© Ursula Wirtz, 2005

© Когито-Центр, 2014

Многие женщины внесли свой вклад в написание этой книги. Я хочу поблагодарить тех, кто был со мной в терапии, и тех, кто участвовал в опросах. Женщины из групп самопомощи отвечали на анкеты и неоднократно давали мне ценную обратную связь после моих лекций и докладов. Это сотрудничество оказалось очень плодотворным для углубления темы и всегда поддерживало меня в трудную минуту сомнений.

Я очень многое узнала из американской профессиональной литературы, многому научилась у своих коллег, работающих в терапевтических центрах, которые я посетила в США. Я благодарю Марию-Франс Минтон из Центра по работе с последствиями сексуального насилия в Харбор-вью, Сиэттл, Вашингтон, которая нашла время вникнуть в мою работу и снабдила меня множеством текстов и брошюр по этой теме. Я благодарна Кэрол Бриант, директора Совета по профилактике насилия над детьми в графстве Контра Коста, Калифорния, неопубликованная диссертация которой существенно расширила мое понимание проблемы инцеста. Также я очень благодарна Джудит Л. Герман, которая работает в госпитале Кембридж-сити, Массачусетс, за то, что она поделилась со мной результатами новейших в то время исследований по злоупотреблениям детьми и по пограничным личностным расстройствам.

Также я хочу выразить благодарность женщинам из Кембриджского женского центра, которые информировали меня об особенностях модели консультирования и просвещения, разработанной консультационным пунктом «Инцест-ресурсы», которую мы немедленно стали применять в Цюрихе. Я благодарю Элен Вестерлунд, сотрудника этой организации, которая поддержала меня при написании книги, предоставив данные своей диссертации по теме инцеста и сексуальности.

Я благодарна женщинам из организации «Пэрентс Юнайтед Чаптер», графство Монмут, Нью-Джерси, за то, что они позволили мне присутствовать на совещании сотрудников и на групповой психотерапевтической встрече преступников, так что я смогла составить реалистичное представление о трудностях терапевтической работы с преступниками.

От всего сердца я говорю «спасибо» моим подругам Герде, Барбаре и Гизеле, с которыми я много раз обсуждала свои идеи, и Элси Амман, чей тихий дом на Луганском озере вдохновлял меня, и я написала там часть рукописи.

Я хочу выразить особую благодарность своему спутнику жизни, Йоргу Цобели, любящее присутствие которого помогало мне справиться с трудными и сильными чувствами, возникавшими у меня в связи с работой над темой инцеста. Он помогал мне помнить о жизни и любви. Его готовность критически отнестись к этому тексту и идеям очень поддерживала меня.

Много лет минуло с той пасхальной пятницы 1989 г., когда я писала предисловие к этой книге, ставшей учебником по терапевтической работе и источником надежды для пострадавших.

Тема сексуального насилия в контексте семьи и общества сегодня актуальна как никогда. Массовые изнасилования на войне как ритуалы завоевания и инструмент утверждения господства над побежденными людьми больше не являются запретной темой для обсуждения. И все же, несмотря на освещенность в средствах массовой информации этой темы, многие профессионалы испытывают очень большие трудности при работе с травмированными людьми.

Потребность в психотерапии и консультировании с учетом специфики травмы заметно увеличилась в последние десять лет. Психотравматология давно стала отдельной областью исследований, появилось множество публикаций, научных профессиональных сообществ. Существует высокий спрос на обучение и повышение квалификации специалистов в области травматологии.

В этой книге представлен терапевтический подход, который за многие годы моей практики хорошо себя зарекомендовал и был дополнен в ходе работы с травматическими переживаниями, а также рассмотрен в контексте темы войны и пыток. Мой взгляд на терапию травмы связан с целостным образом человека и мира, поскольку человек является не только биопсихосоциальным существом. Я учитываю влияние духовного измерения человеческого бытия. Одностороннее видение травмы как дефицита я дополняю перспективой, направленной в будущее, а также описываю потенциал травматического опыта, изменяющий сознание человека. В ходе многолетних исследований этой темы мне стало ясно, что при травматическом потрясении могут одномоментно констеллироваться все те аспекты одухотворенного мировоззрения, которые в обычной жизни мы учимся понимать очень медленно.

Также небыстро все происходит и при терапевтическом сопровождении: сначала речь всегда идет о стабилизации, преодолении дистресса, создании чувства безопасности и доверия как основы для совместной работы. Для этого имеются много ресурс-ориентированных методов, усиливающих чувство защищенности и мышечное расслабление, успокаивающих дыхание и имагинативно отдаляющих человека от травмировавшего события.

Вторая фаза терапии состоит, прежде всего, в сознательных встречах с многократными воспоминаниями о травме. Пока правда о прошлых травмах вытеснена и отрицается, настоящее не может быть прожито, а будущее спланировано, поэтому особое внимание в научных исследованиях травмы уделяется теме воспоминаний. Исследования мозга показали, как и где сохраняется травматический опыт, как возникают и происходят пугающие вторжения воспоминаний о травме – «флэшбэки», какую роль играют триггеры, моментально оживляющие и запускающие заново травмирующие ситуации. Были разработаны холистические методы, нацеленные на воссоединение фрагментов воспоминаний, на ослабление процессов расщепления и защитного поведения. Лишь в конце 1990-х годов в немецкоязычных странах стали проводить научные исследования диссоциации в диапазоне от отщепления психических функций, например способности помнить, до полного отсоединения сознания от ощущения личностной идентичности. Уже неоднократно переживания сексуально эксплуатируемых женщин были впечатляюще описаны как опыт бытия «множественной» личности, но научное обсуждение диссоциативного расстройства идентичности как процесса саморегуляции при травматическом опыте является относительно новым. Кроме того, с целью предотвращения ретравматизации после ошибочных интервенций терапевтов были разработаны техники терапевтической работы с разнообразными диссоциативными состояниями сексуально эксплуатируемых людей.

В третьей фазе терапии речь идет о размышлении над новой, осмысленной жизнью, об обнаружении творческих возможностей в своей жизни, об изменении мировоззрения и углублении его духовного аспекта. В работу на этом этапе терапии исследования травмы также внесли существенный вклад наблюдения за процессами, восстанавливающими здоровье и «эластичность» личности, а исследования посттравматического роста (PTG, posttraumatic growth) обогатили наши знания об адаптационных способностях человека и о том, что именно в нашем искусстве жить и в житейской мудрости досталось нам в наследство.

Важным аспектом моей работы в качестве юнгианского аналитика является амплификация старых как мир человеческих тем жизни и смерти, разрушения и созидания, разделения и воссоединения. Я попыталась определить архетипические паттерны, с помощью которых символические системы человечества образно выражали эти древние проблемы жизни и смерти, разрушения и исцеления. Мои представления о терапии травмы сотканы не только из «нитей» мифа и сказки, мистики и алхимии, исследований мозга и нейробиологии, но и из опыта буддистских инсайтов.

Травмированным людям нужна перспектива, знание того, что нечто имеет смысл, что хорошее может быть восстановлено, как учат нас мудрые сказки, мифы и духовные традиции. Преображающая сила символического образа, художественное самовыражение, регуляция самоуважения, знание того, что образ проникает глубже слова и что формирование образа означает коммуникативный прорыв, привело меня ко все более широкому применению в терапии травмы методов рецептивной арт-терапии. Картины Иеронима Босха, Гойи, Пикассо, Базелица, Мунка, Кати Кольвиц, Луизы Буржуа и Фриды Кало очень помогают в процессе символической переработки расчленения, раздробленности, насилия и психического фрагментирования.