— Очень хорошо, мадам, тогда нам пора, но, если там будет невыносимая скука, отвечать придется вам.

— Тогда мне нечего бояться, милорд, ведь вам никогда не бывает скучно. Не пройдет и нескольких минут, как вас окружит толпа хихикающих женщин, которые едва выносят мое присутствие. Я наблюдала за вами, сэр, и заметила, что в их окружении вы становитесь похожим на избалованного толстого кота. Нет, вам не придется скучать.

— Думаю, что и вам тоже, мадам, — не остался в долгу Алекс. — Если меня окружают женщины, то вас точно так же берут в плен мужчины.

Она весело рассмеялась, зная, насколько он ревнив. Пэнси накинула на госпожу пелерину из серебристой парчи, отороченную соболями, а Дагалд вышел из смежной комнаты с накидкой и шотландской шапочкой своего хозяина. Граф и графиня Брок-Кэрнские отбыли в Гринвич на своей комфортабельной яхте, благо река еще не встала, хотя уже ударили морозы. Они укутались в меховые плащи, а в ноги положили горячие кирпичи.

Велвет нравилось плавать по реке, и она удобно устроилась рядом с мужем на палубе. Солнце только что село, и на горизонте золотисто-оранжево пламенел зимний закат, а над ним в темнеющем вечернем небе уже зажглись первые звезды. Темза спокойно несла свои темные воды. Время прилива не пришло, и их судно плавно скользило по воде, оставляя пенящийся след за кормой. Было безветренно, и, укутанные в меховые плащи, они совсем не ощущали февральского мороза.

— Ты все еще переживаешь из-за необходимости ехать в Шотландию? — тихо спросил он ее.

— Да нет, не очень, — ответила она. — Мне бы, конечно, хотелось до отъезда повидать родителей, но уж коли они заранее обговорили нашу свадьбу, то, думаю, не будут возражать против того, что мы поженились в их отсутствие. Кроме того, — в уголках губ Велвет мелькнула слабая улыбка, — нам уже пора обзаводиться ребенком, не так ли, милорд?

У него удивленно открылся рот от такой перемены в ее настроении.

— Черт побери, дорогая, разве не об этом я толкую тебе все последнее время?

— Да, милорд, но наследник рода Брок-Кэрнов должен появиться на свет не в Англии, ведь так?

— Опять, мадам, вы подвигаете меня к необходимости применить силу. Или вы теперь отказались от мысли дождаться приезда родителей?

— Я много думала об этом, Алекс, — сказала она, — и пришла к выводу, что если у них хватило сил проплыть тысячи миль в Индию и обратно, то поездка в Шотландию для встречи с нами и нашими детьми будет для них легкой прогулкой. — Ее затянутая в перчатку рука тронула его руку, и он сжал ее. Потом она повернула голову и, глядя ему в глаза, счастливо улыбнулась. — Мне кажется, я становлюсь взрослой и мне пора обзаводиться домом.

Он почувствовал комок в горле, который постарался побыстрее проглотить. В то же время у него как-то сразу отлегло от сердца. Он хотел, чтобы она полюбила Шотландию и Дан-Брок, которому теперь предстояло стать ее домом. Он слишком любил ее и страшился сделать ее несчастной. Похоже, теперь его мольбы услышаны.

Ему очень хотелось перекинуть ее через колено и высечь так, чтобы ее попка покраснела. Она довела его до сумасшествия своим упрямством в эти последние месяцы, начиная с их первой встречи. Мысли читались на его лице, и Велвет, с обожанием глядя на своего мужа, не смогла сдержать смешка.

— Дорогая, ты так жестока со мной, — низким голосом проговорил он, — но черт меня побери, если я не люблю тебя до безумия.

— Кажется, я страдаю той же болезнью, милорд. Кроме того, говорят, Лондон зимой невыносимо скучен.

Он рассмеялся, не в силах сдержаться. — Итак, Велвет де Мариско Гордон, графиня Брок-Кэрнская, вы намерены отправиться в Шотландию, чтобы развеять вашу скуку?

— И утолить свое любопытство, — в тон ему ответила она. — С тех пор как прошлой весной ты приехал в Англию, Алекс, ты рвешься назад в свою бесценную Шотландию и пошел даже на то, чтобы выкрасть меня! Мне интересно, что же это такое находится за Эдинбургом, что так влечет тебя.

— Дан-Брок влечет меня, и я надеюсь, ты его полюбишь! Ах, Велвет, любовь моя, нас будут окружать покрытые лесом горы, среди которых соколиным гнездом на их груди высится замок. Даже когда в долинах лежит туман, там, где мы будем жить, в Дан-Броке, всегда солнечно, ибо его овевают своими крылами горные орлы!

Она почувствовала, как при этих словах ее охватила легкая дрожь, так была очевидна его любовь к своему дому.

— Я уверена, что мне там понравится, Алекс, — честно сказала она. — Да и как может быть иначе, если именно в Дан-Броке ты появился на свет и из Дан-Брока вошел в мою жизнь.

Она любит его! С неожиданной четкостью эта мысль пронзила его мозг. Она на самом деле любит его! Господи, она любит его! Его губы нашли ее сладкие-пресладкие губы, и они слились в долгом страстном поцелуе.

Оторвавшись наконец от нее, он впился взглядом в ее изумрудные глаза, и Велвет ощутила, что теперь он наконец-то узнал и понял ее душу и сердце, почти разрывавшееся от счастья. Теперь она никак не могла понять, почему перечила ему все эти месяцы.

— Гринвич, милорд, — провозгласил шкипер, и они увидели вдали поблескивающие огоньки дворца.

— Мне будет не хватать всего этого, — мягко сказал он.

— Да, и мне тоже, — поддержала она. — Но когда-нибудь мы вернемся, после того как наши дети станут достаточно большими, чтобы мы могли ненадолго покинуть их, Алекс. Мой дом, я теперь поняла, там, где ты, моя любовь. Да, кажется, я окончательно повзрослела.

— И я тоже, — ответил он, улыбаясь ей. Их яхта встала рядом с другими судами, выстроившимися в очередь в королевской гавани. В полутьме раннего вечера было невозможно разглядеть, кто в них находится, несмотря на горевшие на каждом судне фонари. Неожиданно вновь прибывшая яхта попыталась оттолкнуть их, чтобы оказаться первой.

— Дорогу лорду де Боулту, — провозгласил самоуверенно выглядевший шкипер.

— Граф и графиня Брок-Кэрнские уступают дорогу только королеве, — ответил шкипер Гордонов. — Встань в хвост и жди своей очереди. — В подтверждение своих слов он потряс веслом.

Его поддержали шкиперы с других судов, стоявших рядом, также недовольные бесцеремонностью слуг лорда де Боулта.

— Эй, там, давай назад!

— Ты смотри! Да кто такой лорд де Боулт в сравнении с моим лордом Линкольном? — прорычал человек графа Линкольна.

С других лодок донеслось еще несколько сердитых реплик шкиперов, совсем не расположенных шутить, и вылезший было вперед лодочник с проклятиями убрался в хвост очереди.

Через несколько минут граф и графиня Брок-Кэрнские причалили к берегу и, высадившись, поднялись по ступеням к Гринвичскому дворцу, где уже началось празднество, устроенное Елизаветой Тюдор. До них долетали звуки музыки. Они вошли во дворец, и их окружили друзья.

— Ага, — воскликнул Эссекс, — наконец-то! Что вас задержало? — Он был одет в черный бархат, его камзол сверкал бриллиантами. — Тебе не понятно? — рассмеялся Рэлей, столь же изысканный в красном камзоле, усеянном сверкающими гранатами и золотыми бляшками.

— Уолтер! — выбранила его Бесс Трокмортон, чьи темно-русые волосы выгодно оттеняло платье из золотистой парчи, материалом для которого стал крещенский подарок Велвет. Но Велвет только рассмеялась:

— Брачная постель, сэр Уолтер, — одна из прекраснейших сторон супружеской жизни, в чем вы сможете убедиться, если когда-нибудь рискнете отведать ее прелестей. — Она кинула быстрый взгляд на свою моментально покрасневшую подружку.

— Пойдемте, — предложила Бесс, пытаясь скрыть свое замешательство. — Королева уже спрашивала про вас и велела привести вас, как только вы появитесь.

Они весело последовали за любимой фрейлиной королевы, проталкиваясь через толпу вовсю веселившихся придворных.

Елизавета Тюдор сидела на большом резном позолоченном троне, стоявшем на покрытом ковром возвышении. На ней было надето роскошное платье из белого бархата, расшитого полосами серебристой парчи и усыпанное бриллиантами, жемчугом и золотыми бусинками. На шее красовалось ожерелье из шести ниток прекрасно подобранного розового жемчуга с изумрудной застежкой. Голову венчал огромный рыжий парик. Темно-серые глаза светились удовольствием, и при разговоре она беспрестанно жестикулировала красивыми руками с длинными, унизанными перстнями пальцами. Увидев Велвет и Алекса, она тепло улыбнулась и поманила их к себе. Они легко пробрались через толпу веселящихся придворных и, достигнув подножия трона, почтительно поклонились.