императору Льву VI (886-912) [185, т. 109, с. 763; 24, с. 116-117]. Несколько позже

болгары, по словам Константина Багрянородного, были многократно побеждены и

ограблены печенегами [14, с. 41], что, естественно, подразумевает и вывоз невольников.

Своих пленников кочевники сбывали иноземным купцам, которые затем увозили

невольников в разные страны. В <Повести временных лет> мы читаем, что в результате

половецких набегов <много хресть-янъ изгублено бысть, а друзии полонени и расточени

по землям...>[19, с. 148]. Среди покупателей <живого товара> были, видимо, и

мусульманские купцы. Ал-Мас'уди, повествуя о походе венгров и печенегов на

Византию1*, сообщает, что вожди кочевников мобилизовали мусульманских торговцев,

явившихся к ним из Хазарии, Дербента, Алании и других мест [291, т. 1, с. 136]. Из

поездок к кочевникам такие торговцы могли приводить и рабов. В <Худуд ал-'Алам> сообщается, что в Закавказье (Азербайджан, Армения и Арран) привозили румииских,

армянских, печенежских, хазарских невольников, но также и сакалиба [321, с. 108].

Последних, впрочем, ввозили в Азербайджан и по волжскому пути, через Хазарию (об

этом см. ниже).

Какую роль играл южно-степной путь в поставке невольников-со-калиба в исламский

мир? Два соображения представляются существенными для ответа на этот вопрос. С

одной стороны, набеги кочевников на Русь не прекращались на всем протяжении

средневековой эпохи, и источник невольников, следовательно, не иссякал никогда. В XIII в., после монгольских завоеваний, работорговля на этом пути приобрела такой размах, что

он превратился в один из главных каналов поставки невольников в исламский мир. Между

тем для поставки невольников-сакалиба в исламский мир в IX-XI вв. (т.е. в то время, когда

мы видим слут-сакалиба в источниках) южно-степной путь был, кажется, менее значим.

Мы не можем с уверенностью утверждать, что поток невольников направлялся из

южнорусских степей именно в исламский мир. Кочевникам было гораздо проще пригонять

невольников на продажу в византийские анклавы Причерноморья, чем отправляться с

ними на восток, в сторону Кавказа. Показателен случай, описанный в <Житии

преподобного отца Евстратия, постника и мученика>, входящем в состав <Киево-

Печерского патерика>. Во время набега половецкого хана Бо-няка на Киев (1096), говорится в <Житии>, Евстратий попал в плен. Половцы продали его вместе с большой

группой других невольников (всего их было пятьдесят человек) какому-то иудею,

жившему в Корсу-ни [11а, с. 306]. Из мусульманских же торговцев только часть

направлялась в южнорусские степи; многие предпочитали другой путь - волжский, о

котором речь пойдет далее. Некоторая часть р&бов-сакалиба, таким образом, попадала в

исламские страны из южнорусских степей через Кавказ; в то же время не только таким

путем невольников-сякялибв, привозили из русских земель в интересующую нас эпоху.

Восточный путь

Работорговля на восточном или волжском пути - часть более широкой темы, именно -

торговли Руси с Востоком. Об этой торговле мы знаем по двум группам источников,

именно: по сведениям, сохранившимся в письменных произведениях, и по кладам

восточных монет, находимых в России, а также в странах Восточной Европы и

Балтийского региона. Посмотрим, какой свет на историю работорговли могут пролить

источники, принадлежащие к каждой из этих групп.

Для истории торговли Руси с Востоком в раннее средневековье особое значение имеет

типология кладов восточных монет, разработанная P.P. Фасмером и В.Л. Яниным. Для

монетных находок эти специалисты установили определенную хронологию. Согласно им, клады восточных монет, найденные на территории Руси, Восточной Европы и стран

балтийского региона, относятся к следующим периодам: по Фасмеру - I) 800-825гг., 2) 825-905,3) 905-960 и 4) 960-1012[394, с. 478]; по Янину - 1) 70-80-е гг. VIII в. - 833, 2) 833 -

начало X в., 3) 900-938, 4) 939 - конец X в. с внутренним рубежом 60-е гг. [400, с. 82-130]20 .У каждого из этих периодов есть своя специфика. Впервый период весьма

многочисленны монеты Халифата, отчеканенные в Африке, во второй - преобладают

дирхемы из азиатских владений 'Аббасидов. Значительные изменения наблюдаются с

началом третьего периода. Прежде всего, количество находимых монет увеличивается.

Большую часть их составляют теперь дирхемы Саманидов, особенно Исма'ила (892-907), Ахмада Ибн Исма'ила (907-914) и Насра (914- 933). Ареал находок охватывает теперь

Смоленскую область, землю радимичей, район течения Днепра и Припяти. С 60-х гг. X в., однако, количество находимых монет резко сокращается, причем они практически не

встречаются в землях вятичей и северян, а также в области Киева. Последние известные

нам восточные монеты относятся к 1014 г. В кладах, относящихся к четвертому периоду, по-прежнему преобладают деньги саманидской чеканки, но к ним примешиваются монеты

Бувейхидов и ряда мелких династий Ирана и Средней Азии [394, с. 478; 400, с. 82-130].

Сходная картина наблюдается и там, куда восточные монеты попадали через Русь, - в

Скандинавии и Центральной Европе (см.: 405, 438,439,440,441, 456а, 496, 503, 504, 505, 506, 534а, 598, 600, 601,602).

Обратимся теперь к данным письменных источников. Первое упоминание о торговле Руси

с Востоком находим мы у Ибн Хордадбеха. По его словам, купцы - норманно-русы,

двигаясь по Волге, приходят в столицу хазар, откуда, заплатив кагану пошлину,

направляются в Каспийское море. Там они могут зайти в любой порт по своему

усмотрению; а иногда даже направляются в Багдад, перевозя товары на верблюдах. В

столице Халифата русы отнюдь не теряются; зная, что христиане платят там меньшую

пошлину, чем язычники, они выдают себя за христиан. Спуги-сакалиба в Багдаде служат

им переводчиками [134, с. 154].

Рассказывая о торговле русов, Ибн Хордадбех не упоминает о невольниках. Однако они

вскоре появляются в других источниках, и уже по первым упоминаниям можно составить

представление о системе работорговли. Способом получения <живого товара> были

войны и набеги, в ходе которых пленники обращались в рабов. В <Повести временных

лет> мы читаем, что в 945 г., когда войска княгини Ольги взяли столицу древлян

Искоростень, жители города были частью перебиты, частью - обращены в рабство и

розданы военачальникам и воинам [19, с. 43]. Взятые таким образом пленные продавались

потом за пределами Руси. Уже в конце IX в. неизвестный автор описания северных

народов рассказывает, что русы на кораблях совершают набеги на славян, берут их в плен, а затем везут на продажу в Волжскую Булгарию и Хазарию[132,с. 145; 313, с. 591].

Несколько позже о работорговле русов упоминает и Ибн Фадлан, согласно которому, если

они привозят на корабле невольников в Волжскую Булгарию, царь Алмуш забирает себе в

виде пошлины каждого десятого раба [305, с. 145]г|.

Из приведенных сведений видно, что невольников русы везли на продажу в Волжскую

Булгарию или еще дальше, в Хазарию. Помимо процитированных выше авторов о

торговых поездках русов в эти страны говорит также ал-Истахри [219, с. 226], которому

позднее вторит Ибн Хаукал [279, с. 336]. В такие поездки купцы отправлялись на кораблях

по нескольким путям. По одному из них русы спускались по Днепру в Черное море, плыли

по нему в Азовское, поднимались вверх по Дону в место, где эта река подходит совсем

близко к Волге, перетаскивали ладьи волоком и по Волге доходили до столицы Хазарии.

Об этом маршруте рассказывает Ибн ал-Факих [67, с. 271]; по нему в 943/44 г. двигался

флот русов во время похода на город Барда'а [291, т. 1, с. 114]. Другой путь шел от Ладоги