Литмир - Электронная Библиотека

На кровати билось в судорогах существо, не похожее на человека. Нет, там извивался на невидимом крючке невидимого рыболова бледный бесцветный червяк.

И в его подсознание медленно, но неуклонно, пробивался странный сон.

Глава 3

Машина неслась вперёд, мягко покачиваясь на неровностях дороги, которая уходила куда-то вдаль и растекалась там по линии горизонта.

Странное дело, несмотря на то, что погода стояла изумительная, и не выбраться в такой день на природу было просто кощунственно – трасса пустовала. Позади и впереди шоссе оставалось девственно чистым.

Изредка из марева разогретого воздуха выскакивала встречная, налетая сердитым шмелем и тотчас исчезая где-то позади. Пару раз их, устремлённый в далекую даль минивен обгоняли, подмигивая аварийкой и торжествующе сигналя, точно такие же, летящие куда-то вдаль машины – но сидящим внутри было всё равно.

Они торопились, но гнать с безумной скоростью? Нет, такого сумасшествия водитель себе позволить не мог.

Игорь поглядывал на супругу, сидящую на заднем сидении. Мария сидела там напряжённая, и не обращала внимания ни на пролетающие за окнами красоты природы, ни на поддерживающие реплики мужа. Она была целиком поглощена сынишкой, который находился рядом с ней в детском сидении.

Мощное массивное сооружение больше походило на кровать, но именно этого они и хотели, выбирая автокресло для Висса. Продавец тогда едва не охрип, расписывая достоинства различных моделей. И, в конце концов, они выбрали именно эту, как обеспечивающую максимальную безопасность и комфорт.

Сынишка возлежал в кресле, как король на выезде, и радостно улыбался беззубым ртом. Ему было интересно, ведь не каждый день удаётся отправиться в путешествие, покинув привычные стены. И сейчас он впитывал в себя каждую минуту поездки, вглядываясь в пролетающие снаружи картинки. Время от времени малыш начинал возиться, размахивая ручонками в тщетной попытке освободиться от пут, и заливисто смеялся, когда мать поправляла его, щекоча и гладя, как котёнка. Смех сына прогонял напряжение, которое поселилось на лице и в глазах матери.

Она сейчас походила на птицу, раскинувшую крылья над птенцом в ожидании удара. Мария вглядывалась в личико сына, ловя его смех и веселье, как ловит свет солнца одинокий цветок. И ловя их, она боялась, что это солнце внезапно затянет чёрная пелена тяжёлых туч.

Игорь стиснул зубы, и нога, сама собой, придавила педаль газа. Стрелка спидометра рванула по кругу, но он подавил невольный выплеск подсознания и мотор, недовольно урча, сбавил обороты. Оставалось совсем чуть-чуть, спешить не стоит, ведь дорога коварна. Он чувствовал напряжение, повисшее в салоне тяжелым мартеновским ковшом, обжигая и давя на плечи и ему и Марии.

Если бы сыну сейчас стало вновь плохо, то он не знал, что сделал бы тогда – втопил бы педаль до упора, или наоборот, уткнулся в обочину и ждал, скрипя зубами и сжимая бесстрастный руль до ломоты в суставах? Лучше уж не думать и не зазывать беду. И он старался не думать.

Поездка стала погоней за надеждой. Пусть и предстояло съездить всего на неполную сотню километров от города. Последнее средство, к которому они даже никогда и не думали прибегать, но все остальные были уже давно испробованы и ничего не дали.

Визиты в поликлинику, больницы… консультации со всеми, до кого только можно пробиться – за плату, или по дружескому блату – в ход пошло всё. Но ничего не помогало – все что-то спрашивали, изучали, назначали тьму анализов и выписывали потом точно такую же тьму лекарств. И ни один при этом не смог сказать, что же, собственно, приключилось такое с их малышом.

После изучения на вкладышах к выписанным лекарствам свойств и возможных побочных действий становилось понятно, что врачи стреляют из пушки по воробьям. Причём палили они по площадям, а не по конкретной цели. На возмущённые вопросы ответ у эскулапов был один: «Мы лечим… Как можем, да – но лечим. Что-то, да поможет. А вы надейтесь, мамаша…».

А Виссариончик всё чаще впадал в Это состояние.

Самым страшным для них оказалось то, что Это, казалось бы, не причиняет сыну никаких хлопот и боли. Ребёнок просто деревенел и становился похожим на куклу, хрупкую и неживую. Глаза его, обычно бездонные, внезапно становились пустыми и безжизненными, а потом глазные яблоки закатывались, являя миру голубовато-белую упругую плоть. Несколько минут, полчаса, час – когда как, всегда по разному. И каждый раз Виссариончик оживал и играл себе дальше, словно ничего и не случилось.

Игорь вспомнил, как впервые ощутил сынишку.

Мария тогда счастливо засмеялась и с загадочным видом протянула мужу руку. И прижала протянутую в ответ ладонь мужа к выпирающему животу. Игорь даже не понял сначала, что происходит, но его мягко толкнуло и он ощутил, как по руке и выше, прямо в него, прокатилась тёплая волна. И он замер, прислушиваясь к тому, что жило сейчас в его любимой жене, и одновременно – в нём. Необъяснимо и волшебно. А Мария счастливо улыбалась, внимая этому волшебству.

Беременность протекала тоже как по волшебству. Токсикоз так и остался для них страшной сказкой – рассказанной многими, но так и не сбывшейся. С каждым днём Мария лишь расцветала, обретая посконную красоту женщины, становящейся матерью. Ни располневший стан, ни припухлость лица – ничего не могло спрятать красоты.

Игорь тогда часто шептал слова благодарности небесам, одаривших его и Марию этой радостью. Ведь они стремились к этому все годы совместной жизни, мечтая о ребёнке. Как говорится – работали изо всех сил. Но, ребёнок так и не появлялся. И вдруг, когда они уже устали от надежд – случилось!

Да, не было никаких предпосылок. Ни определения правильного времени для зачатия, ни диеты и прочих медицинских и житейских хитростей. Ни-че-го. Но в один прекрасный день, смущённая донельзя жена дрожащим голосом, пропитанным надеждой и страхом, попросила его добежать до аптеки.

Женские подсчёты на этот раз не обманули – задержка оказалась той самой. И он тогда обнял чудеснейшее создание на земле, которое стало для него вдвойне дороже, ибо несло в себе продолжение их обоих.

Он покрыл её в тот день поцелуями. Всю, сантиметр за сантиметром, палец за пальцем. И долго ещё вглядывался в глаза, наполнившиеся новым знанием. Ведь она стала носителем новой жизни. И жизнь эта, не спеша – день за днём, час за часом – развивалась и готовилась к свету.

После того раза, когда он ощутил первый толчок ещё нерождённого сына, Игорь очень изменился, став совсем другим. Ведь он не просто почувствовал шевеление, нет, он прикоснулся к чему-то более глубокому – и личному. Раз за разом, прикасаясь к животу жены, он разговаривал с растущим комком плоти, которому суждено стать его продолжением. И сын всегда отвечал, то мягким толчком в живот мамы, то животворной волной тепла, окатывающей мать и отца.

Так и шло, до момента рождения. Роды прошли, по ощущениям Марии и заявлениям акушеров – на диво легко. Мария даже не поняла толком, каково это – тяготы явления на свет нового существа. Все вокруг вдруг засуетились, её уложили на каталку, куда-то повезли, и там был белый-белый свет. Потом она закричала, когда ей сказали кричать – и услышала крик новорождённого. И облегчённо зарыдала, не веря, что всё позади.

Поднесённый санитаркой сын молча, каким-то неземным взором, взирал на счастливое лицо матери. А она радовалась ощущению тяжести на руках и всматривалась в личико сынишки, шепча что-то бессвязное и благодаря всех вокруг.

Выписали их быстро, да и какой смысл держать в отделении абсолютно здорового ребёнка с не менее здоровой мамой? И в доме поселился маленький, но очень глубокий источник радости, дарящий родителям смысл дальнейшего существования.

Сын рос быстро, без особых трудностей преодолевая день за днём. Маленький человечек не заплакал ни разу, его почему-то обходили стороной все младенческие горести и печали. Улыбка и спокойная синева широко распахнутых глаз – день за днем, минута за минутой – родители не верили такому счастью и часто постукивали по косякам, отводя горести подальше.

5
{"b":"253272","o":1}