Юстинианом славянские вожди. Но далеко не обязательно, чтобы Небул, ставший,

заметим, командиром славян совсем недавно,' в начале похода, смог привлечь на свою

сторону всех вождей славян. Отсюда вывод, что за ним пошли не все славяне, кажется

вполне оправданным.

Если совместить показания источников с гипотезой Гребнера, то к арабам ушли не семь

тысяч славян, а две трети от их числа, то есть около четырех с половиной тысяч человек.

Но реально ли такое предположение? Переход славян на сторону арабов, как мы узнаем из

источников, внес перелом в ход сражения, после чего византийское войско было

разгромлено. Но если численность войска Юстиниана составляла около тридцати тысяч

человек, то уход к врагу четырех с половиной тысяч, причем, скорее всего,

легковооруженных пехотинцев, вряд ли изменил бы кардинально ход сражения, так как у

Императора оставалось еще достаточно сид, чтобы продолжать борьбу, а костяк

византийской армии, то есть собственно византийские части, сохранился. Поэтому

логичнее доверять Михаилу Сирийскому и считать, что семь тысяч человек - численность

славян1 перебежчиков. Всего же славян в войске Юстиниана было, видимо, около десяти

тысяч.

Согласно Михаилу Сирийскому, арабы расселили перешедших к ним славян в Антиохии и

Киросе (арабский Курус). Отрицать достоверность этого сообщения неправомерно, однако

безоговорочно принимать его на веру тоже вряд ли стоит. Мухаммад Ибн Марван был

наместником Месопотамии, и славян он скорее расселил бы на подвластных ему

территориях, а не в Антиохии и Киросе, относившихся к Сирии (аш-Шам). Более того, источники вскоре дают доказательство того, что по крайней мере часть славян Небула

осталась с Мухамма-дом. В 6186 г. от см. (1 сентября 694 - 31 августа 695 г.), повествует

Феофан, Мухаммад вновь напал на византийские земли; с ним были славяне, хорошо

знавшие военное устройство Византии [196, с. 65; см. также: 149, с. 188; 127, с 336; 44, сер. 2, с. 863]. Славяне, таким образом, были расселены и в северной Месопотамии, и, к

счастью, некоторая информация на этот счет сохранилась в источниках.

В сокращении <Истории Дамаска> Ибн 'Асакира (1105-1176), составленном Ибн

Манзуром (1233-1311/12), можно найти один интересный фрагмент, в котором

упоминаются славяне. Для удобства анализа целесообразно привести его целиком.

<Йа'мур Ибн Мас'уд - один из сподвижников 'Умара Ибн 'Абд ал-'Азиза. Сказано со слов

Йа'мура Ибн Мас'уда: "Молился я однажды вместе с 'Умаром Ибн 'Абд ал-'Азизом, и он

сказал мне: "Воистину, есть у нас средства из денег, составляющих долю тех, чьи души

следует привести к согласию24, а я просил Аллаха Всевышнего о них. Решил я отправить

их тем, кто находится в Мар'аше, Ра'бане и З.луле и подобных им местах из славян и тех, кто недавно принял ислам". И послал он викд2* или два денег со мною н другим

человеком из своей стражи, приказав нам разделить это между ними"> [293, с. 61].

Упоминание о 'Умаре Ибн 'Абд ал-'Азизе позволяет достаточно точно определить время, к

которому относится настоящий фрагмент. 'Умар Ибн 'Абд ал-'Азиз - омейядский халиф

'Умар II (717-720). При этом 'Умар в данном фрагменте предстает именно как халиф: он

распоряжается финансами государства, посылает деньги в другие города. Фрагмент,

следовательно, относится к тому времени, когда 'Умар стоял у власти, т.е. к периоду 717-720 гг.

Славяне помещаются в Мар'аше, Ра'бане и З.луле. Первые из этих двух крепостей хорошо

известны. Мар'аш - Германикея византийских источников, современный Караманмараш в

Турции; в описываемое время он был одной из пограничных крепостей Месопотамии.

Ра'бан также часто упоминается в арабских источниках; он был одной из приграничных

крепостей Сирии, которые восточные авторы именуют <твердынями> ('авасим) [149, с.

132; 282, т. 2, с. 51]м. Некоторые трудности возникают лишь с идентификацией З.лула. В

исламских географических произведениях З.лул либо не упоминается вовсе, либо даются

сведения о Залуле в Северной Африке [см., напр.: 282, т. 3, с. 146]. Нам остается, следовательно, либо считать, что речь идет о каком-то совершенно малоизвестном

поселении, о котором не знают даже мусульманские географы, либо искать более

приемлемую графическую конъектуру. Для меня наиболее вероятный вариант прочтения

этого названия - Дулук. С точки зрения арабской графики, формы Дулук и З.лул стоят

весьма близко друг к другу. Графема дал лишь изгибом отличается отра \ и на письме

может возникнуть путаница. Ра', в свою очередь, лишь отсутствием точки отличается от

зайа. В средневековых арабских рукописях точки появляются и пропадают совершенно

произвольно. Именно появление лишней точки превратило, очевидно, ра' в зяй, в то время

как исчезновение значка над кафом сделало его неотличимым от лама. Так вместо

исходного Дулук в тексте предстал З.лул.

Какие есть основания судить, что речь идет именно о Дулуке? Дулук, или византийская

Долихе, был во времена 'Умара II одной из крепостей на границе Сирии и Византии.

Вместе с Ра'баном Дулук входил в число <твердынь>. В географическом и стратегическом

отношении Дулук как никакое другое поселение подходит к контексту процитированного

выше фрагмента, в котором 'Умар II посылает деньги в приграничные крепости.

Итак, перед нами Германикея, Ра'бан и, очевидно, Дулук. Каким образом могли попасть

туда славяне? Все три поселения были завоеваны арабами в 639 г. По капитуляционному

договору население Ра'-бана и Дулука обязывалось платить подушную подать (джизйа), к

чему прибавлялась еще одна особая повинность - собирать сведения о византийцах и

передавать их мусульманам [149, с. 150; 248, т. 2, с. 343; 282, т. 3, с. 52]. По-другому

обстояли дела в Германикее - там Халид Ибн ал-Валид обязал местных жителей покинуть

город, а затем разрушил его, не желая, видимо, оставлять византийцам базу для

возможных попыток отвоевать часть северной Сирии [149, с. 188; 248, т. 2, с. 344; 32, т.

1,с. 226].

Для интересующего нас отрезка времени (639-717) данные о Германикее, Ра'бане и Дулуке

крайне скудны. О последних двух поселениях вообще нет никаких сведений, что можно

объяснять по-разному: с одной стороны, после ухода части населения на территории, оставшиеся под контролем Византии, Ра'бан и Дулук превратились в совсем заурядные

поселения, с другой - никаких значительных событий вокруг них не происходило, так как

византийцы не могли и не пытались вернуть их, а во время походов арабов они просто

оставались в тылу. Предполагая иное, трудно объяснить, каким образом арабы,

предпринимая довольно часто походы в глубь византийской территории, проходили мимо

важных крепостей, находившихся рядом с самой границей и представлявших собой

отменный плацдарм для нападений. Идея о том, что в начале VIII в. Ра'бан и Дулук

оставались под властью арабов, подтверждается и ал-Балазури (ум. в 892 г.), согласно

которому со времен <праведных халифов> 'Умара Ибн ал-Хаттаба (634-644) и 'Усмана

граница проходила по поселениям, названным впоследствии <твердынями> [149, с. 163].

Что касается Германикеи, то о ней мы располагаем некоторыми пусть не вполне

подробными сведениями. В правление Му'авийи город был отстроен, и в нем появился

мусульманский гарнизон. Во время смуты, последовавшей за смертью халифа Йазида I

(683), нападения византийцев на Германикею участились, и мусульмане вынуждены были

оставить город. Логика подсказывает, что, коль скоро мусульмане уходили сами, а не были

изгнаны и не капитулировали, они вполне могли успеть разрушить крепость, чтобы не

дарить византийцам важный опорный пункт. Некоторое время Германикея вновь