Монарх в приступе небывалого гнева швырнул вазой в голову фаворита, и тому пришлось поспешно отступить.
Королевская прихоть потребовала немалой и тщательной подготовки. Сначала надо было составить маршрут с таким расчетом, чтобы на пути следования лежали поместья знатнейших шотландских семейств, где захочет остановиться его величество на день-другой. Царедворцам придется самим позаботиться о себе, иначе говоря, вовремя отыскать постоялые дворы, пустые амбары и загоны или попросту разбить шатры в поле. На огромные ломовые телеги погрузили королевскую кровать с матрацем, периной, одеялами, подушками и бельем. Ее будут устанавливать каждую ночь и вешать балдахин в том случае, если хозяин не сумеет предоставить повелителю достойное его ложе. Срочно укладывались гобелены, свечи с подсвечниками, тонкий фарфор и серебро. Поскольку король обожал фрукты, вперед были высланы запасы вишен, персиков, абрикосов, винограда и дынь.
Яков, который не задумываясь покинул родину, чтобы взойти на английский трон, а заодно избавиться от вечно недовольных, сеявших раздоры шотландских дворян, теперь проливал слезы и предавался сентиментальным воспоминаниям. Королева то и дело раздраженно закатывала глаза к небу. Придворные потихоньку ворчали, жалуясь на неудобства и большие расходы. Наконец кортеж пересек границу. Армстронги, Дугласы, Элиоты, Гамильтоны, Джонсоны, Линдси, Хомесы и Хепберны выехали навстречу под развевающимися знаменами кланов и, перекрывая дикий вой волынок, радостно прославляли повелителя. Английские аристократы в лентах и кружевах с плохо скрытым пренебрежением поглядывали на голоногих шотландцев в их килтах и беретах, которых считали по меньшей мере дикарями.
Уильям Драммонд из Хоторндена выступил вперед и поклонился королю. Эта семья дала Шотландии двух королев — Маргарет, жену Дэвида II, и Аннабеллу Драммонд, жену Роберта III и мать Якова I. Драммонды оставались неизменно преданными Стюартам. В отличие от остальных Уильям приготовил приветствие в стихах:
О, почему лишь Изис выпало счастье
Зреть короля, осиянного солнечным светом?
Гордая Изис, конечно, знатней и богаче,
Форт же отдал королю свое сердце навеки!
— Что это означает? — тихо поинтересовался принц Чарлз.
— Изис — Англия, Форт — Шотландия, — пояснил Вилльерз, успевший за это время стать близким другом наследника. — Драммонд утверждает, что Шотландия любит вашего отца больше Англии. Весьма неглупо, ваше высочество.
— Да, — вмешалась королева. — Шотландцы умны, но также своевольны и упрямы. Подождите еще немного, и они найдут предлог вступить в спор с вашим отцом, сын мой. Присмотритесь к ним получше. В один прекрасный день вам придется иметь дело с этими гордыми и неукротимыми людьми. Кроме того, можете быть уверены, что пресвитерианцы доставят нам немало хлопот.
Король, однако, был счастлив вновь оказаться на земле предков. Ему льстили столь торжественная и пышная встреча и прекрасная статуя, воздвигнутая в Незер-Боу. Его правление уже принесло процветание Шотландии. Но самое главное, прекратились споры и раздоры, и в Шотландии царили мир и покой, которых он так долго добивался.
Двор остановился в Холируде, в миле от эдинбургского замка. Изначально этот дворец был аббатством, основанным в двенадцатом веке, и получил свое название в честь щепки от креста Господня, самой дорогой реликвии святых отцов. Гостевой дом аббатства стал любимым местом пребывания шотландских королей, поскольку самые важные церемонии — венчания, заупокойные службы, крещения всегда проводились именно там. Наконец Яков IV решил, что дом для гостей нужно превратить в королевский дворец. Здание перестроили и добавили новые помещения.
Он же воздвиг большую башню с зубчатым парапетом, напоминавшую Жасмин о замке Аршамбо и Бель-Флер, а потом пристроил крыло с воротами, по сторонам которых стояли полукруглые башенки, увенчанные остроконечными крышами. Холируд был, несомненно, красивым дворцом, окруженным прекрасными садами, и возвышался посреди обширного, больше похожего на лес парка, за которым тщательно ухаживали лесники и садовники под началом Томаса Фентоуна. Здесь даже содержались дикие звери — лев, тигр, несколько рысей и множество диких птиц. В чаще свободно резвились олени.
Покои короля размещались в этой башне. Ее величество занимала апартаменты на втором этаже, принадлежавшие ее покойной свекрови, несчастной Марии Стюарт. Приемный зал был задрапирован черным бархатом, а на потолке красовался герб Марии де Гиз, французской бабки Якова. Слева от зала находилась спальня королевы. Кроме нее, были еще два маленьких помещения — гардеробная и столовая, отделанная в ало-зеленых тонах. Узкая лестница вела из покоев королевы в опочивальню короля, в которой раньше жил его отец, лорд Дарнли. Принц Чарлз и граф Бакингем устроились по соседству.
В парке Холируда порфироносное семейство уже ожидали отпрыски самых знатных семей Северного нагорья и среди них Лесли из Гленкирка. Жасмин с Джемми прибыли раньше, и управитель дворца сообщил, что для них отведена спальня, поскольку король приказал, чтобы они жили в Холируде во время его визита в Эдинбург.
— Но наш собственный дом неподалеку отсюда, — удивился граф. — Отдайте комнату кому-нибудь другому.
— Прошу прощения, милорд, но я не могу ослушаться приказа. Его величество желает, чтобы вы были рядом, — решительно возразил управитель.
— Доброта его величества безгранична, — улыбнулась Жасмин. — Подумайте, милорд, какая честь гостить у самого короля.
Джеймс Лесли расслышал в голосе жены предостерегающие нотки.
— Ты права, дорогая Жасмин, — кивнул он. — Я лишь хотел помочь господину управителю, которому придется приютить где-то весь двор, не говоря уже о тех, кто приехал с нагорья.
— Ваша светлость так любезны! — отозвался управитель. — Соизвольте передать слугам, что они могут ночевать в отведенном для них зале.
Графа и графиню Гленкирк повели в южное крыло. Комнатка оказалась совсем крохотной с единственным окошком и камином в углу. Из мебели была только дубовая кровать.
— Господи, да куда же поставить сундуки?! — охнула Жасмин.
— Какая честь гостить у короля! — поддел муж.
— Мне и в голову не пришло, что комнаты для гостей такие тесные! — проворчала Жасмин. — Знаешь, если отодвинуть кровать к окну, мы можем втиснуть к противоположной стене два маленьких сундучка с одеждой. Развесить ее негде. Торамалли и Рохане придется каждый день доставлять мне платья из Гленкирк-Хаус. Кстати, обеим лучше там и ночевать.
Она повернулась и налетела на Рыжего Хью.
— Прошу прощения, миледи! — рявкнул тот.
— Рыжий Хью, перестань бродить за мной по пятам, — пожурила она. — Сколько раз повторять, что это не твоя вина!
— Я не исполнил свой долг, мадам, — покачал головой стражник. — Будь я с вами тогда, этот английский слизняк не посмел бы и пальцем притронуться к моей госпоже! Слава Богу, что вы вовремя сбежали, но больше я никогда не оставлю вас!
— Но сейчас со мной Джемми! — воскликнула Жасмин. — Поэтому возвращайся в Гленкирк-Хаус и передай Адали, что нам понадобятся занавески, белье и одеяла. Потом приведи его сюда и покажи эту каморку. Слышишь приветственные крики? Король въехал в Эдинбург. Скоро он появится здесь, и мы должны быть среди первых, кто встретит его. Найдешь нас и уж тогда, так и быть, не выпускай из виду, — утешила Жасмин, зная, что горец был крайне удручен похищением.
Они оставили дворец и, сев на лошадей, выехали в парк, чтобы присоединиться к другим знатным семьям. Наконец показался королевский кортеж. Его величество выглядел немного усталым, но чрезвычайно довольным. Заметив графа Гленкирка, он что-то прошептал сначала королеве, потом принцу и кивнул в ответ на сердечное приветствие. Королева весело помахала рукой. Шотландцы и англичане дружно направились ко дворцу, где уже ожидали грумы, чтобы забрать коней. К тому времени, когда Лесли очутились во дворе, король с приближенными уже вошел во дворец. Однако не успели они спешиться, как сам граф Бакингем оказался рядом и поклонился, картинно взмахнув шляпой.
