Важно иметь в виду, что тема инцеста имеет политический аспект, так как в центре внимания оказывается разоблачение структур общества, которые санкционируют и поддерживают сексуальную эксплуатацию. Речь идет о неравных отношениях «сильных» и «слабых» мира сего, о позиции силы и механизмах подчинения и подавления.

Многочисленные определения инцеста различаются в зависимости от подхода исследователей. Здесь я хотела бы привести несколько примеров:

В 1962 г. американским педиатром Кемпе был описан синдром «побитого ребенка» и дано определение сексуального насилия как вовлечения в действия сексуального характера зависимых, еще не зрелых в своем развитии детей и подростков, которые еще не способны полностью понимать, с чем они имеют дело, и не могут дать сознательное согласие на это или не могут нарушить социальные и семейные ролевые предписания.

В соответствии с этим определением легальность таких «отношений» зависит от согласия обоих партнеров. Однако фундаментальная асимметрия отношений детей и взрослых означает, что ребенок не может быть согласен ни на какие сексуальные отношения со взрослыми[3].

Нищета, проклятие, тьма, мельтешение, черная кишащая жижа, отец, сатана, тьма, потерянность, пропасть, танк, бесконечная тюрьма, осквернение, осквернение, неописуемое, невыразимое ощущение мельтешения в моем теле. Где начало, где конец, ничего не чувствовать, жить, как будто ничего не произошло, безмолвно, беспомощно. Кто захочет это знать, никто не слышит сообщение. Он должен на меня лечь, исчадье сатаны, во мне вопит осквернение, использована, оболгана, обгажена, пропитана вонью, размазана. Он завладеет моим телом. Я ничего не могу сделать, он владеет моим телом, я отдаю мое тело, мой единственный шанс, оболганное, оскверненное, изнасилованное. Отходы, отбросы, разрушено, опорочено, выхолощено.

В США Национальный центр по противодействию жестокому обращению с детьми определяет инцест как «внутрисемейное сексуальное насилие над ребенком, совершаемое членом его семьи. Инцест включает не только половой акт, но и любое действие, связанное с намерением сексуально стимулировать ребенка или использовать ребенка для сексуального возбуждения самого преступника или других лиц». Это определение может вызвать возражение: оно как бы укрывает виновного, создавая впечатление, что любой член семьи предрасположен к сексуальной эксплуатации.

Сюзанна Сгрой расширяет определение инцеста, делая акцент на очень важном аспекте замалчивания.

«Сексуальная эксплуатация детей взрослыми или более старшими подростками – это сексуальное поведение взрослого по отношению к ребенку, который из-за своего эмоционального и интеллектуального развития не в состоянии понимать информацию об этом и свободно согласиться на это. При этом взрослый использует неравные отношения между взрослыми и детьми, а также свою власть, чтобы убедить и принудить ребенка к соучастию. При этом очень важно то, что взрослый обязывает ребенка хранить тайну, что обрекает ребенка на безмолвие, беззащитность и беспомощность»[4].

В своей книге «Инцест отцов и дочерей» Джудит Герман резко и с явно феминистской точки зрения называет внутрисемейный инцест изнасилованием, так как это принудительные сексуальные отношения даже при отсутствии физического насилия[5]. Другие феминистские авторы – Сьюзен Браунмиллер и Эмма Вард[6] – вообще протестуют против слова «инцест» и выступают за использование выражения «изнасилование дочери отцом», потому что только оно адекватно отражает всю серьезность ситуации.

Еще одна причина, по которой продолжается поиск понятия, альтернативного слову «инцест», – то, что мы привыкли одновременно думать и про инцест, и про табу на инцест, и у нас возникает представление, что речь идет о довольно редком поведении.

С нефеминистской позиции подчеркивалось, что общий термин «изнасилование» не охватывает любые инцестуозные действия и что отличие изнасилования от инцеста якобы размывается и остается неясным. Инцест, скорее, относят к действиям, повторяющимся в течение длительного времени. Кроме того, сексуальные инцестуозные посягательства нередко изменчивы; как правило, они явные и насильственные, но поначалу могут быть замаскированы нежностью или разговорами о сексуальной инициации. Нередко будто бы отсутствует момент принуждения или физической угрозы, что в случае изнасилования является основным. Последний аргумент не выдерживает никакой критики, так как взрослый всегда может со своей позиции силы подчинить своей воле ребенка, даже без применения физической силы. Напротив, из рассказов пострадавших хорошо известно, как часто физическое насилие и угрозы играют свою роль.

Если же в целом мы понимаем под изнасилованием нападение на тело и душу женщины или девушки, которое сопровождается демонстрацией силы, то инцест может быть понят как изнасилование. Это сравнение также подтверждается тем, что мифы об изнасилованиях поразительным образом совпадают с мифами об инцесте. Во-первых, необходимо расстаться с ложной идеей о том, что изнасилование – это, в первую очередь, половой акт. Инцест мотивирован не сексуально, а прежде всего стремлением подчинить. Также распространено представление, что женщины бессознательно провоцируют изнасилование, потому что ходят ночью в вызывающей одежде в безлюдных местах или как-то иначе ведут себя явно соблазнительным образом. Мы сразу же вспоминаем расхожее мнение, что юная Лолита сама соблазняет своего отца на инцест.

С этим тесно связано и представление, что в глубине души женщина хочет быть изнасилованной, потому что мужчины активно настаивают на том, что только ту женщину действительно изнасилуют, которая к этому готова. Также при инцесте приводят такой аргумент, что девушка не защищалась до конца.

К мифотворчеству в отношении изнасилования также относится идея, что женщин насилуют только посторонние мужчины.

Конечно, детей предупреждают не брать конфет у злого чужака, который может их схватить и утащить в кусты. Но реальность такова, что дети особенно уязвимы перед знакомыми мужчинами – членами семьи, соседями и друзьями отца.

К сожалению, все еще очень популярен миф, что женщины выдумывают истории об изнасиловании, чтобы отомстить мужчинам. Подобным образом подвергаются сомнению достоверность сообщений девочек, которые осмеливаются говорить о сексуальном насилии в семье.

Мне кажется особенно важным, чтобы вы – те, кто имеет дело с темой инцеста – задались вопросом, насколько сильно вы сами подвержены влиянию этих мифов. В противном случае бывает так, что вы бессознательно захвачены мифами, а ваши клиенты остаются с чувством своей вины, так как не возникает вашей подлинной эмпатии и настоящего понимания.

В своем эссе о социально-педагогических теориях Луиза Хартвиг и Карола Кульман определяют сексуальное насилие в соответствии с первой немецкой книгой по этой теме («Отцы как преступники»). Инцест – это «состояние, в котором мужчины полностью распоряжаются девушками и принижают их до уровня сексуального объекта/предмета, вместо того чтобы видеть в ней человека, интересного и важного… Насилием становится любое посягательство на девушку, независимо от того, идет ли речь о тайных и осторожных прикосновениях, которые она должна позволить или сама сделать, о принудительном оральном сексе или об изнасиловании»[7].

В заключение я хотела бы упомянуть еще одно очень конкретное определение инцеста, сформулированное женским терапевтом Евой Хильдебранд: