— Кроме того, — продолжил бессмертный, — сбылись некоторые мои предположения относительно его спутницы. Хотя о каких-то конкретных вещах говорить пока рано, но мне становятся теперь понятными некоторые слова пророчества, о котором я уже говорил.

Рассказ о том, что Тильво на самом деле один из бессмертных, пришедший на выручку Одэнеру, посвящённых особенно не удивил. Такие мысли приходили в голову и Бротемериусу и Иеронимусу, которые довольно долго общались с певцом. Единственной загвоздкой в их рассуждениях было то, что Тильво рождён смертной женщиной. Однако Одэнер объяснил посвящённым, что родиться в смертном теле было единственным способом для бессмертного проникнуть сквозь Небо.

— Мы рады, что у Тильво все хорошо, — ответил за всех Бротемериус. — Он, как я понимаю, единственная надежда на нашу победу.

— Да, от Тильво многое зависит, но не только от него одного. — Одэнер пристально посмотрел на светлого, и тот смущённо отвёл глаза. — Сегодня вечером у нас с вами будет очень серьёзный разговор. Готовьтесь.

Затем Одэнер поднялся из-за стола и, не говоря больше ни слова, отправился в верхние комнаты башни.

— Я так и думал! — воскликнул Иеронимус. — Эти бессмертные ничего просто так не делают. Даже своих слуг из застенков за здорово живёшь не вытаскивают.

— Ты ожидал другого? — спросил Тириариус. — Ты хотел, чтобы он дал нам ещё штук пять накопителей, ещё каких-нибудь чудесных вещиц и отпустил на все четыре стороны?

— Ничего я не хотел, — проворчал Иеронимус. Хотя я согласен, что за все в этом мире надо платить.

— Но какова будет цена? — спросил Бротемериус.

— Давайте подождём вечера, — предложил Тириариус, — другого нам просто не остаётся.

После ужина трое посвящённых и бессмертный расселись в большом зале башни, расположенном на первом уровне. Задымились трубки, полилось в кубки вино. Даже где-то на заднем плане совсем тихо зазвучала приятная музыка. Одэнер старался, чтобы обстановка была как можно более непринуждённой. Ведь самые важные решения чаще всего принимаются как бы между прочим. А посвящённым предстоял нелёгкий для смертных выбор.

— Ученики бессмертных!

Одэнер выдержал паузу и взглянул на посвящённых. Они, не отрываясь, смотрели на него.

— В этот вечер вами должно быть принято очень важное решение, от которого будет зависеть как ваша дальнейшая судьба, так и судьба мира под Небом.

«Нет. Не то и не так, — подумал про себя Одэнер. — Слишком торжественно, слишком высокопарно. Это совсем другие посвящённые. Они воспитывались не бессмертными, а такими же людьми, как и они сами. Надо по-другому».

— Что это за решение? — не выдержав долгого молчания всех остальных, спросил Иеронимус. — Если ты хочешь знать, будем ли мы сражаться с Небом вместе с тобой и Тильво, то мы готовы это сделать. Мы повторили свою клятву бессмертным и в застенках Сына Неба.

— Решение будет не простое, — вздохнул Одэнер. — Это связано с тем способом, которым мы хотим покончить с Небом. Удар мы нанесём одновременно. Я из этой башни, Тильво из башни, в которой когда-то жили тёмные бессмертные. Но я боюсь, что наших с ним Сил будет мало.

— Мы тоже можем помочь. Мы входили в Совет, и на острове очень мало посвящённых, равных нам по Силе, — заявил Иеронимус.

— Не хвались, — одёрнул его Бротемериус. — Что значит наша Сила по сравнению с Силой бессмертных?

— Кое-что значит, — улыбнулся Одэнер. — Вы плоть от плоти этого мира. Вы в нём рождены. Это наделяет вас особой Силой в борьбе против Неба. Но даже всех ваших Сил и опыта будет мало. Нужно нечто большее.

Одэнер замолчал. Дальше предстояло сказать самое страшное для посвящённых. Если бы это нужно было для победы над Небом, то он мог бы околдовать этих троих. Но в данном случае нужна добровольная жертва. Их душевный порыв.

— Мы готовы на все, — сказал Тириариус.

— На все ли? — прищурился Одэнер. — Боюсь, что я попрошу вас заплатить слишком большую цену.

— Какую? Не томи, бессмертный, — не выдержал Иеронимус.

— Ваши жизни. Если добровольно уйдут из жизни сразу трое могущественных посвящённых, это высвободит колоссальную энергию. Другими словами, ваши души будут на острие копья, которое я пошлю в Небо.

— Мы должны будем сами себя убить? — очень тихо спросил Иеронимус.

— Нет, я же сказал, что это не самоубийство, а добровольный уход. Жертва, необходимая для победы. Вам не придётся вскрывать себе вены. Просто во время битвы с Небом вы потратите все свои жизненные Силы и умрёте от истощения. Жизнь человеку даётся всего лишь один раз. Так что подумайте. Битвы бессмертных для отдельно взятого человека не сравнимы с его собственной жизнью. Я предлагаю вам право выбора. Вы вольны уйти из башни. Более того, вы даже можете забрать отсюда некоторые книги и вещи, которые вам могут пригодиться.

— А кто мы теперь такие? — спросил сам себя Бротемериус. — Мы теперь вне закона. Ты же нас из тюрьмы вытащил, Одэнер. И как мы теперь будем жить без Силы? Мы ощутили на себе, что значит истинная Сила, которой может владеть посвящённый. Если мы вернёмся в мир под Небом, то без Силы, доступной здесь, будем считать себя ущербными. Верно я говорю, друзья?

Остальные посвящённые закивали головами.

— Нам нет места в мире под Небом. Но нашлось бы место в мире без Неба, — сказал Тириариус. — Раз это невозможно, то я готов умереть.

— Я тоже, — поддержал друга Бротемериус. — Мы и так, по меркам обычных людей,. прожили долгую жизнь.

— Жаль только, что мы пусть даже и на небольшой срок окажемся на Небе, — вздохнул Иеронимус.

— Этого не будет. Я же сказал, что ваши души будут на острие копья Силы, которое я пущу в Небо. Вы будете первыми людьми в этом мире, которые после смерти попадут не на Небо, а уйдут своими путями.

— А что там, Одэнер? — спросил Тириариус. — Что нас ждёт после смерти?

— Я не знаю, — вздохнул бессмертный. — И никто из моего народа не знает. Но я уверен, что там что-то есть.

— А что там может хорошего ждать меня? — усмехнулся Иеронимус. — Я ведь служу владыке тени, противнику Творца в Великой Игре.

— Творец судит людей не по тому, какой цвет одежды они носят, а по их делам. То, что ты делал в жизни, было так отвратительно?

— Не знаю, — задумчиво произнёс тёмный. — Иногда мне кажется, что от нашего служения тени осталось одно лишь название. За последнее столетие посвящённые круга тени и круга света фактически объединились, чтобы противостоять Слугам Неба.

— Ты сам ответил на свой вопрос, — усмехнулся Одэнер. — Так вы согласны добровольно отдать свои жизни?

— Да, — ответил Бротемериус.

— Согласны, — усмехнулся Иеронимус.

— Я готов, — сказал Тириариус.

— Тогда я начну вас учить. Боюсь, тех знаний, что вам достались от поколений посвящённых, будет мало. Но времени у нас с вами не так много. Поэтому обучение начнём прямо сейчас.

Одэнер щёлкнул пальцами, и через некоторое время полупрозрачная фигура принесла бессмертному чистый лист и стило. Бессмертный что-то очень быстро начертал на листке и показал посвящённым.

— Думаю, что вам незнаком этот символ, — сказал он.

— Ни в одной из книг я не встречал его, — сказал посвящённый круга знания.

— Этот знак называется Руна Ключ или по-другому Руна Врат Бездны. Это один из четырех знаков разрушителей…

— А кто такие разрушители? — спросил Иеронимус.

— Это четверо бессмертных, которые уничтожают миры, предавшиеся Бездне. В этой Великой Игре трое из них погибли, и остался только один. Это, как вам ни покажется странным, Тильво.

— Тильво? — изумились посвящённые.

— Да, собственно, он и стал человеком из-за своего бремени разрушителя.

— Ты сказал «в этой Великой Игре»? — спросил въедливый посвящённый знания. — Значит, была и другая? Об этом в наших книгах ничего нет.

— И не должно быть. О том, что была другая Игра, знают лишь те, кто в ней участвовал. Например, я. И я тоже был разрушителем, но в прошлой Игре. И моя роль была та же, что и у Тильво. Мы С ним оба Мастера Бездны, носители Руны Ключ. Может, поэтому Творец и сделал так, чтобы именно Тильво родился в мире под Небом. Этот знак имеет огромную силу в борьбе с порождением Бездны, одним из которых и является Небо.