* * *
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Встану я, раб божий (имя рек), благословясь, пойду перекрестясь из избы дверьми, из дверей воротами в чистое поле завЛрами и взмолюся трем ветрам, трем братьям:
«Ветр Моисей, ветр Лука, ветры буйные, вихори!
Дуйте и винтите по всему свету белому и по всему люду крещеному; распалите и присушите медным припоем рабу (имя рек) ко мне, рабу божию!
Сведите ее со мною – душа с душою, тело с телом, плоть с плотню; и не уроните, по всему белому свету гуляючи, той присухи крепкой ни на воду, ни на лес, ни на землю, ни на скотину и ни на могилу!
В воду сроните – вода высохнет; на лес сроните – лес повенет; на землю сроните – земля сгорит; на скотину сроните – скотина посохнет; на могилу к покойнику сроните – костьё в могиле запрядает! Снесите и донесите, вложите и положите врабицу божию (имя рек), в красную девизу, в белое тело, в ретивое сердце, в хоть и в плоть!
Чтоб красная девица не могла без меня, раба божия (имя рек), ни жить, ни быть, ни дня дневать, ни часа часовать, о мне, о рабе божием (имя рек), тужила и тосковала».
В чистом поле сидит баба сводница, у тоё у бабы у сводницы стоит печь кирпична, в той печи кирпичной стоит кунжан литр; в том кунжане литре всякая веща кипит, перекипает, горит, перегорает, сохнет и посыхает!
И так бы о мне, рабе божьем (имя рек), рабица божья (шмя рек) сердцем кипела, кровью горела, телом сохла и не могла бы без меня, раба божия (имя рек), ни жить, ни быть, ни дня дневать, ни часа часовать; ни едой отъестись не могла бы от меня, ни питьем отпиться, ни дутьем отдуться, ни гулянкой загулять, ни в бане отпариться! Тем моим словам ключ и замок, аки крест на церкви!
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа аминь, аминь, аминь!
Встану я, раб божий, благословясь, пойду перекрестясь из избы дверьми, из дверей воротами в чистое поле заворами; выйду я, раб божий, на три росстани, и помолюся я трем братьям-ветрам:
«Первый брат восток, второй брат север, третий брат лето! Внесите вы тоску и сухоту в рабицу божью (имя рек), чтоб она по мне, рабе божьем (имя рек), тоснула и сохла, не могла бы без меня ни дня дневать, ни часа часовать, отныне и до века и вовеки!»
Аминь.
Примечание: Говорится на пряник, который должен быть подарен любимой девушке:
* * *
Упокой, Господи, душу, в теле живущую у рабы твоя (имя рек)! Боли ее сердце, гори ее совесть, терпи ее ярая кровь, ярая плоть, легкое, печень, мозги!
Мозжитесь ее кости; томитесь ее мысли и день, и ночь, и в глухую полночь, и в ясный полдень, и в каждый час, и в каждую минуту обо мне, рабе божием (имя рек)!
Вложи ей, Господи, огненную искру в сердце, в легкие, в печень, в пот и в кровь, в кости, в жилы, в мозг, в мысли, в слух, в зрение, в обоняние и в осязание, в волосы, в руки, в ноги – тоску и сухоту и муку; жалость, печаль и заботу и попечение обо мне, рабе (имя рек)!
* * *
Господи, благослови!
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа аминь! Лягу не благословясь, встану не перскрестясь; выйду из избы не дверями, со двора не воротами, не на путь, не на дорогу; пойду путем и дорогой, выйду в чистое поле, на край синего моря.
В чистом поле, на краю синего моря поставлены три огненных пещи: печь изращатая, печь железная и печь булатная; во тех трех печах горят-разгораются, тают-растопляются дрова дубовые, дрова смолевые.
Так бы горело-разгоралось и таяло-растоплялось ретиво сердце у раба божия (имя рек) по рабе божией (имя рек): чтобы не мог оный раб божий (имя рек) без рабы божией (имя рек) ни жить, ни быть, ни съись, ни испить, ни часу счасовать, ни веку свековать, ни малой минуты миновать! Показалась бы раба божия (имя рек) рабу божию (имя рек) краше красного солнышка, светлее светлого месяца!
И не мог бы раб божий (имя рек) ни в квасе запить, ни в хлебе заесть, ни в жаркой бане замыться без рабы божией (имя рек)!
Сохнул бы он и вянул день и ночь, и всякую пору, и всякий час, и всякую минуту, и во всяком месте!
Тем моим словам ключ и замок во веки веков! Аминь. Аминь. Аминь.
Отсушки
Осушки – это серия заклинаний, служащих для ослабления уже имеющейся симпатии между мужчиной и женщиной.
Встану я, раб божий (имя рек), не благословясь, пойду не перекрестясь из избы не дверьми, из сеней не воротами; выйду во чисто поле к синему морю, стану на самое подвальное бревно, погляжу, посмотрю в подсеверную сторону: стоит в подсеверной стороне ледяной остров; на ледяном острове ледяная камора; в ледяной каморе ледяные стены, ледяной пол, ледяной потолок, ледяные двери, ледяные окна, ледяные стекла, ледяная печка, ледяной стол, ледяная лавка, ледяная кровать, ледяная постеля, и сам сидит царь ледяной!
В той ледяной каморе, на той ледяной печке сидит кошка польска, сидит собачка заморска, сидят друг ко другу хребтами; коли та кошка польска и та собачка заморска повернутся друг к другу мордами, царапаются и кусаются до кровавых ран! Так же бы грызлись и кусались раб божий (имя рек) с рабой божией (имя рек.) до синих пятен, до кровавых ран!
Не мог бы раб божий (имя рек) на рабу божию (имя рек)ни зреть, ни глядеть, ни в какой час, ни в какую минуту! Не могла же бы и раба божия (имя рек) на раба божия (имя рек) ни зреть, ни глядеть ни в какой час, ни в какую минуту!
Ай же ты, царь ледяной, не студи, не морозь ни рек, ни озер, ни синих морей! Застуди, заморозь ретиво сердце у раба божия (имя рек) и у рабы божией (имя рек), не могли бы вместе ни есть, ни пить, ни друг на друга посмотреть, ни думами подумать, ни мыслями помыслить! Казался бы раб божий (имя рек) рабе божией (имя рек) злее зверя лесного, лютее гада полевого; так же бы и раба божия (имя рек) рабу божию (имя рек)!
Аминь. Аминь. Аминь.
Наговаривают на питье и пищу того, на кого должен подействовать наговор:
Встану я (имя рек) и пойду из избы в двери, из ворот в вороты на быструю реку (названыереки), и стану я (имя рек) по три краты мытися и полоскатися по три зари утренни и по три зари вечерни, и приговаривати:
«Гой еси, река быстрая (название реки), прихожу я к тебе по три зари утренни и по три зари вечерни с тоской тоскучей, с сухотой плакучей, мыти и полоскати лицо белое, чтобы спала с моего лица белого сухота плакучая, а из ретива сердца тоска тоскучая; и понеси ты, быстра реченька (название реки), своею быстрою струею, и затопи ты ее в своих валах глубоких, чтобы она никогда ко мне (имя рек) не приходила».
А все эти слова до слова заключаю замком крепким и ключ в воду!
Наговаривать на воду или съестное:
Стану я, раба божия (имя рек), не благословясь, и пойду не перекрестясь из избы не дверьми, из ворот не в ворота; выйду подпольным бревном и дымным окном в чистое поле; в чистом поле бежит река черна, по той реке черной ездит черт с чертовкой, а водяной с водяновкой; на одном на челне не сидят и в одно весло не гребут, одной думы не думают и совет не советуют, так бы раб божий (имя рек) с рабой божией (имя рек) на одной бы лавке не сидели, в одно окно бы не глядели, одной бы думы не думали, одного бы совета не советовали!
Собака бела, кошка сера – один змеиный дух! Ключ и замок моим словам!
* * *
На море на окияне, на острове на Буяне стоит столб; на том столбе стоит дубовая гробница; в ней лежит красная девица, тоска – чаровница; кровь у нее не разгорается, ноженьки не подымаются, глаза не раскрываются, уста не растворяются, сердце не сокрушается; так бы и у (имя рек) сердце бы не сокрушалося, кровь бы не разгоралася, сама бы не убивалася, в тоску не вдавалася!
