Но Марк прекрасно видел, что обещания Брикса – всего лишь мечты. У Брикса было слишком мало людей для начала восстания, а Рим ответил бы стремительно и жестоко на любую новую попытку рабов свергнуть его наместников. Нет, время для бунта было совсем неподходящим. Марку пришлось отказаться от объединения с Бриксом, и старого гладиатора это привело в ярость.

Однако теперь мальчику была предложена другая картина будущего, изображающая гибель Рима. Может быть, Марку давался второй шанс продолжить дело его отца?.. Но такая перспектива выглядела слишком пугающей, и Марк совсем не был убежден в том, что должен воплощать в жизнь страшные возможности, о которых вещал оракул. Ему необходимо было с кем-то обсудить эту дилемму; держать все в себе было просто невыносимо. Только его мать могла бы понять все и дать ему успокоение и совет, которого он искал… а это было еще одной причиной для того, чтобы поспешить спасти ее.

С тихим стоном отчаяния Марк крепко закрыл глаза, пытаясь выгнать из головы все мысли и наконец-то заснуть, чего он так желал…

Они пошли дальше по дороге к Афинам. После ночевки в дешевой гостинице в Коронее Марк утром снова начал тренировать Лупа, не обращая внимания на жалобы писаря на боль в мышцах. Но что-то между ними изменилось. Беспечные разговоры стали реже, мальчики шагали вперед, погруженные каждый в свои мысли.

Луп, как и обещал, больше не заговаривал о пророчестве оракула, но тем не менее постоянно бросал на Марка испытующие взгляды, а Марк, хотя и замечал их, делал вид, что не обращает внимания. Фест обычно шел впереди и редко оглядывался на своих спутников. Только когда они останавливались, чтобы отдохнуть или наполнить свои фляги водой из горных источников, Фест обменивался с мальчиками словом-другим. Но теперь каждый раз, когда телохранитель смотрел на него, Марк видел в его глазах подозрение. Мальчику до сих пор было стыдно за свою ложь, и еще он боялся, что ему, возможно, придется когда-нибудь остерегаться Феста или даже защищаться от него.

К вечеру друзья добрались до маленького городка под названием Левктры. Здесь как раз проходил какой-то религиозный праздник, и все дешевые гостиницы были набиты битком. Единственный свободный номер, который им удалось найти, оказался в довольно дорогой гостинице на городской площади, и Фест заскрипел зубами от разочарования, узнав об этом.

– Ну, тут ничего не поделаешь. Придется нам еще раз переночевать на открытом воздухе.

Луп посмотрел на небо. Над горами весь день клубились облака, угрожавшие дождем.

– А я-то надеялся, что у нас будет хоть какая-то крыша.

– Ничего не выйдет, – сердито ответил Фест. – Так что давайте лучше поспешим и поищем что-нибудь поближе к городу.

Тут вмешался Марк:

– А еще мы можем поставить на самих себя побольше денег и выиграть достаточно, чтобы покрыть расходы. Что скажешь?

Фест уже хотел отказаться, но тут со стороны окружающих гор послышался отдаленный раскат грома. Фест окинул взглядом площадь: хотя многие торговцы уже начали укладывать свои товары и закрывать ларьки, вокруг все же толпилось еще немало народа. Он взвесил возможности и кивнул:

– Хорошо. Все так же, как всегда. Пошли.

Они направились к статуе Гермеса, возвышающейся над площадью, и сняли плащи, а потом достали из мешков учебное оружие. Луп остался стоять возле их вещей, держа в руках толстую палку.

Марк отступил немного назад, а Фест вскинул вверх руки и начал свою игру.

– Друзья, послушайте меня! Добрые жители Левктр, для меня честь побывать в вашем городе. Не сомневаюсь, что здесь найдется множество мужчин, которые ведут свой род от великих воинов, служивших благородным Левктрам в войнах против Рима…

Пока Фест продолжал, Марк оглядывал толпу. Он заметил обычную для таких мест банду молодежи, а также компанию мужчин разбойничьего вида, сидевших за столиком перед винной лавкой. Он решил, что найти противников среди этих людей не составит труда. Мужчины у винной лавки повернулись к Фесту, прислушиваясь.

Когда Фест бросил вызов, главарь этих людей, сидевший во главе стола, что-то сказал своим дружкам, и те расхохотались. Мужчина был могучего сложения, с темными волосами, и он носил кожаные напульсники. Легко вскочив на ноги, мужчина жестом велел своей банде следовать за ним и подошел к небольшой толпе, собравшейся вокруг Феста. Четверо местных юнцов уже вызвались драться и выступили вперед, чтобы взять деревянное оружие. Мужчина и его угрюмые приятели протолкались сквозь толпу.

– Эй, оставьте это! – приказал мужчина юнцам.

Один из них, высокий, хорошо сложенный подросток, сердито обернулся, сжимая кулаки. Но как только он увидел говорившего, то сразу струсил, и Марк увидел, как нервно подпрыгнул его кадык, когда мальчишка забормотал:

– Ой, прости, Прокруст… Я н-не знал, что это т-ты…

– Ну а теперь знаешь, так что убирайся отсюда со своими сопляками.

– Да-да. Конечно. – Парень повернулся к своей компании. – Эй, ребята, идем…

Они торопливо побросали учебные мечи и отступили в толпу. Телохранитель Цезаря одарил Прокруста широкой улыбкой:

– Я так понимаю, что ты вышел вперед, потому что готов принять вызов – мой и моего мальчика, да, господин?

Грек ответил бешеным взглядом:

– Нет. Я вышел вперед, чтобы дать тебе пинка, римлянин. Ты не можешь явиться в мой город и играть тут в свои игры, не спросив у меня разрешения. Так уж принято у нас в Левктрах.

– О, нижайше прошу меня простить! – Фест склонил голову. – Я просто не знал о таком протоколе.

– О протоколе? – Прокруст резко засмеялся. – Слышали это, парни? К нам явился настоящий римский господин! Ну, римлянин, я тебе вот что скажу. Ты отдашь мне свои вещи и свой кошелек и сейчас же уберешься из города, а я не стану тебя колотить, как обычно поступаю с теми, кто не соблюдает правил… э-э… протокола!

Марк заметил, как слегка сжались кулаки Феста, и это был явный признак того, что Фест в любой момент ожидает нападения. Марк оглянулся на Лупа и, кивнув на мешок Феста, прошептал:

– Вооружись!

Продолжая улыбаться, Фест обратился к греку:

– А если я откажусь отдать тебе наше имущество? Что тогда?

– Тогда я с моими парнями задам тебе такую трепку, какой ты никогда в жизни не забудешь.

– Понятно. – Фест окинул грека взглядом с головы до ног. – Я так понимаю, что ты местный царь бандитов.

– Неплохо сказано. Но я предпочитаю смотреть на себя как на непредусмотренного законом дельца.

Фест коротко хохотнул:

– А ты умеешь пошутить. Это хорошо. Но умеешь ли ты также и драться, господин? Поскольку я не готов отдать свое имущество, позволь сделать тебе встречное предложение. Ты и трое твоих парней сразитесь со мной и моим мальчиком, Марком, вот он стоит. Если вы победите, выигрыш ваш: десять или даже двадцать денариев. А если победим мы, вы заплатите нам столько же.

Прокруст ткнул Феста в грудь своей мощной рукой:

– Для меня оскорбителен такой легкий вызов. Я и в одиночку с вами справлюсь. А чтобы было смешнее, я принимаю твое пари. Только давай сражаться на серьезную ставку. Если ты проиграешь, то потеряешь все, что у тебя есть, включая и этих двоих. – Он кивнул в сторону Лупа и Марка. – За них дадут неплохую цену на рынке рабов в Афинах. А уж если ты меня поколотишь и победишь… ну, тогда заплачу я тебе сто денариев. А это вдвое больше, чем стоит все твое барахло, не считая мальчишек. Ну, что скажешь?

– А если я откажусь?

– А ты не отказывайся, – произнес Прокруст с угрозой в голосе. – Если хочешь дожить до завтрашнего дня.

– Но тогда какой у меня выбор?

– Никакого. И вот еще что. Деремся только мы. Мальчишки пусть держатся в стороне. Мне они нужны в хорошем состоянии, когда я тебя прикончу.

Фест немного подумал, потом кивнул. И протянул греку деревянный меч:

– Только и ты вели своим приятелям очистить побольше места.

Пока Прокруст рычал на свою банду, отдавая приказы, Фест подошел к Марку и Лупу и заговорил тихо и настойчиво, передавая Марку свой кошель: