Ты сам — не злой, но ты научен злыми

Делам постыдным. Сами пусть творят их,

А ты верни мне лук — и отплывай!

Как поступить нам, други?

Негодяй!

990 Что ты опять надумал? Дай мне лук!

Увы! Кто он?.. То голос Одиссея!..

Да, Одиссея. Видишь ты его.

Я предан, я пропал… Так это он

Поймал меня, лук у меня похитил!

Я, и никто другой, не отрицаю.

Сын, лук мой, лук верни…

Нет, не вернет,

Когда бы и желал того, — но ты

Плыть должен с нами, иль возьмут насильно.

Как, негодяй последний, дерзкий плут, —

1000 Насильно?..

Если не поедешь волей.

О Лемнос мой! О всемогущий пламень,

Затепленный Гефестом! Как стерпеть,

Что увезти меня он хочет силой?

Так знай же: Зевс над этим краем царь.

То Зевса воля, — я лишь исполнитель.

Придумал!.. Прячась за спину богов,

И их, подлец, в лжецов ты превращаешь.

Нет, чту их предсказанья… Ехать — должно.

Нет, говорю.

Да, говорю: покорствуй!

1010 Ах я, злосчастный! Значит, я родился

Рабом, а не свободным.

Вовсе нет.

С первейшими ты равен. Вместе с ними

Возьмешь и в прах повергнешь Илион.

Нет, ни за что… хотя бы пострадать

Еще не так пришлось на этой круче.

Что ж хочешь сделать?

Броситься с утеса

И голову о камни раскроить.

Схватить его! — Чтоб броситься не мог!

О руки, руки вы мои! — лишились

1020 Желанной тетивы… он вас скрутил…

Ты, в ком святой и честной мысли нет,

Как ты подкрался, как поймал меня!

Юнцом, мне незнакомым, заслонился!

Хоть нравом схож он не с тобой, скорее —

Со мной, — твои он выполнял приказы.

Раскаяньем он мучится теперь,

Что прегрешил и причинил мне муку.

Душа дурная, вечно с задней мыслью,

Ты научил его лукавым козням, —

1030 А он их чужд, он не хотел того.

Меня связав, ты с острова увозишь,

Где сам когда-то бросил одного,

Без дома и без близких — труп живой.

Увы!

Погибни же! — не раз я так молился…

Но радости мне боги не дают:

Ты жив, доволен, — я же, злополучный,

Знай бедствую, терплю за мукой муку.

А ты и полководцы — два Атрида,

1040 Чей ты слуга, — глумитесь надо мной.

По принужденью ты отплыл, обманщик,[24]

Под Трою с ними. Я же, горемычный,

Семь кораблей привел им добровольно —

И брошен был… ты утверждаешь — ими,

Они твердят — тобой… На что я вам?

Что вам во мне? Ведь я — ничто, я умер

Для вас давно. Отверженный богами,

Иль я теперь не хром и не зловонен?

Как жертвовать и возлиять богам

1050 При мне? Ведь я за это был покинут!

Так пропасть же на вас! И пропадете

Через меня, коль правда есть на небе.

А правда есть, да, есть — вы не приплыли б

Бедняги ради, сами по себе —

Вам обо мне бессмертные вещали…

О родина! О бдительные боги!

Да покарайте ж, покарайте их

Всех наконец! — коль вы жалеть способны.

Мне жить ужасно… Но едва услышу,

1060 Что их уж нет, — забуду про болезнь!

И на словах упорен и на деле…

Не гнется он под тяжестью беды.

Сказать я мог бы много, если б время

Позволило, — но лишь одно скажу:

Всегда я там, где быть велит мне дело.

И если речь идет о честных людях,

Так не найдется праведней судьи.

Да, я рожден, чтоб все одолевать, —

Но не тебя… Тебе я уступаю

1070 Охотно. Развяжите же его

И более не трогайте… Останься

Здесь: ты не нужен нам, твой лук — у нас.

Наш славный Тевкр — он это дело знает,

Да я и сам умею с луком ладить:

Я мечу в цель уверенной рукой.

На что ж ты нам?.. Броди себе один

По Лемносу. Мы — едем. И, быть может,

Меня ждет честь, сужденная тебе.