Отставание людей и грузов и является как раз причиной, заставляющей меня назначить вас командиром поста. Но так как я вскоре ожидаю сильного подкрепления[6], несравненно более многочисленного, чем та передовая колонна, которая во что бы то ни стало должна идти вперед на помощь Эмину-паше, я надеюсь, что вы будете задержаны не более нескольких дней после последней отправки парохода «Стенли» к Стенли-пулю.
До прибытия людей и груза вы направите свою деятельность, свою опытность на командование постом. Хотя место стоянки избрано удачно и лагерь защищен достаточно, но неприятелю смелому и отважному не составит особого труда овладеть им, если командующий отрядом допустит послабление дисциплины или не выкажет должной бдительности и энергии. Поэтому, вверяя вам охрану наших интересов, я питаю убеждение, что не ошибся в своем выборе.
Данное вам поручение имеет для нашей экспедиции существенное значение. Люди, находящиеся под вашим начальством, представляют более третьей доли всего нашего персонала. Товары, которые вам привезут, послужат нам для меновой торговли в междуозерной области; не менее драгоценны для нас боевые снаряды и съестные припасы. Потеря этих людей и этого багажа была бы для нас убийственна: лишая нас средств подать помощь другим, она принудила бы нас и самих взывать о помощи; поэтому надеюсь, что вы не пожалеете трудов на поддержание порядка и дисциплины, на охрану ваших оборонительных средств в таком виде, чтобы неприятель не имел возможности прорваться, как бы он ни был отважен.
Советую вам окопаться рвом в 180 см шириною и 90 см в глубину, который, начинаясь у ложбины близ колодца, огибал бы весь частокол. Лагерь будет укреплен еще надежнее, если к воротам с востока и запада вы приделаете такие же платформы, какая уже есть у южных ворот. Не забывайте, что опасаться осады следует не только со стороны туземцев, но также и арабов с их приверженцами, которые могут воспользоваться всяким случаем, чтобы затеять ссору, а потом и подраться.
Отсюда мы выступим прямо на восток и по компасу будем по возможности направляться к юго-востоку. Нет сомнения, что на некоторых переходах будем вынуждены отклоняться от прямого пути. Во всяком случае мы имеем в виду попасть в Кавалли или его окрестности, к югозападному углу озера Альберта. Тотчас по прибытии мы устраиваем укрепленный лагерь и, спустив наш катер на воду, направимся в Киберо, в Униоро, дабы синьор Казати[7] – если он еще там – указал нам, где Эмин. Если паша жив и недалеко от озера, мы завяжем сношение с ним; дальнейшие наши действия и движения будут зависеть уже от его намерений. По всей вероятности, мы останемся при нем недели две и затем возвратимся в лагерь тем же путем.
Обдирая кору с деревьев и обрезая ветки, мы оставим по себе довольно следов пройденного нами пути. При равенстве остальных условий мы пойдем теми дорогами, которые направляются к востоку. На перекрестках мы будем рыть ямы в несколько сантиметров глубиной, поперек тех дорог, которыми не пойдем. Насколько окажется возможным, я буду прибегать к рытым значкам.
Если Типпу-Тиб вышлет сполна всех людей, которых он мне обещал, т. е. 600 носильщиков, и если «Стенли» благополучно доставит тех 125 человек, что остались в Болобо, полагаю, что вы сочтете себя в силах вести колонну со всеми пожитками, которые привезет «Стенли», и с теми, что я оставляю в Ямбуйе. Весьма желательно, чтобы вы двигались неукоснительно по нашим следам. Тогда вы наверное нагоните нас. Не сомневаюсь, что вы будете находить наши бомы[8] нетронутыми; постарайтесь так направлять вашу колонну, чтобы вам можно было воспользоваться ими по пути. Лучших значков вам нечего желать; и если случится, что в течение двух дней вы не встретите ни одной бомы, это будет означать, что вы сбились с дороги.
Может случиться и то, что Типпу-Тиб пришлет людей не в достаточном количестве для переноски всех имеющихся тяжестей. Тогда придется вам решать, которыми из вещей лучше пожертвовать. Если так, то изучите внимательно следующее расписание:
1) прежде всего необходимо сохранить боевые снаряды и в особенности патроны;
2) во-вторых – бусы, проволоку, звонкую монету, ткани;
3) личные пожитки;
4) порох и капсюли;
5) европейские консервы;
6) медные прутья, употребляемые в Конго;
7) сухую провизию: рис, бобы, горох, просо, сухари.
Сначала, разрешив вопрос насчет веревок, мешков, инструментов (например, заступов и т. п.), без которых нельзя обойтись, – между прочим наблюдайте, чтобы у вас никогда не было недостатка в топорах и серпах, – подсчитайте, сколько люди в состоянии захватить мешков с провиантом. Быть может, довольно будет половинного количества медных прутьев. Впрочем, чтобы не лишать себя слишком многих вещей, лучше совершать ежедневно половинные переходы и возвращаться каждый раз за остальным грузом.
Когда пароход «Стенли» окончательно будет уходить из Ямбуйи, не забудьте написать рапорт обо всем, что произойдет в лагере в мое отсутствие, и адресуйте его на имя мистера Уильяма Мэккинона, через фирму Грэй, Даус и К°, 13, Остен-Фрайерс, Лондон. Вы упомяните, когда я выступил к востоку, и к этому прибавите все, что вам случится услышать обо мне, и ваши собственные предположения на мой счет, и что вы сами намерены предпринять. Пошлите ему точную копию с этого приказа, дабы он мог судить, насколько ваши действия и проекты правильны и благоразумны.
Ваш теперешний гарнизон состоит из 80 ружей и от 40 до 50 сверхштатных носильщиков. Через несколько недель «Стенли» привезет вам еще 50 ружей и 75 носильщиков под командой Роз Труппа, Уарда и Бонни.
Я даю вам в помощники мистера Джемсона. Что касается Роз Труппа, Уарда и Бонни – они вам подчиняются. В обыкновенных вопросах защиты, управления лагерем или передвижениями – вы единственный начальник. Но когда дело коснется разрешения более важных и существенных вопросов, прошу вас советоваться с мистером Джемсоном. По прибытии Роз Труппа и Уарда благоволите и их почтить вашим доверием и предоставьте им свободно выражать свои мнения.
Полагаю, что ясно выразился насчет всего, что считаю полезным. С туземцами поступайте сообразно тому, как они поведут себя относительно вас. Пусть они спокойно возвратятся в свои жилища. Если посредством мягкого обхождения и любезности, с помощью мелких подарков медью и проч. вам удастся войти с ними в дружеские сношения – тем лучше. Не упускайте случаев приобретать сведения касательно местного населения, топографии окрестностей и т. д. и т. д.
Честь имею быть вашим покорным слугою,
Генри М. Стенли, начальник экспедиции».
Майор удалился, чтобы прочесть эту инструкцию, потом попросил мистера Джемсона снять с нее несколько копий.
25 июня. Весь лагерь обнесен частоколом и почти весь ров уже вырыт. На одном конце надзирал за рабочими Бартлот, на другом – Джемсон. Нельсон раздавал европейские припасы с редким беспристрастием. Пэрк, наш веселый доктор, с улыбкой и с такой же тщательностью, как при хирургической операции, мастерил дверь. Вечером я записал о нем в своем дневнике: «Вот, наверное, самый лучший товарищ». Джемсон прилежно снимал копии с депеш, а Стэрс лежал в постели больной желчной лихорадкой.
Один из суданских солдат – «невинный, как ягненок, щиплющий травку перед норой лисицы», – переступил за пределы наших укреплений с намерением пошарить по окрестностям, и ему распороли копьем живот. Вот уже второй смертный случай из-за мародерства, и, конечно, этот случай не последний. Если поставишь суданца на часы, а к нему подойдет товарищ и попросит хорошенько, то часовой пропустит его куда угодно; тот отправляется на все четыре стороны, не подозревая ни малейшей опасности; и если его не положат на месте, то он возвращается с распоротым животом и с печатью бледной смерти на лице. Если занзибарца пошлют рубить деревья либо копать маниок, то он, поработав несколько, бросает инструмент и просит позволения на минуту отлучиться; в эту минуту в его пустой голове мелькнет какая-нибудь фантазия, и он отлучается уже не на шутку; приходится его вычеркнуть из списка.
