Ух, как славно. Настоящий полет. Это не шаттл с искусственной гравитацией и маленькими иллюминаторами. Здесь прямо таки непосредственный контакт с космосом. Аж дух захватывает! Захотелось завопить как Тарзан. Что я, кажется, и сделал! И заправка во рту совсем не помешала.

Гироа лишь по-доброму ухмыльнулся. Он-то знает, что это за чувство — вот так, в этакой скорлупке, да первый раз выйти в космос. Э-ЭХ!

Хотел пострелять по пролетающим мимо камням, но тут же получил нехилый выговор от пилота. Орбита у всех спутников вполне сложившаяся и уже неплохо изучена и если мы начнем, вот так просто, сшибать с неба булыжники, то невольно внесем хаос, и летать станет еще сложней и опасней. И в первую очередь для них строителей. Пришлось согласиться с доводами пилота и более тщательно поискать цель. Нашли камень и если попадем, его обломки отправим в сторону атмосферы. Устроим метеоритный дождь.

В моем распоряжении тридцать снарядов — простых болванок, правда, из особого сплава, предназначающихся для пальбы в атмосфере. Но нам они и здесь сойдут.

Выстрел, потом несколько минут кувыркания и выравнивания положения корабля. Все-таки антиграв не на все сто процентов компенсирует работу орудия. Да и как такового эффекта выстрела, что я ожидал, не последовало. Наследие Голливуда в моем воображении. Тут ни тебе светящегося снаряда, ни красочного взрыва попадания. Снаряд с такой скоростью просто не уловить человеческим зрением, а выделение энергии при столкновении с целью не видно просто из-за достаточного удаления, и наш боевой корабль не имеет специальной визуальной техники, чтобы само попадание запечатлеть для зрителей. Мой глаз тоже на таких расстояниях ни чем помочь не мог. В общем, аппаратура наведения отметила поражение и разрушение цели. Поискали еще несколько камней, расчет целенаведения я довел до автоматизма, быстренько наваял программку, чтобы самому не вдаваться в детали сложных вычислений. Да и Гироа уже приноровился максимум сокращать время нашего кувыркания после выстрелов. На последнем залпе даже умудрился двигателями упредить очередное болтание в космосе.

Вернулись на станцию довольными. Хорошо так полетали.

Пока наш аналог голливудского трансформера заправлялся и снаряжался, я поинтересовался в диспетчерской о соблюдении порядка и прочем самочувствии команды.

Ответил Мартинат, все еще с впавшими и какими-то мутными глазами.

Надо же, и поручения начали выполняться!

Пока ждал, когда все очнутся, было время подумать о дальнейшем моем поведении. Пришел к выводу, что разоряться и выказывать недовольство будет несерьезным отношением к действительности. Я так думаю — они все пока сами не разобрались и просто обрадовались, что кто-то вообще взял на себя ответственность принятия решений. А вот как раз правильно командовать, я и ненаучен. Положился, получается, больше положенного в данный момент на них. А лиромы ножки то и свесили, расслабились. Привычка у вояк такая наверно везде и во все времена — командир ушел, солдата тянет на сон!

Впрочем, и я тоже хорош! Станцию захватил и сразу подозрительность ко всяким сопутствующим мелочам исчезла.

В общем надо командовать, а не сопли жевать. Прямого неподчинения и тем более попытки сопротивления теперь мы от серокожих вряд ли дождемся. А вот тихий саботаж или интриги с отравлением, и прочими хитрожопыми умыслами вполне возможны. Поэтому надо смотреть в оба. И полагаться только на себя. Пока во всяком случае!

Мартинату не высказал ничего, только начал отдавать приказы. Или, скажем, начал учиться их отдавать. Прямые, не двусмысленные и понятные распоряжения. К моему удивлению, лиромы отнеслись к такому повороту даже, как мне показалось, с облегчением.

Один из приказов был, срочное приобретение навыка пользования местной техникой коммуникации и последовательное изучение, что к чему на этой станции. Чтоб я больше не видел бойцов в расслабленном состоянии с вытянутыми ногами сидя на низком стульчике в общем зале. И готовить для себя они теперь будут сами. Пока мы не установим более менее стабильное руководство на этой базе.

Лиромы настойчиво прятали глаза. Даже Ругат, обычно абсолютный пофигист, упорно выискивал на предметах стоящих, как правило, в стороне от меня обосранные мухами места. Естественно их он не находил, мух то здесь нет, но был упрямым и искал дальше.

Не хило их проняло!

Со стариком было немного сложней. Он настолько впечатлился возможностью опять стать подопытным кроликом, что все свое эгоцентричное настроение подрастерял. Надолго ли?

Старик взял с меня обещание, что если ничего у нас со свободой не выйдет, то я должен буду его прикончить. И на полном серьезе рассказал, как несколько лет пытался как-нибудь отделить свой собственный язык и пропихнуть его в дыхательное горло. Но без зубов и с чертовой заправкой он, только сильно повредил его и толку не добился.

Теперь Старик еще и инструктор лиромов по технической части.

Обязанности у народа накапливаются, в общем.

На Мартинате лежала ответственность за образование остальных лиромов. Они ведь все еле могли читать. А это по их стандартам уже являлось большим достижением. Все-таки там они числились чуть ли элитой элит среди вояк.

Мартинат проморгался, вглядываясь в мое изображение и доложил, что все в порядке. Серокожих, в том числе и Нерагу они, как я и приказывал, не трогают. Алотары ведут себя смирно, работают. По отсекам не шастают, строго соблюдают комендантский режим. И если производственная нужда в этом возникает, делают запрос, на что и выделяется им Трус в проводники.

Все хорошо, прекрасная маркиза, короче!

Эх, красота! Никакой тебе суеты, принятия решений и ответственности за них. Только космос вокруг, да тишина, лишь иногда прерывающаяся писком панели управления.

Стратегия серокожего командования не класть все яйца в одно лукошко в некоторой степени себя оправдывает. Приходиться теперь вот летать туда-сюда!

Четкого плана у меня как такового не было. Вернее план был — прилететь, потребовать, наказать. Где-то в таком порядке. Вообще-то если здраво рассудить, мне пока эта база и не нужна. Кого там оставлять? Нужна мне лишь монополия передвижения на планете и около нее. Только так я смогу и дальше контролировать ситуацию.

Ультиматум на перегон грузового судна, а так же тех строительных летательных модулей, что к ним смылись, я отправил. Ответа пока не последовало. Складывается впечатление, что там у них полная неразбериха с принятием решений. Они все еще требуют уж совсем невозможное — доставить их на Алотар! И ни каких резонов слушать не хотят. Что это за дипломатия получается? Похоже, лидера, более менее адекватно осознающего их положение, там у них не оказалось. Ничего подождем. Это будет даже к лучшему.

Лечу, короче, и не знаю, как я буду реагировать.

Булыжник ни чем сильно от нашего 'центрального' не отличался. Такой же огромный естественный спутник Гингбара, приватизированный под нужды серокожих хозяев. Теперь уже бывших.

Стыковочная палуба с меньшим количеством мест, чем у нас подсвечена огнями. Вот и грузовой корабль — беглец там запаркован.

И тут нас нехило так тряхнуло. Пилоту пришлось доказывать свое мастерство при выравнивании полета.

— Порцией песка долбанули! — после длиной тирады алотарских нецензурных выражений выдал мне, наконец, информацию Гироа. — Обшивку, гады, наверно помяли!

Я вспомнил инструктаж об имеющихся пушках против мелких булыжников, кои иногда меняют свои орбиты. Этими пушками они 'отпихивают', в прямом смысле слова, камни в сторону планеты.

Вот нам и пришел ответ от народного правления верфи.

— Сколько времени на перезарядку и новое нацеливание у них пройдет? — спросил я, одновременно проводя диагноз нашего орудия.

Слава богу, не пострадало!

Но ответить он не успел, нас снова тряхнуло.

Вот суки!

Я уже начал серьезно так психовать. Просканировал аппаратурой целенаведения нашего орудия поверхность булыжника верфи, обозначил энергическую активность на нескольких точках. Теперь уже визуально приблизив, охарактеризовал их как цели. Но выстрелить не успел. Гироа сделал резкий маневр, уходя от очередного заряда. Таким образом, я вычислил еще одну пушку.