Милитаризация английского государства, сделавшая возможным отражение набегов и завоевание Англии (автор, по-видимому, имеет в виду отвоевание занятых викингами частей страны англосаксами. — Прим, пер.), выражалась в том числе и в строительстве сети укреплений, которые Уэссекской династии пришлось воздвигнуть в конце IX и в начале X столетия. Позиционная война приобрела большее значение ближе к концу правления Альфреда, когда скандинавы предпринимали попытки защитить собственные приобретения и уничтожить последнее саксонское королевство. Источники дают нам картину того, как строились королевские фортификации, располагавшиеся одна от другой на расстоянии в 30–35 км. Поддерживаемые за счет ресурсов района, в котором возводились, они служили центрами сосредоточения верховной власти, где находились монетные дворы, рынки и укрепления, способные вместить большое количество беженцев. Крепость, или «бург» (burh), могла служить базой для управления территорией и противодействия врагу, но в равной мере и для наступательных операциях в глубь контролируемого им региона. В Англии они частенько строились в местах ранее существовавших поселений, иногда с использованием фундаментов или деталей сооружений еще римского происхождения. Первичная фаза складывания государства оставила сходные следы в археологии Скандинавии.

Наиболее, если можно так сказать, передовое королевство викингов, Дания, в IX столетии пережило в истории своей период строительства замечательных региональных крепостей. Та, о которой у нас сейчас идет речь, носит название в честь места, на котором выросла, Треллеборг. Хотя самая ранняя из рассматриваемой группы, по всей видимости, появилась все же в Фюркате. Поразительная регулярность фундаментов данных строений заставила некоторых авторов предполагать, что форты Треллеборга строились по единому и довольно строгому военному плану. Некоторые даже усмотрели в промерах укреплений усовершенствованный «римский фут» (30 см. — Прим. пер.). Все это так же достоверно, как «пирамидный дюйм» — совершенная фальшивка. В действительности оборонительные сооружения, о которых мы говорим, не такие уж инновационные, какими кажутся на первый взгляд. Круглый шаблон крепостей достигался, возможно, за счет применения до гениальности простого способа: брался отрезок веревки, один конец которого фиксировался в какой-то точке, в то время как другой служил для проведения ровной окружности. Циркулярные форты для приема беженцев обнаружены на Балтике, на Аландских островах и в Нидерландах. Регулярность внутренних строений может являться следствием планируемой краткосрочности использования, а не быть результатом их чисто военного предназначения. Конечно, тот факт, что строения относятся к эпохе Свена Вилобородого или Кнута, говорит решительно в пользу прежде всего военных функций объекта.

Нет никакого сомнения в том, что форты Треллеборга представляли собой продукт деятельности сильной монархии. Возможно, источником вдохновения для строителя послужила система крепостей в англосаксонской Англии. Впрочем, и цели, которым в той или иной мере служили и те и другие строения, состояли в контроле за развивающейся страной. Завоевание датчанами Англии в начале XI столетия стало возможным, безусловно, только благодаря появлению развитой инфраструктуры «логистики», обеспечиваемой не в последнюю очередь крепостью Треллеборг в Дании.

Наиболее заметные и наглядные перемены в характере явления, называемого воин-викинг, произошли с переходом от регионального созыва армий к более сложной общегосударственной схеме набора. О том, сколь серьезной была роль королей, позволяет судить расширение доли участия в широкомасштабных военных проектах представителей королевской власти. Одной из крупнейших ладей, когда-либо построенных на Севере, по праву считался заказанный Олафом Трюггвассоном «Длинный Змей», причем правитель поучаствовал даже в конструировании корабля. Система материально-технического обеспечения, поддерживавшего жизнедеятельность новых армий, строилась и прогрессировала по мере развития экономики государств. Так, мы видим, как перед битвой у Свёлда Трюггвассон вручает мечи стражникам своей свиты, а раздавать ценное оружие считалось очень по-королевски в ту пору.

Йомсвикинги тоже пользовались тем, что черпали из золотого дна «эльдорадо» обложения данью чужестранцев, т. е. получали долю в так называемом датском выходе на рубеже X и XI столетий. Главной целью вожаков служило выжимание серебряной монеты. Торкел Длинный не видел ничего зазорного в смене одного патрона на другого, пусть даже вчерашнего врага, лишь бы поток серебра, лившийся в кошели воинов, не иссякал и рука дающего не скудела. Только так в действительности они и могли получать жалованье, и хотя финансовая практика в ту эпоху имела ярко очерченную склонность выводить на передний план в отношениях количество и качество получаемых драгоценных металлов, шаг от подобной формы сотрудничества к другой — зависящей от доверия — обычно оказывался довольно коротким. Так или иначе, подобная незрелая экономическая система вполне оправдывала себя как способ поддержки, например, йомсвикингов, посвящавших себя военному делу целиком.

Проблема снабжения войска викингов решалось весьма просто. Если они не запасали всего необходимого для экспедиции перед ее началом на родной земле, воины вполне могли «прокормиться с земли», занимаясь грабежом, выбивая провизию из местных властных структур или расселяясь на территории, в которой действовали. Доставка снабжения осуществлялась, как видно, не при помощи телег. Сохранившиеся сведения об использовании колесного транспорта в Скандинавии указывают на церемониальный характер подобного рода средств перевозки, которые к тому же отличались конструкциями, вряд ли позволившими бы применять их интенсивно в стране, где практически отсутствовали дороги.

Единственные письменные свидетельства о данном сражении предоставляет лишь исландская литература, причем авторов самых близких источников от событий отделяли по меньшей мере 200 лет (потому-то и кажется маловероятной приведенная дата, 872 г., ибо в ту пору королю Харальду было не более 10–12 лет; современные историки склоняются к выводу, что происходила она десятью, а то и всеми двадцатью годами позднее; авторы, правда, предпочли не трогать дату сражения, а, напротив, отодвинули на десять лет назад год рождения Харальда I [см. стр. 9].— Прим. пер.). Однако разные саги, которые затрагивают вопрос, в основном сходятся на деталях и общем характере боевого соприкосновения. Важность Хафрс-Фьорда в исландской истории заключается в импульсе, или толчке, который получил процесс миграции в результате неблагоприятного исхода противостояния.