уже три года живу в Бразилии и говорю по-португальски почти так же, как по-французски!

Вдруг судно остановилось, повинуясь повелительному голосу Эставао, крикнувшему в рупор в машину «стоп! "

— Ну, что там еще такое? — спросил Диего.

— Никогда нельзя всего предвидеть, — улыбаясь заметил капитан. — Вы мне не сказали, что пролив окаймлен с обеих сторон высокими деревьями, а я сам этого до сих пор не заметил, настолько был поглощен вашими речами.

— А какое значение могут иметь эти деревья, желал бы я знать? — нахмурившись, осведомился Диего.

— Огромное, как видите, кум, так как они мешают нам идти!

— Каким это образом?

— Взгляните сами! Их громадные поперечные сучья задевают за мачты и винты и задерживают пароход, не дают ему пройти!

— Что же нам делать в таком случае?

64
{"b":"254451","o":1}