- Последняя песня, господа. Последняя песня.

Я стояла в дверях, никем не замеченная, наблюдая за Самнером, но внезапно он повернулся и посмотрел прямо на меня. И в ту же минуту, не занятый ни беседой, ни танцем с кем-то еще, он направился ко мне через толпу, протягивая руку.

- Пойдем, Хейвен. Это последний танец.

- Я не танцую, - сказала я и мгновенно покраснела, чувствуя на себе внимание каждого из собравшихся. Эти незнакомые мне люди смотрели на меня, как на давнюю подругу, на их лицах была написана радость и гордость.

- Я тебя научу, - заулыбался он. – Пойдем же, покажем класс.

Я положила свою руку в его и почувствовала, как его пальцы сплелись с моими. Он осторожно потянул меня за собой, и я вспомнила, что «Эшли – не из тех, кто следует». А как насчет меня? Мне захотелось пошутить на эту тему, но вдруг я поняла, что момент не подходящий. Он держал меня за руку, прислушиваясь к музыке, и, наконец, сказал:

- Хорошо. Просто повторяй за мной.

И я повторяла. Никогда я не была танцором, спасибо моей нескладности и неловкости. Танцы – это для миленьких аккуратно сложенных девушек, на которых не приходится смотреть снизу вверх, но Самнер вел меня по танцполу, словно мы уже очень давно танцевали вместе. Я поворачивалась, останавливалась и шагала точно в музыку, сама не зная, как это у меня выходило. После долгого дня на меня накатила усталость, но сейчас, в танцевальном классе, она каким-то образом испарилась, уступая место воодушевлению и приливу сил. Наверное, я никогда не чувствовала ничего лучшего, чем руку Самнера поверх своей. Он всегда поддерживал меня морально, а теперь я ощущала, словно он был способен даже собрать меня по кусочкам. Музыка была плавной, временами казалась грустной, но мне не хотелось отпускать этот момент. Он был слишком идеален.

Я позволила Самнеру вести себя и просто следовала за ним, прикрыв глаза, и вдруг услышала его тихий голос:

- Вот так, Хейвен. Это замечательно. Ты можешь поверить в это? Ты танцуешь?

Музыка вдруг замолчала, и я открыла глаза. Мы с Самнером были единственными, кто танцевал этот последний танец, все собравшиеся стояли, внимательно следя за каждым нашим движением, и теперь начали аплодировать, одобрительно кивая головами и улыбаясь. Никто не произнес ни слова, но я все равно ощутила эту молчаливую атмосферу тепла и дружелюбия. В Самнере было что-то особенное, но сейчас все эти люди воспринимали нас с ним, как единое целое. Впрочем, я и сама воспринимала нас так же в этот момент. В нем, Самнере Ли, было все – воспоминания о прошлом и намеки на счастливое будущее, он был единственным, и заменить его не сумел бы никто.

***

- Итак, - произнес Самнер, когда мы уже сидели в его машине и отъезжали от Центра искусств, - расскажи, наконец, что случилось.

- Ничего, - я высунула руку в окно, чувствуя теплый летний ветер между пальцами.

- Да ладно тебе, Хейвен, - поморщился он. Мы стояли на светофоре, и Самнер повернулся лицом ко мне. – Я знаю, что произошло в торговом центре.

Я уставилась на светофор в ожидании зеленого света.

- Это не такая уж большая важность, - сказала я, пытаясь сохранить тот же бесстрашный тон, каким разговаривала раньше. – Все равно я завязала с этим.

Самнер продолжал смотреть на меня.

- Хейвен. Даже не пытайся меня обдурить. Я же вижу, что с тобой что-то происходит.

Мы сидели в машине, и я поняла, что красный свет будет гореть еще целую вечность. Самнер смотрел на меня, пока я не сдалась:

- Я накричала на Эшли, доволен? И на маму. Я по горло сыта всем этим свадебным дерьмом, вот что. И я не хочу больше говорить об этом.

Наконец загорелся зеленый, и мы свернули вправо, по направлению к моему дому.

- Ладно, - медленно согласился он. – Но не будь так строга к Эшли. Выходить замуж, знаешь ли, большой стресс. Вряд ли она специально тебя доводила, просто так уж вышло.

- Дело не в свадьбе, - возразила я. Ох, как же я устала повторять это снова и снова. – Эшли как-то существовала до свадьбы и была моей сестрой задолго до того, как стала невестой. У нас и раньше были проблемы, так что давайте все прекратим сваливать всё на свадьбу!

- Я в курсе, что она существовала до этого, - вежливо заметил Самнер. – Я тогда тоже ее знал, помнишь?

- Да, но тогда она была другой. Господи, Самнер, с тобой она была другой! Это ты ее изменил.

- Не уверен в этом, - покачал он головой. – Мы тогда были в школе, Хейвен, это было очень давно.

- С тобой она была счастлива, - сказала я тихо. – Она была милой со мной и много смеялась. Она вообще все время смеялась. Нам всем было весело!

- Это было очень давно, - повторил он. Это было совершенно не то, что мне хотелось бы услышать, я ждала понимания, гнева, сожаления. Мне хотелось, чтобы он снова встал на мою сторону, но вместо этого он просто молча вел машину. Мы приближались к знакомым улицам, и я заявила:

- Если ты везешь меня домой, то можешь высадить меня тут. Дойду пешком.

- Хейвен, хватит, - он снова повернулся ко мне. За его плечами в окне я увидела грозовые облака, постепенно собирающиеся над крышами. – Твоя мама беспокоится о тебе, да и темнеет уже. Просто позволь отвезти тебя домой.

- Я не хочу идти домой, - чуть громче произнесла я. – И еще только пять пятнадцать. Если ты собираешься сдать меня маме с рук на руки, как восьмилетку, то я против. Останови машину.

Он подъехал к краю дороги, остановившись недалеко от торгового центра.

- Ладно, Хейвен, я не поеду к твоему дому. Но я не собираюсь выкидывать тебя на полпути. От тебя зависит, что мы делаем дальше.

Мы сидели в машине, мимо нас проезжали другие автомобили, а солнце потихоньку уползало за тучи. Самнер смотрел на меня, а я – на свое отражение в зеркале. Мое лицо выглядело запыленным и пылающим.

- Ты не понимаешь, - кажется, я собиралась расплакаться.

Он отстегнул свой ремень и положил ключи на приборную панель.

- Не понимаю чего? – его голос звучал устало, словно с него было достаточно. Все шло определенно не так, как мне хотелось. Теперь я мечтала о том, чтобы вновь оказаться в танцевальном классе, когда моя рука лежала в его, и музыка заполняла собой весь зал.

- Вообще ничего, - покачала я головой. – Ты не понимаешь, что произошло после того, как ты ушел.

- После того, как я ушел? Что ты имеешь в виду?

- Когда Эшли тебя прогнала, - я сфокусировала взгляд на своем отражении. – В тот Хэллоуин. Тогда изменилось очень многое.

- Хейвен… - начал он, делая глубокий вдох, словно собираясь сказать что-то очень важное, но потом замолчал, и непроизнесенные слова повисли в салоне прямо между нами.

- Мой отец сбежал с ведущей прогноза погоды, Самнер, - воскликнула я, и это разрушило невидимую плотину. Слова полились рекой, - Эшли снова невзлюбила меня, а мама много грустила, все это просто разбивало ей сердце. Потом на нашу улицу переехала Лидия, а Эшли встретила этого Льюиса в «Йогуртовом рае», но с тех пор мы уже не были такими, как раньше, никто из нас, даже я! Когда ты ушел – когда она тебя выгнала – все вроде как началось заново. Пока ты был с нами, все было хорошо, мы все были счастливы. А потом Эшли стала стервой, прогнала тебя, и все разрушилось. Вот, примерно так. Боже…

Я замолчала, внезапно поняв, как странно звенит мой голос, и какими несвязными кажутся слова.

Все это время он смотрел прямо перед собой. Самнер Ли, первая настоящая любовь Эшли, парень в красной рубашке, синем галстуке и солнцезащитных очках. Наконец он медленно покачал головой и произнес, все еще глядя на дорогу:

- Есть многое, о чем ты не знаешь, Хейвен. Эшли…

- Я не хочу ничего слышать об Эшли! – воскликнула я, так мне надоело ее имя и ее лицо. Почему, ну почему она появлялась абсолютно везде и постоянно перетягивала все внимание на себя?! – Я ненавижу Эшли!

- Не говори так, - сказал Самнер. – Ты не права.

Теперь он говорил как какой-нибудь приглашенный судья, сторонний наблюдатель или случайный прохожий. Он вообще слушал, что я говорила?!