Салон был длиной двенадцать метров, а шириной шесть, и они стояли далеко друг от друга.

– Приступим, приступим, – пообещала Ирина распрощавшемуся диктору, гибко поднявшись с пола после последнего упражнения на спине.

На тёмно-серой стенке в дальнем конце зала зелёные стрелки показывали шесть двадцать три. До неё расстилался зелёный ковёр, как сказочная поляна в тускловатом свете утренних светильников. На нём так и хотелось порезвиться и поваляться. Молодая женщина вспомнила детство. Такое далёкое…

Ей стало жалко всего.

Компактные стулья с прямыми спинками стояли вдоль стен. Когда нужно, они укреплялись в тёмно-зелёных резиновых гнёздах, рассыпанных крапинами по ковру, и могли соединяться в длинные скамьи. Они были сделаны из обрезков толстой лаковой доски тёмного медового цвета.

«Не могли ничего лучше придумать», – подумал Крис.

– Крис, пойди сюда, – позвала его Ирина.

На голом запястье девушки был тоже пультовый нарукавник.

– Чего тебе? – сказал он, подходя.

– Может, ты останешься, вместо Тима? – сказала она, понизив голос до полушёпота.

– А что? – спросил Крис почти нормальным голосом.

– Я пошёл, Крис, – сказал Тим.

– Ладно, – сказал Крис. – Я сейчас.

– Ты слышал, что Уэрр сказал? – Ирина серьёзно посмотрела на него зелёными глазами без очков. – Боевая обстановка.

Она говорила тихо, хотя Тим уже вышел.

– Ну ладно, – нехотя сказал Крис. – Я подумаю.

Хотя думать тут было особенно нечего.

– Ага, – согласилась она, разглядывая его.

Как молодая учительница, поймавшая с поличным пионера в лесу во время мёртвого часа. Она вообще обладала способностью вгонять человека в смущение.

«Чего это она?» – не понял он.

– Ну ладно, я пошла, – сказала она и повернулась, чтобы уйти.

– Ага, – сказал ей в спину Крис.

– С лёгким паром, – сказала Ирина, округлив глаза за большими и лёгкими стёклами очков. Она уже сидела за столом, аккуратно расставив все тарелки, фаянсовые кружки и прочее. В середине ещё дымилась на сковородке яичница с зелёным луком и грудинкой. Сковорода была размером с сиденье табуретки.

– А тефтели где? – спросил Тим, усаживаясь на своё старое место.

– Тефтели на обед, – сказала Ирина.

– Тебе ещё мало? – удивился Крис.

– Я так просто, – сказал Тим. – Вкусные были.

– Ничего, у нас тут всё вкусно, – сказала Ирина. – А ты не очень-то увлекайся, а то толстый будешь.

Крису опять вспомнился пионерский лагерь.

– Не буду, – сказал Тим, уже жуя.

А речка была полна ещё утреннего тумана. Кто-то перевёл обзор намного левее. Солнце всходило сзади. Между ним и далёкими лесами был уже синий проём неба толщиной с руку.

Начинался новый неведомый день.

– Хотите, сон расскажу? – спросила Ирина.

– Хороший? – поинтересовался Тим.

Он был в той же одежде, что и вчера.

– В каком смысле? – спросила Ирина.

– Ну, в этом… в прямом, – сказал он.

– Не особенно, – сказала Ирина. – Ни в прямом, ни в косвенном.

– Переносном? – уточнил Крис с набитым ртом.

Яичница была состряпана со знанием дела. Ирина, очевидно, собиралась кормить их на убой. Она мельком взглянула на него, не удостоив ответа.

– Про вас с Крисом, – сказала она, – Что вы влипли в какую-то глину и застряли.

– Правда? – спросил Крис, повернув голову, чтобы убедиться.

Она сделала то же, и он увидел рядом грустное и белое лицо с чуть надутыми губами. Лицо было в тени от восходящего солнца.

– Правда, – сказала она коротко. – И не могли вытащить ноги. А я как дура плакала о вас.

Её тарелка была ещё пуста.

– Ха, – весело осклабился Тим.

Жизнь была прекрасна. И яичница с грудинкой тоже. Он съел уже половину своей порции. А она была довольно приличная.

– И сейчас ещё жалко, – сказала она.

– Ладно, Ир, – сказал Крис. – Ерунда это всё.

– А если сбудется? – спросила она жалобно.

– В буквальном смысле, что ли? – грубо сказал он.

– Я всё равно здесь буду… – вздохнул Тим, старательно намазывая себе хлеб с маслом и вареньем.

Дно сковороды на две трети блестело ровным светло-серым чугуном. Крис тоже заканчивал свою порцию. Тарелка Ирины так и осталась пуста. Она уже некоторое время смотрела на Тима с Крисом, кусая чёрный хлеб с маслом.

– Нет, – сказал Крис. – Я тебя с Ириной пошлю.

– А ты? – остановился Тим, не донеся до рта свою кружку с чаем.

Ему хотелось поехать, но без Криса было как-то не то.

– А он здесь подежурит, Тим, – отказала Ирина.

Крис виновато пожал плечами. Он должен был сидеть в тракторе. Как ценной боевой единице. Это была теперь его прямая обязанность.

«Торстену хорошо», – подумал он.

Хотя они сейчас и едут без остановки… Но лучше ехать, чем сидеть на месте. Торстен не был старшим в своей группе.

– Ты долго вчера работала? – спросил Крис у Ирины.

Он хотел сказать «сидела», но почему-то передумал.

Она была в той же одежде, что и на зарядке. На этот раз на кухне было тепло и уютно. Не то, что снаружи. А туман на реке расползался клочьями. Смотреть на него было холодно, но ясное голубое небо предвещало жаркий денёк. Над тихим утренним полем низко пролетела серая птичка.

По каким-то своим делам.

Тень от вездехода сократилась и не доходила до кустов там, где поле снова полого спускалось к лесу. Издалека на кустах еле виднелись красные ягоды.

«Градусов 25», – подумал Крис про наступающий день.

А сейчас за окном было всего 12 градусов.

– До полдвенадцатого, – ответила Ирина.

Она пила вместо чая холодный морс и смотрела в широченное окно. Оно было почти во всю стену, за Тимом и двумя столиками. В нём было утреннее небо, поле и лес вдали. И наполовину чистая от тумана сизая река.

– А чего ты там по ночам пишешь? – спросил Тим.

– Характеристики на вас, – сказала она, не оглядываясь.

– Партийные, что ль? – хохотнул он.

Крис представил себе, как Тим сидит на скамеечке где-нибудь в тихом зелёном дворе в своём Егорьевске, с такими же полу-деревенскими ребятами. Он говорил, что у них там шестьдесят тысяч. Совсем маленький городок…

Вроде Лланмайра.

Вообще, парень совсем новичок. Ещё больше, чем Кира. Кира с ними уже год ездит… всякого навидалась. Он незаметно для себя чуть пожал плечами.

– А почему бы и нет? – сказала Ирина, проведя взглядом по Тиму на фоне лесов и полей.

Его лицо было слегка в тени. Освещение было яркое, но как в пещере. Обзор создавал полную иллюзию широкого окна.

«Похоже на пикник», – подумал Крис.

– Нас и так возьмут, – отшутился Тим.

– Возьмут… – подтвердил Крис, взглянув на него малость иронически.

– Вот захочешь жениться, а тебе не дадут рекомендацию, – сказала она, оторвавшись от окна и уставившись на Тима.

– Мне ещё рано, – сказал он, широко и простодушно улыбаясь. – Это тебе можно.

– Хочешь на мне жениться? – спросила она, с любопытством расширив глаза.

Как учительница математики у Криса в пятом классе. Вот на неё-то она и была похожа. Только вопросы были немного другие.

– Не-е, – ответил Тим, неуверенно улыбаясь.

– Треугольник не утвердит, – вставил Крис, чтоб его пододрить.

– То-то, – сказала молодая научная сотрудница. – Не дорос ещё.

– А я и не говорю… – сказал Тим.

Солнце уже разогнало туман и блестело на мелкой ряби реки. На слегка поднимающемся берегу колыхались от ветра среди травы высокие кисточки тёмно-сиреневых цветов типа львиного зева. Тёмная птица вроде коршуна бесстрашно захлопала крыльями совсем близко от них. Она придвинулась и как будто провела когтями по стеклу, снова отлетев в сторону. ЭВМ подавала на экран реальную картину.

Практически.

Вчера они ходили по этой траве… Ирина далее нарвала себе букет. Он был на столике в лаборатории. А другая половина, наверно, в каюте.

– Ладно, ребят, – сказал Крис. – Хватит вам. – … А правда, чем ты вчера занималась, Ир?