— Да уж, — сказал тот, которого я окрестил главным. Ладно, парень, ты тут посиди, в себя приди, может, вспомнишь чего. Скоро жрать принесут. Возьмешь себе порцию. Мул, наложишь ему, — это он мужику, что стоял справа от него. — Меня, кстати, Батькой все кличут, это Мул, Ксандр, Лерт. Мы с села Ясная поляна, что в баронстве Ситл. Может, слыхал? — но, не увидев ожидаемой реакции, продолжил: — Со всеми перезнакомишься еще. Торги будут через неделю. У нас тут имена не у всех, поэтому по старой наемничьей традиции дадим тебе прозвище. Будешь Чудной, а то глаза навыкате будто и не видел никогда, — опять все засмеялись, даже не засмеялись, заржали. — Ладно, отдыхай, не будем мешать. Возникнут вопросы, подходи, покалякаем.
Сил отвечать у меня не было, просто кивнул. В душе царило смятение, я не знал, что делать. Меня охватила странная апатия. Странные люди, странная обстановка. Я попал в другой мир для того чтобы стать рабом. Слово закуп я хорошо понял, особенно если учитывать то, что торги через неделю. То, что я чувствовал, невозможно передать словами. Хорошо, что я догадался прикинуться потерявшим память. Так бы меня вмиг раскусили и непонятно что бы со мной сделали эти дикари. Последнее что я помню, это как бросил того мужика в доспехах, дальше резкая боль в висках и какое–то время без сознания.
То, что скоро принесут еду, я почувствовал по возросшему напряжению среди обитателей этой камеры. Буквально еще секунду назад были тихие переговоры, но потом послышался смех и веселье. Света было мало, он проникал из каких–то окошек высоко под потолком, видимо это была еще и вентиляция, со своего места я хорошо видел, как шатается паутинка от ветра. И поэтому хоть и был полумрак, но это не помешало мне осмотреться. Камера была где–то двадцать на двадцать. Стены из больших каменных блоков. Затхлый воздух, вонь параши и немытых тел. Людей было много больше, чем нар, начав пересчитывать, сбился на пятидесятом. Вдоль стен стояли двухэтажные нары. Все было занято. В центре — большой стол и две лавки по бокам.
Еда, которую в большом котле приволокли такие же бедолаги как мы, не отличалась особой пикантностью. Какая–то непонятная субстанция. Раньше я бы такого не ел, но желудок настойчиво желал свою порцию. Получив в деревянную миску каши и в такой же деревянный стакан воды, пошел в свой уголок кушать. Приборов ни у кого не было, пришлось есть руками. Было конечно не очень вкусно, а точнее вообще невкусно, но желудок чем–то нужно было наполнить. Поев, так что и крошки не осталось на тарелке, подстелил под себя соломы, устало привалился и лег спать. О том, как я сюда попал, буду думать потом.
Так пошли мои дни, я ел, спал и слушал окружающих. Грубо говоря, собирал информацию. Люди, которые попали сюда, были закупами с баронства Ситл Осень в прошлом году дала мало урожая, и когда нужно было платить по счетам налоги, было уже нечем. Отдать последнее значит заставить свои семьи умирать. Пришлось мужикам да старшим детям продаваться в закупы, рабочие руки всегда нужны. А через десять лет и выпустят за отработку. Там можно будет и вернуться. К тому же они несильно и горевали, у хорошего хозяина, особенно если хорошо работаешь, будешь хорошо кушать и получать деньги. А там, если понравится, можно будет и остаться.
Еще очень интересно было слушать рассказы, больше похожие на байки. Оказалось, в этом мире есть магия. Магов было мало, и они ценились буквально на вес золота. Чем больше магов у короля, тем сильнее страна представляет себя на мировой арене. Говорят, маг может справиться с сотней воинов. Слушал я эти байки также внимательно. Мне нужно было адаптироваться и быстро, поэтому, делая из себя простачка, с глупым лицом задавал, по мнению окружающих, такие же глупые вопросы. Так мое прозвище получило подтверждение. И уже вчерашний крестьянин, которого я спрашивал, хлопал меня по плечу и объяснял с видом доктора наук. Такое положение дел бесило меня очень сильно. Я никогда не был пустым местом или дураком и не собираюсь им быть, и как бы мне не хотелось скинуть руку, я должен терпеть. Для меня все было очень серьезно.
Да, попал я прямо в ад. Но как говорил наш взводный: «Покой нам только снится». На мне уже были холщевые как из мешковины рубаха и штаны, когда я ходил за едой, то в пятки стреляла тупая боль от холода, ноги ужасно сводило от прямо–таки ледяных камней, приходилось прыгать обратно на солому, я хотел быть хотя бы в тепле. Не было не только какой–либо обуви, но даже ткани на портянки, чтобы хоть как–то держать ноги в тепле. С каждым часом, проведенным тут, счет к тем, кто меня сюда отправил, рос в геометрической прогрессии.
Делать было откровенно нечего, а придумывать, как я буду мстить, было непродуктивно, и тогда у меня родился план. Мне нужна была хорошая одежда, обувь и больше еды. То, что я ел, мне хватало буквально на полчаса. Видно организм истощен, и чтобы выйти отсюда, нужно быть сильным.
План мой был прост. Вчерашние крестьяне, оказавшиеся тут, имели кое–какие вещи. У кого две рубахи, у кого двое ремней, у кого тарелка. Это была твердая валюта, и на нее всегда был спрос. А играли здесь в кости. Конечно, игра не хуже других, но чтобы победить в ней, требовалась удача, а рисковать я был не намерен. К тому же почему–то чаще выигрывали одни и те же лица.
Как только компания, рядом с которой я сидел, начала играть в кости, я понял — это мой шанс.
— Глупая игра, — спокойно, издали, начал я. Сразу несколько пар глаз с удивлением уставились на меня.
— А, это ты, Чудной. Ну, правда, кто еще может про кости такое сказать, — ответил Трэвор, бывший мельник. И громко засмеялся, ему вторили голоса собеседников. А у тех, что рядом с нами появляется интерес.
— Чудной, вот ты подумай. Вот что нам тут делать, как не в кости играть? Во, сапоги, видишь, — говорит он. — Эти сапоги я выиграл недалече как вчера у Фтора Кузнеца. Так что не было бы костей, ходил бы в старых. А эти еще прослужат, — и опять засмеялся, сейчас с ним смеялось чуть не полкамеры. — Да и во что нам играть, кроме этого и нет боле ничего. Так что проигрыш — это свято.
Спокойно, Влад, все пока идет по плану. Говорить было тяжело. Сердце билось как заведенное. Кровь прилила к лицу, хорошо, что внутри полумрак и никто не видел моего страха. — Ну, есть одна. Называется ручная борьба. Два мужика ставят руки на стол, — показываю, как и кто кого победит. — Так тоже можно сапоги выиграть.
— А зачем нам это, Чудной? — спросил незнакомый голос из темноты.
— А вот это нам скажет Трэвор Мельник, — перевел, как ни в чем не бывало, стрелки на мельника.
— Что? Чудной, ты тут воду не кипяти, если есть что сказать, говори, но пустобрехов у нас не любят. А я тут при чем?! — да уж, крикнул так, что чуть голова не взорвалась.
— А ты помнишь, как рассказывал, что целый день мог мешки ворочать и не уставал.
— Ну, — озадаченно ответил тот.
— Дак вот к чему я веду. Батька вон рассказывал, как буйвола за рога из болота вытащил и тут есть люди, которые это видели. А кузнец Фтор подковы гнул руками и тоже люди видели. Дак вот скажи мне, Трэвор, кто из вас сильней?
Трэвор молчал, да и все молчали, я буквально чувствовал, как крутились шестерни у них в головах.
— Вот, — продолжил я, — если устроить чемпионат, то можно и много вещей выиграть и самого сильного найти, — коротко объяснив правила, замолк.
— Чем–пие… что? И как это — много вещей выиграть? — хм, главное–то поди ухватили.
— Ну, турнир типа. Каждый, кто участвует, скидывает по своей вещи, а потом победитель остается один. И забирает все.
Тут я сам такого не ожидал, пошел такой крик–шум, что забежала стража. Успокоив людей, капрал сказал, что если хоть еще шуметь будут, то останутся без ужина. Когда стражники ушли, Батька вышел в центр как организатор, освободили стол. Желающими вышли семь человек. Восьмого как не искали, не могли найти, но и уходить никто не желал. Я скрестил пальцы и ждал, неужели никто не предложит. Тут глаза Трэвора остановились на мне.
