– Еще тот ударчик! – не унимался рабочий. – Побольше тонны… Зацепил бы, так в лепешку.
– Вовочка! Вовочка! – подлетевшая Юлька повисла на Владимире, обхватив его руками за шею. – Живой? Живой! Мой дорогой, родной ты мой… Тебя не ушибло? Ничего не болит?..
– Нет, нигде и, кажется, ничего. Понимаешь, успел я, – промолвил Куншев, смущенный и счастливый тем, что Юлька обнимала его на виду у всех, – успел я, понимаешь…
– Что успел, родной ты мой? Что успел? – взволнованная Юлька, не стесняясь никого, прижималась к нему, заглядывала в глаза. – Что успел?
– Отпрыгнуть успел. Отпрыгнуть, понимаешь?
– И хорошо, что успел, счастье ты мое… Живой! Живой! – Юлька, не обращая внимания на посторонних, покрывала его лицо поцелуями. – Живой!
– Как видишь, живой и целый.
Владимир стоял ни живой ни мертвый, еще не пришедший в себя от пережитого страха, и в то же время непомерно счастливый, обнимал свою Юльку. Красивую Юльку, которая и в ночной темноте не позволяла притронуться, прикоснуться. Значит, действительно она любит его. Любит! Только его одного. Владимир блаженно полузакрыл глаза и, ощущая своей плохо выбритой скулой, подбородком ее нежную щеку, вдыхая аромат ее волос, шептал, утверждая и спрашивая:
– Мы поженимся, Юленька… Мы поженимся?..
– Конечно, Вовочка… Милый мой! Хоть сейчас…
– Справим свадьбу…
– Обязательно, милый. Хоть сегодня!.. Когда ты пожелаешь… Главное, ты живой! Как я рада, как я рада! У меня сердце холодом обдало и все вокруг потемнело, словно ночь наступила… Как испугалась за тебя!.. Как я испугалась!.. Теперь буду только рядом, ни на шаг не отойду… Милый ты мой, хороший… Это все Я-я натворил! Злюка он и гадкий… Если бы что, я б ему глаза повыцарапывала… Не знаю, что бы с ним сделала!..
А в стороне Петр Яковлевич отчитывал этого самого Я-я. Я-я – это прозвище, сокращенное от имени и фамилии геолога Яшки Янчина. Тот стоял, высокий и нескладный, как вопросительный знак, понуро нагнув темноволосую голову перед начальником.
– Да нечаянно вышло, Петр Яковлевич, – оправдывался Янчин. – Совсем нечаянно… Не в ту сторону пошла ель… Сам не знаю, как так получилось… А тут еще при падении задела за пихту и вовсе повернула, изменила направление падения…
Но Петр Яковлевич не принимал никаких его оправданий. Был требователен и суров. Молодой геолог нарушил элементарные требования техники безопасности. Мог убить человека. В тайге не бывает мелочей, не должно быть и случайностей. А тем более небрежности и невнимательности.
Закомарин говорил ровно и спокойно, но именно за этой спокойностью и дышала самая неприкрытая мужская суровость. Начальник поискового отряда не допускал никаких поблажек. Отчитывая молодого геолога, Закомарин как бы давал ему понять, что ему все известно, что он умеет видеть каждого насквозь. Что за случайностью, возможно, стоял и определенный расчет. Янчин, как давно успел заметить Петр Яковлевич, недолюбливал Куншева. Завидовал ему, хотя никогда открыто об этом не высказывался и даже не подавал намека. Только Петр Яковлевич тертый гусь, он давно работает с людьми и научился, как говорят, читать между строк, разгадывать состояние человеческих взаимоотношений, их пристрастия и антипатии. Тем более что между ними встала девушка. Янчин имел какие-то виды на Юльку, которая приехала по направлению на Дальний Восток вместе с Куншевым, после окончания Воронежского университета. Для Закомарина не было никакой тайны в том, что молодые люди заранее сговорились и вместе взяли направление в одно и то же место. А Янчин, приехавший из Ленинграда, как говорят, с ходу попытался заарканить девушку. Только у него ничего не получилось. Юлька умело пресекла его ухаживания, мягко говоря, отшила. Так не скрывалось ли за той чистой случайностью преднамеренное стремление убрать с дороги соперника? Объяснить ведь просто: ель упала не в ту сторону… Такие предположения и волновали Закомарина. Ему хотелось открыто сказать самоуверенному ленинградцу, что настоящим мужчинам подобные споры следует решать иным, более честным путем. И еще о том, что в подобной ситуации выбор делает женщина, потому что насильно никто никого не может заставить любить. Только об этом Петр Яковлевич промолчал, поскольку на глазах всего отряда Юлька открыто заявила о своем выборе, целуя и обнимая Куншева.
– Я еще раз серьезно предупреждаю вас, Янчин, и прошу сделать соответствующий вывод, – закончил Закомарин. – Еще одно подобное нарушение, и я вынужден буду отстранить вас от работы в поисковом отряде и отправить на центральную базу с соответствующей характеристикой. Учтите это на будущее.
– Учту, Петр Яковлевич, – Янчин покорно кивнул головой, признавая свою вину, а заодно, как показалось Закомарину, и свое полное поражение. – Разрешите продолжать работу?
– Продолжайте.
3
Закомарин посмотрел в спину удаляющегося Янчина и пожалел парня. Может быть, он действительно и не со злого умысла повалил ель на коллегу, такого же молодого геолога, выпускника Воронежского университета. И еще подумал о том, какие они, собственно, разные, этот Янчин и Куншев. Скромный и не гнушающийся никакой работой Куншев с первого дня появления в поисковом отряде как-то сразу влился в коллектив. Его приняли и старшие товарищи, «старички», опытные геологи, и рабочие. Он не стеснялся спрашивать, задавать вопросы, открыто признаваться в том, чего не умел, и просил показать, научить. Это выходило у него вполне естественно. Адаптация к новым условиям жизни, работы в таежных походных условиях, немудреным, но важным простым обязанностям, рожденным особенностью жизни и быта, у него проходила легче, проще, чем у Янчина. А нового и необычного, вернее, непривычного для городского человека, было более чем достаточно. Жизнь в палатке, спальный мешок, общее немудреное котловое питание, самостоятельные маршруты, ведение полевого дневника, заложение и документация шурфов, канав, да и грамотное заполнение карт. А тут еще можно добавить и новую непривычную одежду – кирзовые сапоги, портянки, брезентовые робы, энцефалитки, накомарники. И плюс ко всему еще и непривычная обстановка – горы, тайга, холодные утренние росы, туманы, дожди, жгучее солнце и полчища гнуса, комарья, слепней… Все это вместе взятое порождало и новую систему ценностей. Надо не только многое знать по книгам, наставлениям, инструкциям, но и научиться таежным премудростям – уметь ориентироваться в тайге, в горах, точно выйти на участок, отмеченный в карте, проложить, а если надо, то и прорубить тропу в таежных зарослях, научиться правильно выбирать место и ставить палатку, быстро в сырую погоду разжечь костер и повалить дерево и многое другое, простое и нужное, чему не научила их ни городская жизнь, ни лекции, ни учебники…
Молодых специалистов в поисковом отряде много, они составляют добрую половину всего наличного состава. Естественно, что и возни с ними хватает. Учить приходится на каждом шагу и, казалось бы, растолковывать азбучные истины походной жизни. Люди они разные, прибыли из разных мест, большинство из них впервые в тайге и горах. И в этом молодом коллективе Куншев и Янчин как бы определяли два прямо противоположных полюса. Оба парня с характерами, дельные, знающие. У обоих мало жизненного опыта. Только Куншев в любой ситуации стремится не выпятить себя, не подчеркнуть, что он дипломированный специалист, имеет высшее образование, следовательно, имеет право на какие-то особые привилегии. Наоборот, он охотно берется за любую работу, слушает советы старших и прислушивается ко всем, сам держится просто, умеет не показать и вида, что смертельно устал, и, выполнив свою работу, готов прийти товарищу на помощь, неназойливо и естественно, без лишних слов. А в палатке, после тяжкого дня, когда страшно хочется есть, никогда не потянется первым со своей ложкой в общий котел, не будет рыться в нем, выбирая лакомые кусочки. Каждодневная жизнь лицом к лицу с суровой природой ставила свои условия, и он, словно с детства бродил по таежным дебрям, сразу же принимал их. И умел скрыть от посторонних глаз свои сугубо личные отношения с Юлией. Закомарину, конечно, бросалось в глаза, что Куншев чаще, чем к другим девушкам, подходил к ней, оказывал ей по-рыцарски разные услуги, но делал все это ненавязчиво и весьма тактично. Петр Яковлевич, конечно, догадывался и о том, что не случайно они оба из Воронежа взяли направление именно на Дальний Восток и попали в одну и ту же экспедицию. Лишь сегодняшнее событие раскрыло многим их давние взаимоотношения, нежную и суровую любовь друг к другу.