- Благородная тарганна, заканчивайте терзаться, мы подъезжаем в Арли. - Донесся до меня голос Флэя.

   Я вскинула голову и посмотрела вперед. В Арли мы собирались впервые за эти дни остановиться на постоялом дворе. На ночь! Я тут же забыла все моральные терзания и даже закусила губу от нетерпения, ожидая, когда, наконец, смогу окунуться в горячую воду и выспаться на простынях, на нормальной постели, на подушке и под одеялом! О-о, боги, как же я соскучилась по всему этому! В приюте тоже будут постели...

   - А ты не хочешь остаться со мной в приюте? - спросила я. - Ты ведь уже привык к мягким постелям и лоханям с горячей водой.

   - Сафи, ты считаешь, что у меня дома спят головой на камнях, а укрываются шкурой? - насмешливо спросил сын Белой Рыси. - Или, считаешь, что мы вообще не моемся? А может, моемся только летом в реке, а зимой чешемся и благоухаем:

   - Проклятье, Флэй, - скривилась я, - я вовсе так не думала!

   - Поэтому твои щеки опять напоминают румяные яблоки? - хмыкнул мужчина.

   - И все же, - я уже серьезно посмотрела на него.

   - Нет, голубка. Я хочу домой, я слишком долго здесь, и слишком соскучился по своей земле, - Флэй перевел взгляд на городские ворота, к которым мы все больше приближались. - Если дадут боги и Духи Пращуров, я скоро смогу покинуть эту землю.

   - Но если ты так скучаешь по дому, почему не оставил свою затею? Ведь запал должен был уже давно пройти...

   Флэй посмотрел на меня, как на несмышленыша.

   - Ты просто не понимаешь, о чем говоришь. Я произнес клятву вслух, я призвал в свидетели своих Предков. От такой клятвы пути назад нет. Либо ты ее исполнишь, даже если на это уйдет жизнь, либо навлечешь проклятье на весь свой род. Как только пес уверится, что потерял тебя и взвоет, я буду свободен, - совершенно серьезно ответил дикарь из Ледигьорда.

   Я хотела было сказать, что только мужчины умеют давать такие клятвы, которыми сами вяжут себя по рукам и ногам, но тут же вспомнила, в когда все это произошло. Если бы я была уверена в своих силах, наверное, я бы поклялась в чем-то подобным, когда Лаггер по приказу герцога забрал мое дитя. Или же, глядя на тело Руэри, сползающее с плахи. Но я знала, что у меня не хватит ни духу, ни силы, потому я просто решила уйти сама.

   На мгновение я представила боль Флэя, когда она узнал, что его юной жены больше нет. Представила и... почувствовала непонятный укол ревности. А еще поняла, что с Золи я никогда не смогу сравниться. Для Флэя она всегда будет нечто, типа, своей маленькой святыня. А я не хочу тягаться со святыми, даже теми, которые человек создает себе сам. И пусть мне бы вполне хватило его доброго отношения ко мне, но... Проклятье! От мужчины мне нужно нечто большее, от этого мужчины, по крайней мере... И значит, я выбираю приют. Тем более, это изначально верный выбор. В общем-то, и не выбор, а данность.

   - Сафи, - я вздрогнула, когда мужская рука накрыла мою, сжавшую поводья до побелевших костяшек, руку, - что с тобой?

   - Все хорошо, - я нервно хохотнула и ослабила хватку, с удивлением рассматривая следы на пальцах.

   - Ну, да, оно и видно, - Флэй погладил мои пальчики, а после вновь спрятал их в своей ладони. - Какие мысли нынче посетили твою головку?

   В этот момент мы пересекли линию ворот, и я облегченно выдохнула, потому что внимание моего спутника переключилось на городскую улицу. Это дало мне время прийти в себя и к моменту, когда мы уселись за стол в харчевне, я уже спокойно ответила на повторный вопрос Флэя:

   - Переживаю, что Най догонит нас раньше, чем мы сможем сыграть финальный акт нашей трагедии.

   Мужчина подпер щеку кулаком и некоторое время просто рассматривал меня. Я не выдержала и чуть раздраженно спросила:

   - Что? У меня грязное лицо?

   - Чистое, - улыбнулся Флэй. - Так... засмотрелся. - Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. - Что касается герцога. По моим прикидкам, мы оторвались от него на два дня. Может быть, больше, может, меньше. Основное время он должен был потерять между Ишбелом и Рейном. Дальше мы не сильно плутали, должны выиграть один день на нормальный отдых. Так что, вполне можем себе позволить твою мечту.

   - Все-таки постоялый двор?

   - Да, - улыбнулся Флэй, и я перегнулась через стол, повиснув на его шее.

   - Флэй, я тебя обожаю! - едва не подвизгивала я. - Я так хочу нормально помыться! В горячей воде. Горячая вода, а-а! Это же счастье! Дикарь ты мой ненаглядный, - и, от души поцеловав его в щеку, упала обратно на свое место.

   - Уф, - выдохнул мой спутник и рассмеялся. - Ради такого восторга я готов еще пару дней потаскать тебя по дорогам.

   - Вот уж нет! - воскликнула я возмущенно.

   - Зато теперь я знаю твое слабое место, - Флэй прищурил один глаз и нацелил на меня палец. Попалась, тарганночка. Говори, чем себя накрутила или возьму комнату без воды.

   И вновь пришло спасение, но уже в лице подавальщика. Я полностью переключилась на него, оживленно интересуясь тем, чем славится данное заведение, и что еще предпочитают посетители. Флэй с явным интересом наблюдал мой диалог с подавальщиком, даже не влезал, только попросил под конец принести для тарганны вино покрепче.

   - Это еще зачем? - непонимающе спросила я.

   - Напьешься, язык развяжется, сама все расскажешь, - деловито заявил он, и я крикнул вслед подавальщику, что заказ от тарга отменяется.

   Флэй проследил за тем, как я с независимым видом расправляю складки уже несвежего платья и насмешливо хмыкнул.

   - Отстань, - не глядя на него произнесла я и, чтобы отвлечь его от моих мыслей, которые напугали и меня саму, я перевела разговор в другое русло. - Расскажи мне о своем доме. О родителях, о братьях и сестрах, если они есть.

   - Расскажу, только сначала пообедаем, - ответил мой спутник. - Жрать хочется невероятно.

   - Дикарь, - фыркнула я.

   - Таргарка, - тут же парировал Флэй.

   На этом наш разговор прервал вернувшийся подавальщик. А дальше было не до разговоров, потому что мне тоже очень хотелось... жрать.

   Это был лучший день за несколько лет моей жизни. Не помню, когда последний раз я чувствовала себя так замечательно. И первым замечательным событием стала лохань с горячей водой в одной из комнат постоялого двора. Комната у нас была одна на двоих. Кровать тоже оказалась общей. Но мы за эту почти неделю, что были вместе, уже столько раз отдыхали, прижавшись друг к другу, что общее ложе как-то совсем не смутило.

   Больше смутила лохань, стоявшая в углу комнаты, без всяких перегородок. Это послужило отличным поводом моему дикарю в сотый раз вогнать меня в краску, поглумится и уйти, оскорблено фыркая, когда я ответила на все его шуточки по поводу нежелания уходить и отворачиваться:

   - Гляди, любопытство до добра не доведет, придется за новыми штанами идти.

   - Почему это? - полюбопытствовал Флэй.

   - Щепка вспыхнет, эти сгорят.

   - Хамка, а еще благородная, - укоризненно покачал головой дикарь из Ледигьорда и покинул комнату.

   Хмыкнув, я воспользовалась его отсутствием и, растягивая удовольствие, медленно погрузилась в горячую воду. Но мыться начала только тогда, когда вода начала остывать. Настолько это было восхитительно, лежать и млеть в горячей воде. Пусть она не пахла травами, пусть ковш был не серебряный, а самый обычный медный и тяжелый. И мыло здесь не пахло цветочным ароматом, просто обычное мыло, даже обмылок. Но я наслаждалась. Я даже чуть не задремала, не смотря на то, что приходилось лежать, чуть ли не сложенной пополам. Но выдернула себя из этой божественной неги и взялась за мыло.

   - Тарганночка, - Флэй шагнул в комнату и замолчал, не сводя с меня взгляда.

   Испуганно охнув, я выпустила из рук волосы, которые придерживала рукой, пока смывала мыльную пену, и обернулась, потому что стояла спиной к двери. Флэй что-то пробормотал на своем языке, быстро прошел к кровати, кинул на нее какой-то сверток и стремительно направился к двери. Не знаю, какой бес дернул меня за язык, но я, так и стоя у нему вполоборота, поинтересовалась: