Вырвавшись, Оливия бросилась в другой конец комнаты и оттолкнула тома «Левиафана» и «Дон Кихота» на испанском, под которыми…

Оливия схватила книгу и положила ее на раскрытые ладони дрожащих рук, ее разрывали благоговение и ярость.

– Это… – прошептала она, не в силах отвести от книги глаз, – это… «Математические основы натуральной философии» Ньютона. Оригинальное издание…

Молчание.

Оливия подняла глаза, и ее сердце замерло. Герцог возвышался над ней, его лицо походило на грозовую тучу. Он не до конца застегнул рубашку. Ее воротник распахнулся, обнажая широкий треугольник кожи, и – святые небеса! – взору Оливии открылся его левый сосок.

Прижав книгу к груди, Оливия вытаращила на него глаза. За свою жизнь она повидала немало мужских торсов, большинство из которых принадлежали деревенским подросткам, сбрасывающим с себя одежду при виде пруда, в котором ловили рыбу. Но ни единого из них нельзя было сравнить с этим. Его грудь была покрыта волосами. Кто бы мог подумать?

– Вы хотите умереть? – сердито спросил герцог. – Или, может, внезапно перестали понимать по-английски?

Оливия попятилась прочь от него, сворачивая к двери. Марвик следовал за нею по пятам, крался, как волк, преследующий овечку, – не слишком-то приятная аналогия. Но эти невинные книги… Оливия спотыкалась о них – с золочеными корешками, в переплетах из телячьей кожи… Они же бесценны… Она должна спасти от него эти фолианты.

Оливия уже выставила одну ногу за дверь, но тут ее взгляд снова наткнулся на иллюстрированный манускрипт. Она не могла оставить его здесь. Бедняга! Рванувшись к книге, Оливия схватила ее в руки.

– Положите книгу! – взревел Марвик.

– Вы можете оставить у себя все книги! – закричала в ответ Оливия. – Принесите сюда хоть всю библиотеку, но вы не будете держать их на полу!

С этими словами Оливия отступила назад и захлопнула дверь перед лицом герцога.

– Мне нужно два книжных шкафа из библиотеки. – Оливия села рядом с письменным столом Джонза. – Немедленно. Я не…

Она наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть газету, лежащую под локтем дворецкого. Нет, она не ошиблась и правильно прочитала заголовок: «ПРЕДЛОЖЕНИЕ БЕРТРАМА ПРИНЕСЛО ЕМУ ПОБЕДУ».

– Это чертово дело с пропажей трюфелей… – Джонз потер глаза рукой. – Я проглядел месячный список блюд. Мы действительно их не ели, они не были нужны ни для единого блюда. И я поговорил со всеми, кто работает в кухне. Все утверждают, что…

– Я это выясню, – откашлявшись, пообещала Оливия. – Только сначала дайте мне двух сильных слуг, которые смогут отнести шкафы наверх.

– Что? – нахмурившись, спросил дворецкий. – Куда вы хотите их отнести?

Оливия уже знала, как он отреагирует на правдивый ответ.

– Дайте мне шкафы, и я решу задачу с трюфелями… – она щелкнула пальцами, – быстрее Скотленд-Ярда.

– Не думаю, что Скотленд-Ярд заинтересуется пропажей трюфелей. – Голос Джонза был полон скорби. – К тому же я поговорил со всеми, кто мог взять их.

Глаза Оливии вновь устремились на газету. В чем же это победил Бертрам? В триумфальной смерти, может быть?

– Дайте мне шкафы, – рассеянно повторила Оливия.

Вздохнув, Джонз захлопнул тетрадь.

– Очень хорошо, – сказал он. – Пусть их отнесут Брэдли и Фентон.

– Спасибо. – Оливия встала. «Просто уйди, – сказала себе она. – Не терзай себя». – Вы дочитали эту газету?

Джонз посмотрел на газету.

– О… Да, конечно! Следите за новостями? – Он ласково провел пальцем по строчкам. – Было время, когда я гладил по четыре газеты в день. У его светлости был поразительный аппетит на чтение газет. А теперь он и одной не хочет просмотреть. Если бы не я, никто в этом доме не стал бы их читать. – Дворецкий поморщился. – Но модные журналы, миссис Джонсон, газетенки с новостями бегов, дешевые романы – каждую неделю этот мусор отправляется в помойное ведро.

Оливия сочувственно хмыкнула.

– Я люблю читать, – кивнула она.

Джонз вручил ей газету.

– Конечно, должен признать, что новости – не всегда самое приятное чтение. – Он щелкнул языком, демонстрируя отвращение. – Вы увидите, что Солсбери занял пост его светлости. Это, конечно, было делом времени, но кое-кому будет очень больно, если он это увидит.

Оливия пробежала глазами первый абзац. Надо же, Бертраму дали пост в кабинете министров! И он продемонстрировал «достойную похвалы христианскую покорность», приняв эту должность. Лицемерная змея! Неудивительно, что он хочет ее смерти: само существование Оливии портит всю его личину.

Она сунул газету под мышку.

– По крайней мере, мистер Джонз, новостями так хорошо разжигать огонь, – сказала Оливия.

Под присмотром Оливии Брэдли и Фентон подняли шкафы вверх по лестнице. Но как только слуги поняли, что шкафы надо занести в покои герцога, они замерли и начали кричать, как задиристые мулы.

У Оливии было большое желание подогнать их газетой по задам.

– У вас что, совсем гордости нет? Орете, как дети в темноте! Что, по-вашему, он вам сделает?

Оливия пожалела о своем вопросе, едва он сорвался с ее уст.

– Не отвечайте! – торопливо произнесла она и, оставив слуг реветь в холле, двинулась вперед.

Лишь небольшая часть существа Оливии нервничала из-за ее плана. Остальная часть была в ярости, потому что она была уверена в своей правоте. Кроме нее больше некому позаботиться о священных сокровищах, которые валялись на полу у Марвика всеми покинутые и беззащитные. Ну ладно, пусть он даже колотил кулаком стену и бросался бутылкой, пусть совершал все свои чудовищные выходки, но до чего же надо опуститься, чтобы швырнуть на пол Ньютона!

Дверь в покои герцога была закрыта. Нажав на ручку, Оливия обнаружила, что дверь заперта. Трус!

Она прижалась лицом к щели в двери.

– Послушайте, – заговорила Оливия, – я не люблю угрожать кому-то, но ради книг я это сделаю.

Тишина.

Она глубоко вздохнула. Он не оставляет ей выбора.

– Если вы не позволите мне поставить эти книги в нормальные книжные шкафы, я добавлю в вашу еду опиума, так что у вас не останется иного шанса, кроме как пустить меня. – Она замолчала и стала ждать. Конечно, она сделала очень глупое предложение, за которым, несомненно, последует очередное увольнение.

Однако Марвик не ответил.

– Очень хорошо, – сказала Оливия. – Человек может прожить без еды. Но сможете ли вы обойтись без воды? В нее я тоже добавлю наркотик. Вы устроили у себя склад большой части бесценного наследия человечества, но я не позволю вам погубить его.

Засов лязгнул. Оливия отодвинулась назад, готовясь сбежать в коридор, и застыла, чтобы броситься наутек.

Герцог вышел, глядя на нее. Его волосы по-прежнему торчали в разные стороны, но, по крайней мере, он застегнул рубашку.

– Вы безумны, – безучастно произнес герцог.

– Если учесть, что диагноз поставили вы, ваша светлость, то должна сказать, что он весьма убедителен.

Марвик прищурился. Похоже, его ничуть не обеспокоило, как ловко Оливия вывернулась и заявила, что это он стоит во главе домашнего сумасшествия.

– Разве я вас не уволил? Почему вы все еще здесь?

Оливии и самой было интересно, почему.

– Вероятно, потому что вы еще не сообщили об этом своему дворецкому, – предположила она.

– Это я исправлю. – Дверь начала закрываться. – Ступайте собирать вещи.

Оливия осторожно шагнула вперед.

– Но кто же будет отвечать на ваши звонки? Все остальные слишком боятся даже приближаться к вашей двери.

Дверь застыла. Но он стоял где-то за ней, так что Оливия продолжила:

– Вообще-то вам повезло, что у вас есть лифт для подачи книг, иначе вы бы уже умерли с голоду. Скажем, вы могли бы отправлять вниз какие-то записки с обеденным подносом.

Дверь вновь приоткрылась. У Марвика был утомленный вид.

– Вам так не терпится быть уволенной, да?

– Нет, – покачала головой Оливия. – Но ради этих книг я готова рискнуть.