саксов, <дулебы>, а не <богемцы> для чехов) показывает, что первоисточником был какой-

то славянин. Но славянин, причем столь хорошо осведомленный о народах региона, был

бы, разумеется, в состоянии отличить своих соплеменников от германцев. Отсюда его

рассказ, частью которого является приводимый ал-Мас'уди перечень племен сакалиба, -

описание не славян, а славяно-германского региона в целом. Но андалусцы, которым

сообщил свои сведения славянский информатор, записали, что речь идет о славянах, и

перевели: сакалиба. В таком виде рассказ, очевидно, и дошел до ал-Мас'уди. К сожалению, мы не располагаем текстами других трактатов ал-Мас'уди - <Повесть времен> (<Ахбар аз-

Заман>) и <Срединная книга> (<Китаб ал-Авсат>), где, судя по ссылке в <Мурудж аз-

Захаб>, описание сакалибцаолжно быть приведено полностью, но можно предположить, что ал-Мас'уди переписал рассказ, определив его как описание сакалиба. Он, разумеется, видел в тексте слова нам.джин и сасин, но много лдговорили ему эти названия? До ал-

Мас'уди они в арабо-персидскои географии не употреблялись совершенно. Ал-Мас'уди

столкнулся с новым для него понятием, проверить смысл которого не имел никакой

возможности, ибо сам он в славяногерманском регионе никогда не бывал, а в других

географических произведениях того времени сведений о нам.джин и сасин, во всяком

случае насколько нам известно, не было. Отсюда ал-Мас'уди зачислил нам.джин и сасин в

сакалиба не потому, что считал немцев и славян одним и тем же народом, а потому, что, встретив в описании славяногерманского региона среди названий славянских племен

искаженные славянским произношением, а затем и арабской графикой имена двух

германских народов, посчитал их за названия славянских племен. Конечно, это ошибка, но

ошибка, сделанная бессознательно, появившаяся в результате механического копирования.

Другая часть рассказа о сакалиба, также по-видимому восходящая к западным источникам,

- повествование о царе Мадж.ке и народе в.линана. Прямых исторических аналогий нет, и

поэтому историки предлагали и предлагают самые разные трактовки и идентификации. В

Мадж.ке видели Мешко I [58, с. 94]м, Мусокия Феофилакта Симокатты [475, с. 8],

Мезамера, посла антов, убитого в 560 г. в ставке аварского кагана [540, с. 147; 550, с. 669], библейского Мешеха [5, с. 60] и легендарного

6 Зэк. 101

правителя древних сербов [515, с. 224-225]. Значительные трудности вызывает и поиск

народа в.лииана. А.Я. Гаркави, например, не нашел ничего лучшего, как сблизить в.линана

с Валахией [475, с. 9]. Звучание слова наводит на мысль о том, что речь идет о волынянах.

Такой точки зрения придерживался Ф.Вестберг [224, с. 47; 392, с. 298], однако в <Повести

временных лет> говорится, что волыняне живут по берегам Буга, там, где раньше обитали

дулебы [19, с. 15]; иными словами, название <волыняне> появилось слишком поздно для

того, чтобы считать их народом, господствовавшим в древние времена над всеми

славянами. Сторонники отождествления в.линана с волынянами, правда, обходят это

возражение, говоря, что речь идет о другом народе, который задним числом называли

волынянами. Так, В.О. Ключевский считал, что речь идет о дулебах на Волыни; указание

на их господство в славянском мире он видел в том, что только о них упоминается в

<Повести временных лет>, в рассказе о подчинении славян аварам [354, т. 1, с. 91].

Сходную гипотезу выдвигал позднее Г.Лабуда, который, правда, полагал, что волынянами, по местам первоначального расселения, называли народ Zeriuani Баварского географа

(середина IX в.); согласно последнему, именно от этого племени пошли все славянские

народы [515, с. 203- 225; 178, с. 10-11]. Поиск в.линана на Волыни, однако, наталкивается

на ряд возражений. Можно ли поручиться, что в первой половине X в. славяне

Центральной Европы или славяно-германского региона еще помнили о событиях на

Волыни приблизительно четырехвековой давности (господство дулебов до прихода авар)?

Такое, конечно, возможно, но почему тогда название народа выступает не в оригинальной, употреблявшейся тогда форме, а в другой, которая появилась позднее, в иных

исторических условиях?

Некоторые ученые предпочитали искать сакалиба ближе к славяногерманскому региону, М.Шармуа считал, что в.линана могут быть жителями известного славянского торгового

города Волин (Юмнета), то есть волинянами [58, с. 84]. По мнению некоторых других

ученых, речь идет о славянском племени лютичей [224, с. 49; 137, с. 58-59; 366, с. 30; 548, с. 314]. Немецкие хронисты называли их Veletabivum Ve/eti; отсюда весьма удачная

графическая конъектура в.линана - в.л.таба, которая, к тому же, реальна, потому что под

таким названием знает лютичей Ибрахим Ибн Йа'куб. Лютичи были одним из наиболее

влиятельных и сильных народов региона. Более того, они составляли племенной союз, распавшийся, по мнению современных исследователей, в середине IX в. [444, с. 8]; в этом

можно видеть аналогию нарисованной ал-Мас'уди картине разложения единства сакалиба.

Вместе с тем и эта гипотеза имеет свои недостатки. С одной стороны, в.линана

изображаются в тексте ал-Мас'уди как племя, от которого пошли все остальные народы

сакалиба, что вряд ли применимо к лютичам, с другой - автор говорит о царе в.линана, которому подчинялись правители остальных народов сакалиба. Но о таком князе у

лютичей мы ничего не знаем; более того, как отмечалось выше, княжеская власть вообще

была несвойственна укладу жизни этого племени.

Если точно следовать рассказу ал-Мас'уди и считать, что в.линана были действительно

древнейшим народом, от которого пошли сакалиба, то напрашивается аналогия с

названием венеты. В самых ранних источниках венеты выступают как предки славян.

Иордан (VI в.) называет венетами этническую общность, к которой принадлежат сплавины

и анты (10, с. 120, 142].

Идентификация с венетами предполагает, что источник информации был не славянским, а

западным, германским. Мы знаем, что ал-Мас'уди использовал и западные источники. Его

рассказ о франках, например, частично основывается на каком-то арабском переводе

истории франков, написанной в 328 г.х. (18 октября 939 - 5 октября 940 г.) епископом

Годмаром для ал-Хакама II, в ту пору наследника андалусского престола [154, т. 3, с. 67; 291, т. 1, с. 256]. В силу того, что рассказы о франках и сакалиба принадлежат к единому

своду, не вижу причин, почему ал-Мас'уди не мог почерпнуть часть сведений о сакалиба

из европейских источников или, скорее, их андалусских интерпретаций.

Идентификация в.линана с Veneii может быть подкреплена и графической конъектурой.

Вината (Veneti) с долгими гласными весьма близко к в.линана, и не исключено, что какое-

либо из этих слов было в первоначальном тексте.

Но, предполагая, что в.линана ал-Мас'уди - Veneii европейских источников, мы

сталкиваемся с проблемой имени их правителя. Кто и когда мог пользоваться такой

властью над венетами? Можно подумать, что речь идет о Само, но предложить

приемлемую графическую конъектуру практически невозможно.

Для того чтобы понять, кем мог быть Мадж.к ал-Мас'уди, следует еще раз обратиться к

сведениям, сообщаемым о нем. Мадж.к предстает как правитель, наделенный верховной

властью. Все правители сакалиба повиновались ему. После Мадж.ка строй, по которому

жили сакалиба, рухнул, и каждым их народом стал править его собственный князь.

Дополнительные сведения находим мы в одном из вариантов рукописи: имя Мадж.ка

стало потом общим для всех правителей сакалиба.

Мне представляется, что изложенные ал-Мас'уди сведения о царе Мадж.ке относятся к

Карлу Великому. Имя Карла стало в славянских языках именем нарицательным для