Я слушал, мало что понимая, но что-то я всё-таки понял: сейчас

мою Веру не получу, а после прощания – можно.

Я попросил «дядю» поговорить где надо, и о чём надо. Денег, сказал, не пожалею. А в противном случае – всех поубиваю!

«Дядя» успокоил меня, сказал, что всё будет как надо, и посо-ветовал уйти из этого мрачного помещения, принять успокои-тельное, а лучше – напиться.

Сергей и Кац вытащили меня из морга и усадили в машину.

– Куда? – спросили они, – домой или в ресторан?

– Только не домой! – замахал я на них руками, – один я не оста-нусь!

Приехали в ресторан, посетителям объяснили в чём дело, благо их было два-три, не более. Повесили табличку «Учёт», и за-

116

крыли входные двери. Собрались за столом все свои, официанты поставили водки (поминают-то, вроде, на Руси только водкой!), на кухне быстро напекли поминальные блины. Налили водки в гранёные стаканы (откуда только взяли?), выпили не чокаясь, за упокой души нашей любимой Веры, закусили блинами, в которые на кухне успели положить икру. Один стакан водки, наполовину заполненный, накрыли ломтём чёрного хлеба, а к стакану при-слонили неизвестно откуда взявшуюся фотографию Веры. По одну сторону от меня сел Кац, по другую Ника, не перестававшая плакать, вытирая слёзы платочком. Многие наши девушки тоже плакали, даже у мужчин выступали слёзы на глазах. Я же, к своему стыду не проронил и слезинки, не то, чтобы зарыдать от горя. Вёл себя и разговаривал я как в обычный день, без улыбок, конечно,

заторможено, медленно понимая, что мне говорят.

моему ужасу, водка меня не брала. Я пил стакан за стаканом, но оставался трезвым. Я пожаловался на это Сергею, и он налил мне полный стакан газировки из сифона.

– Попробуй, – уверено сказал он, – это возьмёт!

Сергей оказался прав, я вскоре свалился. Меня оттащили на диван, и видимо, размышляли, что делать дальше.

– Только не домой! – слабеющим голосом попросил я, – только не домой!

Утром я проснулся на этом же диване, одетый, но со сняты-ми ботинками. Рядом на полу на паласах лежал одетый Сергей. Сперва я ничего не понял, а потом постепенно, в мой ещё сильно пьяный мозг, стала загружаться информация о морге, о Вере под простынёй, о «дяде» с бородкой, который обещал помочь, и о на-чале поминок…

– Серёга, что Вера умерла? – тихо спросил я его.

Сергей встал, налил мне полстакана водки, стакан газировки

сказал:

– Выпей, полегчает!

Я выпил водку, запил газировкой и снова забылся.

Потом Сергей всё-таки перевёз меня домой, помог раздеться, уложил в постель. Поставил рядом бутылку с водкой, сифон с га-зировкой и стопку блинов на тарелке.

117

– Лежи, пей, мы обо всём договоримся и организуем сами. Эту ночь тебе придётся провести дома, а завтра утром – прощание. После прощания мы постараемся забрать Веру домой, но нена-долго, как договоримся. С возвратом, конечно! Так Кац мне ска-зал, а сейчас лежи и пей! – приказал Сергей – на столе телефон, а у меня и у Каца – пейджеры. Звони, если что!

Напомню, что мобильников тогда в России практически не было, по крайней мере, у моих знакомых, а их заменяли, так на-зываемые пейджеры. Человек звонил по определённому номеру телефона и диктовал текст, который надо было передать на пейд-жер. А дальше – почти как с СМС-кой: пейджер сигналил, и его хозяин читал переданное послание. Какое-то, очень короткое время, эти пейджеры были очень распространены, а потом их подчистую сместили мобильники.

Вечером Сергей зашёл ко мне, принёс ещё бутылку, убедился, что вода в сифоне есть, положил ещё блинов, сел на стул рядом

сказал:

– Прощание завтра в 12 часов дня. Кац договорился, что после прощания мы пройдём в подвал, куда транспортёр приносит гро-бы, вместе с работником раскроем гроб и заберём оттуда Веру. Завернём её в одеяло, тихо вынесем, положим в машину и приве-зём сюда. Тебе ночи хватит? – деловито спросил Сергей, и я кив-нул. – А утром пораньше снова отвезём и вернём, откуда взяли. Хоронить будешь или кремировать? – снова деловито спросил Сергей, – Кац велел узнать.

– Кремировать! – ответил я, – а прах я буду всегда держать близ себя, чтобы она была всегда со мной! Хоронить, чтобы чер-ви обезобразили эту красоту – никогда! – и я закрыл себе лицо руками. Сергей ушёл, я снова вышел и забылся. Как прошли день

ночь, я не помню. Утром, часов в восемь, опять появился Сергей с кружкой полной крепкого чая. Я потянулся, было, за водкой, но Сергей отодвинул её:

– Чай пей, он крепкий, почти чифирь, – пояснил Сергей, – се-годня прощание, тебе надо быть в форме.

Я выпил по совету Сергея «чифиря», побрёл в ванную и долго стоял под холодным душем. Я понимал, что надо что-то делать,

118

что лучше будет всё выполнять, как говорят, а нет – так может быть хуже. Впрочем, куда уж хуже!

одиннадцати мы с Сергеем были уже у зала прощаний во дворике, где столпились все, кто пришёл проститься с Верой. Жали мне руку, говорили «соболезную», я отвечал «спасибо». Кто-то, например, Ника, даже целовали. Я заметил, что опять у Ники лицо мокрое от слёз.

– Неужели Ника так любила Веру, что плачет не переставая? Почему же Вера как-то назвала её «сучкой»? А я-то, почему не плачу, что разве я не люблю мою жену больше всех? – такие мыс-ли лезли мне в голову.

двенадцати народ впустили в зал, все распределились, как хотели вокруг гроба с моей Верой. Я стал в головах и вниматель-но смотрел в лицо своей любимой. Вера прекрасно выглядела, она, кажется, даже чуть-чуть улыбалась. Ни синячка, ни ссадинки. Она не то что спала, а просто шутки ради закрыла глазки и вот-вот откроет их… Я излишне близко придвинул своё лицо к лицу жены, но Серёга аккуратно отодвинул меня от гроба.

Священник ходил кругами, кадил и кадил всё вокруг, распро-страняя ароматный дым ладана, похожий на запах канифоли, так хорошо знакомый мне по балету, читал молитвы. Наконец, он закончил, предложил всем попрощаться с покойной и поки-нуть зал. Все прошли мимо гроба Веры, кто, целуя её, кто – про-сто положив на край гроба руку, а Вера улыбалась и улыбалась, только мне.

Наконец ушёл и священник, и в зале остались только я, Кац, Серёга и дама – служащая зала. Я не говорю уже о Вере. Мы отош-ли в уголок, чтобы Вера нас не слышала, и Кац договорился со служащей, что после того, как гроб спустят вниз, она проводит нас туда, покажет в каком гробу Вера и позволит мужу при свиде-телях взять её тело оттуда.

– Сколько вам хватит для прощания? – спросила дама.

– Рано утром привезём! – подумав, пообещал я.

– Утром поздновато! – попробовала, было, возразить дама, но Кац отошёл с ней в сторонку, уже от нас и что-то передал в кон-верте, назвав сумму.