Обиду вмиг вытеснило честолюбие и стремление добиться своего и восторжествовать любой ценой.
— Он усердно служил мне, — заметил король, — и если я решу отобрать внука у матери, это будет прекрасным прощальным подарком графу. Но я еще раздумываю. Не дуйся же, Пирс. Я обязательно сделаю и тебе дорогой подарок, чтобы возместить потерю.
— Что такого потерял Сен-Дени, повелитель? — полюбопытствовал Джордж Вилльерз, входя в спальню.
— Леди Линдли, — ответил король.
— Но, сир, нельзя потерять то, чего не имеешь, — хмыкнул Вилльерз. — С таким успехом жалкий бродяжка смеет мечтать о прекрасной принцессе.
Король, не в силах сдержаться, фыркнул. Королева, развеселившись, залилась смехом, к полнейшему смущению Пирса.
— Ты злой мальчишка, Стини! Зачем так немилосердно издеваться над бедным Пирсом, — лицемерно упрекнул фаворита Яков. — Его постигло огромное несчастье.
— Да, состояние леди Линдли ускользнуло прямо из-под носа, — дерзко ухмыльнулся Вилльерз, добивая поверженного соперника. Рука маркиза легла на рукоять шпаги, но тут же упала. Дуэль в присутствии монарха приравнивалась к государственной измене.
— : Я всей душой любил прелестную Жасмин, — только и выговорил он.
— А еще больше — ее драгоценности, — парировал Джордж. — Танцуя с ней сегодня, вы не могли отвести глаз от сказочного ожерелья!
— Вы не осмелились бы говорить со мной в таком тоне за дверью этой комнаты, — прорычал маркиз, — ибо я всегда готов защитить честь, которую вы так легко черните, Вилльерз!
— Что ж! — воскликнул Джордж. — Выйдем во двор, милорд. Буду рад сразиться с вами.
Король с королевой встревожились.
— Я не стану пачкать руки, Вилльерз! Маркиз Хартсфилд не дерется с простолюдинами, жалкими ничтожествами, без родословной и положения! — Он поклонился повелителю и сухо заявил:
— С разрешения вашего величества, мне лучше удалиться.
— Да, поезжай домой и успокойся, дорогой Пирс, — посоветовал Яков. — Я подумаю над твоей просьбой.
Постельничий раздел короля и уложил в постель. После его ухода королева села на край кровати.
— Неужели ты отдашь ему маленького Чарлза Фредерика, Джейми? Малыш должен остаться с матерью.
— Я знаю, Анни, — кивнул король. — Разве не меня зовут самым мудрым из глупцов во всем христианском мире?
— В таком случае, почему ты сразу не отказал Сен-Дени?
— О, Анни, он опять начнет хныкать, роптать и скулить! Ты была права. Мне не стоило предлагать его в мужья леди Линдли, особенно после того, как она согласилась выйти замуж за Джемми Лесли. Пирс лелеял надежды на этот брак, а я еще подлил масла в огонь, отослав Джемми в Шотландию и расстроив Жасмин. Она опозорила сегодня Пирса, заявив во всеуслышание, что не желает видеть его своим мужем.
— Сен-Дени заслужил это, — уверила королева. — Я видела, как он пытался овладеть ею в алькове. Ни одной порядочной женщине не пришлось бы по вкусу такое. Жасмин ненавидит грубиянов.
— Ах, вот почему она так взорвалась! — вздохнул король. — Ну что же, все улажено, Анни. Не бойся! Наш внук останется со своей матерью и Гленкирком. Они прекрасно о нем позаботятся. Стоукс просто дурак со своими сплетнями о распутстве леди Линдли, а мой милый Пирс недооценивает меня, если воображает, будто я не понимаю, что он хочет жестоко отомстить Жасмин. Он также считает, что малыш даст ему влияние при дворе и власть надо мной. — Рассмеявшись, король добавил:
— Похоже, ныне его судьба предрешена. Хватит мне разрываться между ним и Стини. Надоело! Последний куда сговорчивее, как по-твоему? Правда, сегодня он немилосердно издевался над Пирсом, а тот мгновенно приходит в бешенство и не способен даже посмеяться над собой!
— Значит, ты все-таки собираешься отослать Сен-Дени! — воскликнула королева, не скрывая радости. Яков Стюарт кивнул.
— Я старею, Анни. И не хочу лишних неприятностей. Быть королем нелегко. Слава Богу, хоть парламент распущен и не раздражает меня. С Испанией и Францией заключен мир. Признаться, пуритане и шотландские пресвитерианцы пытаются мутить воду, но думаю, мне пока удается держать их в руках. Бесси с Фредериком, кажется, счастливы, если верить письмам. Что же до нашего сынишки Чарлза, он когда-нибудь станет хорошим правителем. Конечно, не таким, как Генри, да упокоит Господь его чистую душу, но ведь выбора у нас все равно нет, верно, Анни?
Но всякий, кто подбирается ближе к трону, мгновенно начинает одолевать меня просьбами и непомерными требованиями. Время Бартрама прошло, и он больше не может быть мне полезен. Ему пора удалиться на покой, и нужно чем-то наградить его, чтобы окружающим не казалось, будто он впал в немилость. И еще одна забота. Я не сомневаюсь, что бедный сэр Томас Овербери был предательски убит, а виновники преступления — граф и графиня Сомерсет. Они останутся в Тауэре до тех пор, пока не раскаются. В свое время я прощу их, но навеки отлучу от двора. Не желаю никогда больше их видеть. Король тяжело вздохнул.
— Ах, Анни, я так много дал моему Робби, а он не задумываясь отплатил мне черной неблагодарностью. И теперь я вижу, что Пирс Сен-Дени того же поля ягода — амбициозен, тщеславен, и это делает его опасным. Мы найдем ему хорошую жену и отправим в загородное поместье. Рядом со мной должен быть более покладистый и искренний Молодой человек. Да, знаю, Стини тоже старается возвыситься, но по характеру он добрее и не столь капризен. Когда он намеками просит меня о чем-то, я чувствую, что, если не соглашусь, мальчик по-прежнему будет любить своего старого папашу. Он немного напоминает мне нашего дорогого Генри.
— В отличие от Сен-Дени, — многозначительно подтвердила королева. — Ты мудрый старый ворон, Джейми, и все решил правильно. У тебя не будет покоя, пока не избавишься от Пирса, особенно когда Гленкирк вернется из Шотландии и женится на Жасмин.
— Джемми не останется при дворе. Он сам мне это сказал, — сообщил король жене. — Дескать, будет проводить весну и лето в имении жены, а осень и зиму в Гленкирке. Нужно подумать и о юном маркизе Уэстли. Он должен жить в своем поместье хотя бы несколько месяцев в году. Кроме того, Джемми хочет иметь собственных детей.
— Да, — сказала королева. — Его сыновья сейчас уже были бы взрослыми. Какое несчастье! Убийц так и не поймали. Король грустно качнул головой.
— Бог все видит, Анни, и его наказание будет гораздо суровее земного. Он не потерпит, чтобы негодяям все это сошло с рук.
Супруги немного помолчали, вспоминая милую женщину Изабеллу Гордон, первую жену Джемми, и их сыновей. Наконец королева поднялась и, нагнувшись, нежно поцеловала мужа в лоб.
— Спокойной ночи, дорогой, — промолвила она. — Пусть Господь пошлет тебе крепкий сон.
Присев перед ним, она попятилась к двери.
— Сир желает почивать, — сказала она постельничему. — Приглядите, чтобы его не беспокоили, разве что в самом крайнем случае.
— Извольте, ваше величество, — промолвил молодой дворянин, открывая дверь королевских покоев. — Спокойной ночи, мадам.
— Спокойной ночи, — ответила она, не оглядываясь.
— Молодой Вилльерз ждет ваше величество, — прошептала леди Гамильтон, одна из фрейлин королевы. — Я провела его в кабинет.
— Прекрасно, Джейн. Поговорю с ним, а потом лягу. Я очень устала.
Королева пересекла салон и очутилась в маленьком, отделанном панелями кабинете, где перед камином сидел Джордж Вилльерз. Завидев королеву, он поспешно вскочил и поклонился.
— Итак, Стини, — произнесла Анна, сдержанно улыбаясь, — недолго осталось ждать, пока Сен-Дени отправится восвояси. Однако не стоит заговаривать об этом с королем. Пусть сначала отошлет маркиза. Сам знаешь, как непостоянен его величество!
— Буду нем как рыба, — заверил Джордж Вилльерз, сердце которого радостно забилось в предвкушении близкой победы. Уж он не разочарует короля, как Пирс Сен-Дени или Роберт Карр.
— Если станешь как следует вести себя, — продолжала королева, — и твоя преданность его величеству окажется безграничной, то, думаю, уже к Рождеству ты получишь титул виконта, Стини. Представляешь, как обрадуются граф Ратленд с дочерью?
