Старший где-то с минуту смотрел в оптику на «обьект», до которого отсюда было около полумили. Свет горел лишь в двух окнах кирпичного строения. Он достал из ящичка чехол, в котором находился пульт дистанционного управления радиовзрывателем.

…Коттедж – как показалось – подпрыгнул… И еще в воздухе стал распадаться на куски и фрагменты!

До слуха «тюленей» с небольшой задержкой донесся тугой, плотный звук, напоминающий хлопок, с которым раскрывается в воздухе парашют…

Соседние два или три коттеджа разметало не хуже того, под которым, собственно, и рвануло.

Появились клубы дыма…

Ну а в самом здании окна вышибло вместе с рамами и сорвало оцинкованную крышу…

Катер спокойно, на среднем ходу, вышел из бухты, в дальней оконечности которой только что прогремел довольно мощный взрыв.

– Похоже, у бендеровцев там еще и своя взрывчатка была, – процедил один из «тюленей». – Ну и… тем лучше! Пусть думают, кому это интересно, что грохнула одна из тех хреновин, которые они там неосторожно хранили…

«Каменяр» оказался совсем неглупым человеком. Он сделал правильный выбор…

У пана Мыхайло, как у большинства «випов», трубка имела тотальный роуминг, позволявший дозваниваться практически отовсюду в любую точку цивилизованного мира. К счастью, абонент, передвигавшийся в данное время по одной из трасс Московской области, сразу же отозвался на звонок с этого мобильного телефона. «Каменяр» сказал своему собеседнику, находящемуся почти в трех тысячах километрах от него, ровно то, что его попросили сказать…

После окончания архиважного телефонного разговора спецслужбистские кукловоды передали «управление» этим превращенным в марионетку существом в надежные руки Ларисы Венглинской. Которой, надо отметить, тоже было не впервой манипулировать самыми разными людьми.

Согласно первоначальному плану на этот важный разговор с первым вице-президентом компании «Нафтогаз Украины» отводилось полтора часа времени. Лариса, когда сказала, что у них есть всего час, чтобы выяснить вопрос «бить или не бить», намеренно оставила эти тридцать минут про запас, на случай, если «Каменяр» начнет слишком уж упираться, строить из себя целку. Затягивать процесс вербовки надольше было опасно: пан Мыхайло, когда самолет из Борисполя еще только приземлился в Хитроу, прозвонил на сотовый местному кукловоду Б., сказав тому, что он уже в аэропорту и скоро выедет присланным за ним транспортом в поместье, где они и смогут переговорить о некоторых своих совместных проектах.

К тому же, нельзя забывать и о референте, прилетевшем в Лондон вместе с ним. Пусть даже он, молодой помощник «Каменяра» – в компании с Артемом – будет добираться до Old Reading Tower на высланной за ними машине дольше, чем если бы они летели на твоздушном такси, все же и их поездка будет не слишком протяженной по времени – где-то через час эти двое уже должны будут подьехать в замок…

– Снимите с него эту железку! – распорядилась Венглинская. – Пан Мыхайло… Даю пять минут на то, чтобы привести себя в порядок!

Бушмин и «пародист» занялись «Каменяром». Сняли с него браслет, осмотрели запястье, нет ли характерных ссадин или царапин. Все ОК: этот деятель слишком любит себя, – и слишком боится боли – чтобы наносить себе какие-либо раны или увечия.

Андрей вернул ему часы, паспорт и «лопатник» с пятью тысячами евро номиналом по сто и пятьсот, а также полудюжиной кредитных карт. Сунул ему в карман его дорогой мобильник, которым тот не сможет воспользоваться ближайшие несколько часов…

Помог ему надеть пальто, шарф и шляпу…

Вручил портфель…

Придирчиво оглядел «клиента» со всех сторон…

Ну что ж, прикид в полном порядке, на лице ни синяков, ни ссадин, вот только сам «фэйс» у него какого-то землистого оттенка… Но эту деталь можно списать на дальний перелет или неважное самочувствие.

– Пан Мыхайло, мы будем все время рядом, мы будем следить за каждым вашим шагом, мы будем слушать каждое сказанное вами слово! – предупредил он первого зама главы «Нафтогаза». – На ваших руках теперь кровь… И если вы сделаете хоть один неверный или не слишком взвешенный шаг, все, кому это интересно будет знать, узнают, что именно вы с д а л и Олексу Зленко и Франчука! И наоборот: если вы проявите должное понимание, разум и выдержку, то никто и никогда не узнает, что же на самом деле произошло, какого рода «накладка» случилась и на ком лежит главная вина…

На площадке перед каменным домом припарковался лимузин, присланный из поместья за прилетевшими – вроде как т о л ь к о ч т о – на воздушном такси из Хитроу Венглинской и украинским газовым магнатом.

Лариса сама подошла к Мокрушину – чтобы попрощаться.

– Я бы тебя с удовольствием познакомила с нашими «сливками»… – сказала она. – Там соберутся люди, совокупный капитал которых превышает двести миллиардов долларов… Жаль, но я не могу тебя взять с собой в эту «тусовку».

– И не надо. – Он усмехнулся. – Потому что, дорогая, когда я вижу их самодовольные рожи, у меня рука сама тянется к пистолету… Ну что, Лариса? Мы, наверное, теперь нескоро увидимся?

Он неожиданно привлек Венглинскую к себе. И крепко, проникающе впился в ее сочные уста…

Ей, чтобы вырваться, чтобы разорвать эти цепкие обьятия, пришлось упереться кулачками в его грудь…

– Эх, хороша… – пробормотал он. – До чего же сладкая… и порочная женщина!

Она помахала ему ручкой уже от порога.

– Хороша Маша – да не ваша!..

Водитель, одетый в точно такую же униформу, которая была на Мокрушине, – когда встречали в зале прибытия Хитроу «Каменяра» – положил вещи в багажник авто и распахнул дверцу перед появившейся из дверей каменного дома Венглинской.

Лариса села сзади, рядом с украинским магнатом.

Водитель тоже уселся за руль; они тронулись и покатили по асфальтированной двурядке в сторону главных ворот поместья.

– Смените выражение лица, – процедила Венглинская. – Улыбайтесь! Берите пример с наших западных партнеров: такому прищемишь яйца, а он все равно скалит зубы в улыбке… И не показывет, что ему – больно.

Пан Мыхайло посмотрел на руки, словно проверяя, не проступила ли сквозь перчатки кровь, которая отныне на нем будет всегда, как каинова печать.

Они вьехали на «центральную аллею» и покатили к замку, где были припаркованы роскошные лимузины прибывших на эту элитную вечеринку «випов».

Первый вице-президент крупнейшей компании своей страны нацепил на лицо фальшивую улыбку, которая временами напоминала судорогу боли.

Ему неожиданно пришла в голову мысль, что все, кого он здесь увидит в ближайшие часы, и хозяин, международный воротила М, и опальный олигарх Б, и десятка два или три «випов», состояние любого из которых исчисляется – как минимум – сотнями миллионов долларов… что все они, в сущности, мало отличаются от него самого. От них тянутся нити к их марионеткам, от тех – к другим, от других – к третьим. А кто-то и их самих дергает за ниточки, несмотря на их миллиарды. И так – до бесконечности.

Эта мысль помогла ему примириться с остатками совести. Она показалась ему мудрой, наполненной глубокого смысла. И она, эта мысль, была для него – спасением.

Франчук и Гнат – последний сидел за рулем подержанной «ауди» – ехали по «рязанке». Они направлялись в подмосковное Лытаркино, где находится одна из сьемных квартир, куда только днем сегодня подьехали последние трое «хлопцив» из числа тех, кто прошли спецподготовку на секретной базе в Крыму, под Севастополем. Проехали Люберцы, как вдруг на мобильный телефон Гната неожиданно прозвонил Сам.

Гнатенко, управляя иномаркой левой рукой, правой прижал трубку к уху.

– Добрий… – отозвался он на прозвучавшее в трубке приветствие. – Спасибi, почуваюся непогано… Вам потрiбен Микола? А ось я йому зараз трубку передам!..[38]