В наш ресторан люди стали ходить не выпить-закусить, как в «Лосиный остров», а на «стриптиз шоу Сингер», как писалось в афишах.

И, наконец, мы с Верой осуществили нашу мечту – представи-ли зрителям тщательно отрепетированный садомазо стриптиз-шоу, о котором я уже рассказывал. Долго не получалась искра из разорванных наручников, но её успешно имитировали малень-кой петардой, разрывающейся с искрами и звуком при вытяги-вании шнура.

Всё вышло прекрасно – публика «ревела» несколько раз. Пер-вый, когда Вере удалось обманом приковать меня. Второй – ког-да после долгих попыток прикоснуться к ней, она протянула мне свою маленькую ножку в прекрасной, отсвечивающей самоцве-тами, туфельке и я с жадностью присосался к ней. Третий, когда мне ценой неимоверных усилий удалось дотянуться губами до её оттопыренной ко мне красивейшей попки. И четвёртый – этот рёв не заканчивался несколько минут – когда я, разорвав оковы с петардой, схватил Веру и смял её в своих объятьях, а потом уже она добровольно, пушинкой вспрыгнула мне на руки и мы сли-лись в поцелуе.

– Я счастлива! – восторженно шептала мне Вера в этот мо-мент, – у меня даже случился оргазм от счастья!

– Молчи, не говори так! – прервал я её, – это плохая примета, – говорить, что счастлива!

Но ведь и я был безмерно счастлив нашим успехом, более того, и у меня от этого успеха случился оргазм. И если Вера могла

113

только утверждать это, то я мог бы доказать это любому сомне-вающемуся!

Удивительно, но и раньше, во время каких-нибудь сверх удач-ных, я их называл «гениальными», творческих решений я испыты-вал подлинно сексуальное наслаждение, а часто и оргазм. Если же его не случалось, я бежал в ванную или туалет и там «вручную» добивался этого. Иначе длительное нытьё в нижней части живота мне было обеспечено.

Мы искали удачные варианты, находили их, и были счастли-вы, осуществляя найденное. Так незаметно, в успехах прошли три года – как один вечер!

Наша сексуальная жизнь несколько нормализовалась – Вера устраивала различные секс-шоу уже не чаще раза в неделю, а с Никой – и того реже. Отношение Веры к Нике как-то охладело. Но нет-нет, да и проскальзывало какое-то недоверие у Веры к Нике.

– Это такая сучка, каких поискать надо! – как-то вырвалось у Веры. Но пояснять сказанное, несмотря на мои просьбы, Вера не стала.

У Ники же отношения к Вере было какое-то ровное и одинако-вое, хотя, что поймёшь во взгляде чёрных глаз, выражение кото-рых остаётся почти всё время непонятным и загадочным. Ко мне Ника относилась почти как к Вере – ровно, одинаково и наши с ней «разыгранные» половые акты протекали обычно с юмором, с моей, по крайней мере, стороны.

И вот наступает 1995 год, январь. Скоро трёхлетняя годовщи-на нашей свадьбы и смерти Вериной мамы, то-бишь, праздник Крещения. В начале января возникли какие-то проблемы с нало-говой инспекцией. А может, и не с налоговой, а другой. Я только всё время слышал произнесённое шёпотом слово «инспекция», и слово это произносила Вера в её переговорах с её пожилым за-мом по фамилии Кац и бухгалтером Таней. И как-то утром, напра-вив меня с Сергеем на минивэне в ресторан, Вера села на свой «Порше», взяла с собой в сумочке какие-то документы, и нервно попрощавшись со мной, уехала. Сказала – в инспекцию, без неё, мол, вопрос не решается. Обещала приехать в ресторан до обе-да. Сергей крикнуть ей, что дорога скользкая – накануне выпал снег и подморозило.

114

хоть и нервничал по поводу отъезда Веры, но скорее, по по-воду её переговоров в инспекции. Вера ехала в город, а там, всё-таки не шоссе, особенно не разгуляешься – я знал манеру жены гнать быстро, тем более «Порше» легко позволял делать это.

Вдруг в середине дня Кац, весь бледный, с трясущимися губа-ми, отзывает меня в свой кабинет, и, заикаясь от волнения, со-общает:

– Мужайся, Вера погибла в аварии! Одевайся, едем!

– Что, что ты говоришь? – затряс я его за плечи.

– Звонили из милиции, говорят, нашли её «Порше» разбитым,

саму мёртвой на шоссе Энтузиастов. Сумочка была при ней – нашли наш телефон. Зовут в морг на опознание. Мы должны ехать! – потребовал Кац.

Мы быстро собрались и втроём – я, Кац и Сергей за рулём, вы-ехали на минивэне по адресу, что был у Каца. Сказать, что я был как в кошмарном сне – это ничего не сказать! Я был как робот, я двигался и шёл так, как приказывал Кац. Ни слезинки, ни плача; ни даже стона, я не издал за всю дорогу. Потом когда приехали, меня куда-то повели, завели в какую-то комнату с закрытыми полками, и одну из них выдвинули. Там лежало маленькое тело, покрытое простынёй. Простыню сняли – а там моя Вера! Просты-ню сняли только с лица, видимо она была раздетая.

– Она? – спросил кто-то в форме.

кивнул и приготовился поднять Веру с этой ужасной полки.

– Стойте! – крикнул в форме, – этого нельзя! Нужно провести

экспертизу – а вдруг это убийство!

– Это моя жена, я возьму её домой! Это – моя, слышите, моя жена, и я не дам её вам! – я повторял и повторял, что это тело – моё, и я заберу его с собой, оно принадлежит только мне!

Откуда-то появился пожилой дядя с седой бородкой и стал что-то тоже толковать про экспертизу.

– Где тут начальник? – грозно спросил я, – мне не дают мою жену!

– Я, я начальник! – примирительно сказал дядя с бородкой, – понимаете – закон есть закон! Вы что хотите проститься с женой дома? – спросил он.

115

– Да, – ответил я, – там, где я родился, отдают покойника род-ным, домой, оттуда и хоронят. Я хочу взять мою жену с собой! Что

уже не имею на неё прав? Нас что, развели, что ли?

– Хорошо, только согласитесь, пожалуйста! – опять вступил дядя, – ведь мы должны узнать, может это не авария, а кто-то спе-циально убил вашу жену, тогда мы его посадили бы или что ещё там! А если вы очень хотите проститься с женой дома, давайте сделаем иначе. Вы в состоянии меня послушать?

Я глупо кивнул и прислушался к его словам.

– Вашу жену приведут в надлежащий вид – ведь у неё перело-маны кости, переломы открытые, вы не понимаете, что это такое! Над ней поработают хирурги, косметологи, она будет красива, как при жизни! Потом и вы, и её друзья, родные…

– У неё нет родных – только я! – чуть не взревел я.

– Хорошо, хорошо, друзья, сотрудники вместе с вами простят-ся с вашей женой, как положено. Священник отпоёт её, если она крещёная (я кивнул), и после этого… – дядя замялся, – вы може-те, если мы сумеем договориться, взять свою жену, уже краси-вую и, – дядя опять замялся, – гибкую, то есть не замороженную, на некоторое время домой, чтобы проститься. С твёрдым, даже письменным обещанием вернуть! А то нашим работникам так по-падёт, что мало не покажется! На органы, скажут, отдали и тому подобное!