— Они убили папу… убили дядю Антонио… убивают всех, — прошептал юнец.

Джохар хотел сказать, что сейчас не время для горестных размышлений, но вместо этого спросил:

— Почему у вас тут дети и женщины?

— Колорадо, — ответил Хорхито, — в Колорадо тоже убивают, это беженцы… мы их не успели переправить… везде убивают…

— Садись в машину, дружище, — сказал Джохар, — устроим этим мерзавцам ад.

— Убивают, — повторил парень замогильным голосом, — везде убивают…

— Хватит, Хорхе! — Джохар ударил юнца по щеке. — Ты солдат своей страны, а не комок соплей! На кого тебя обучали японцы?

— На стрелка, сеньор, полгода обучения на Окинаве, сеньор — скороговоркой произнес парень. Пощечина его явно взбодрила:

— Я оператор — наводчик.

— Тогда я буду механиком — водителем, — сказал Джохар, — а ты уж постарайся быть всем остальным. Договорились?

Хорхе кивнул.

В кабине Махмудов сразу разобрался что к чему. Быстро проверив рычаг управления коробками передач, подачу топлива и включение батареи, он нажал на кнопку стартера. Сзади послышалось шипение — Хорхе в кресле опустился на один уровень с Джохаром. Перед лицом парня вспыхнул голографический экран.

— Ты готов, амиго? — спросил страж, нажимая до отказа педаль сцепления, врубая вторую передачу и отключая тормоза.

— Да, сеньор, я готов! — голос парня был преисполнен решимости, и это радовало.

— Тогда вперед! — Джохар отпустил сцепление, одновременно нажав на педаль акселератора — машина тронулась.

Махмудов старался держать "Тацумаки" в десяти — пятнадцати метрах позади джипа, в котором ехали Марик и Роберт. Огонь добрался уже и до восточной части городка. Плазмострел ехал медленно, объезжая догорающие палатки. В свете фар кое — где попадались трупы. Живых нигде не было.

— Где все? — удивленно пробормотал Джохар по — русски.

Но Хорхе будто понял его и ответил по — испански:

— Люди пытаются уйти через северный проход. Там левимаги. Видите всполохи?

— Вижу, — джип со стражами ушел резко влево, и Махмудов повернул руль, — но мы идем на юг, пойдем через другой выход.

— Нет, сеньор, нет! — запротестовал Хорхе. — Я не могу! Там убивают… там женщины… вы ведь сами сказали, что я солдат своей страны!

— Да, говорил, но мы идем на юг, потому что…

— Потому что вы хотите спасти ваших друзей! — закричал юный мексиканец. — И вам наплевать на всех остальных! Только хрен вам! Я введу код на самоуничтожение!

Джохар остановил "Тацумаки", повернул голову в сторону разгорячившегося парня, и спокойно, как это только было возможно, произнес:

— Ты не прав Хорхито. Если мы сейчас пойдем напролом, то в лучшем случае уничтожим один вражеский аппарат. Но ведь чем больше мертвых корпов, тем лучше? На близком расстоянии дисгайзер не будет действовать. Ведь так? Тебя ведь засветит любой диполь! И многих ты тогда спасешь?

— Но пока мы отъедем, спасать будет некого…

— Где здесь включается дисгайзер, — Джохар пошарил взглядом по аппаратуре, — а вот, нашел. Бери на мушку один из левимагов, стреляй и делаем ходу на юг. Одно удачное попадание и бойня закончится, левимаги начнут охоту на нас.

— Простите, сеньор, — Хорхе схватился за массивный джойстик, уставившись в голографический экран, — я не подумал об этом.

— Да, и скажи мне на всякий случай код самоуничтожения, — Джохар вдруг почувствовал, как его накрывает эйфория, странное чувство, которое только и может возникнуть в минуты смертельной опасности, — а то мало ли что, вдруг тебя контузит, а машина не должна достаться врагу.

— Эмилиано восемнадцать — семьдесят девять — девятнадцать — девятнадцать.

— Я запомнил.

— Цель взята! — возбужденно закричал парень. — Сеньор, цель взята!

— Так стреляй, а не ори мне под ухо! — Джохар улыбнулся, он вдруг узнал себя в юности.

Раздался хлопок и огненный шар помчался во тьму ночи, а секунду спустя мощный взрыв озарил окрестности ярко — зеленым пламенем. На мгновение стало почти также светло, как днем. Показались контуры туч, померкла луна, исчезли звезды, и четыре левимага, четыре угловатые махины стали отчетливо видны в сиянии адского света, затрепетали тревожные тени на окрашенных в бледно — фиолетовое холмах. Мир преобразился, одевшись в причудливые фантасмагорические полутона, и сразу же потух, утонул во мраке.

— Попал! — закричал Хорхе. — Сеньор, я попал!

— Следи за экраном, — проговорил Джохар, выжав педаль акселератора.

"Тацумаки" рванулся вперед. Теперь Махмудов мчался напролом, сламывая остовы времянок и сметая догорающие палатки. Плазмострел подпрыгивал, преодолевая препятствия, и свет фонарей, то ослеплял ярко — белыми пятнами землю, то устремлялся желтыми лучами в темную высь.

— Они исчезли, сеньор, — закричал Хорхе, — левимаги исчезли с радара. Пошли на разворот: два влево, два вправо и исчезли!

— Нормально! — ответил, не оборачиваясь, Джохар, — дисгайзеры врубили, подойдут поближе мы их обнаружим!

"И они нас тоже…" — подумал страж, но вслух предпочел об этом не распространяться.

Как только "Тацумаки" выскользнул на равнинный простор, Джохар остановил машину, погасил фары. Сзади — темные громады холмов, впереди — ночь и мерцающие звезды. И тишина. Будто плазмострел, вырвавшись из ада огня и смерти, оказался в ином мире, в параллельной вселенной, где не было места для насилия и суеты, где мрак не казался чем‑то зловещим и угнетающим, где царил лишь умиротворяющий покой и желание стать одним из миллиарда далеких небесных светлячков. Однако очарование длилось недолго. Послышался гул мотора. Примерно метрах в двухстах от "Тацумаки" зажглись фонари. Это был джип. Роберт и Марик, дождавшись плазмострел, теперь завели автомобиль и ехали дальше. Но Джохар не собирался следовать за ними, он уже принял свое собственное решение.

— Ждем, — сказал страж. — Нас защищают холмы. Как только из‑за них появятся левимаги, бьешь прямой наводкой.

— Я разверну пушку влево, на северо — запад, сеньор, — сказал Хорхе, — это самый короткий маршрут для них.

— Так и сделай…

Джохар принял свое собственное решение. Решение стража. У Роберта, у Марика и у него самого, у каждого из них в плече был микрочип. По этой маленькой штучке человека легко найти в любой точке мира. И левимаги последуют за теми, кто вырвался из цепких лап Корпорации. Товарищам нужно время, чтобы уйти достаточно далеко и вырезать из тела проклятые датчики. И кто‑то должен дать им фору. Да и уцелевшим после плазменного огня мексиканцам тоже нужно подарить шанс добраться до своих живыми и невредимыми.

— Сеньор, — послышался взволнованный голос Хорхе, — кажется, сигнал появился. Как я и думал, с северо — запада…

— Сидим тихо, — сказал Джохар, и в ушах у него отчего‑то зазвучали "Грезы" Шумана, — пока мы без движения, нас трудно обнаружить. Они вообще сейчас за джипом полетят. Тут мы их и накроем.

Махмудов прикрыл глаза. Он ровно дышал, наслаждаясь звуковой галлюцинацией. А может и не галлюцинацией. Может быть, наоборот, все, что его окружает, есть чей‑то дурной сон. Сон разума, которому сняться чудовища, пожирающие друг друга. Но вот наступает время пробуждения. И он, Джохар, а, вероятно, и не Джохар вовсе, а некто безымянный, скоро проснется в палатах Асгарда. И будет долго смеяться над нелепыми миражами, в которые погружен этот самый разум…

— Сеньор, — послышался голос Хорхе, — уже четыре сигнала. Два с северо — запада, два с северо — востока.

— Пора просыпаться, — сказал Джохар, — разбуди‑ка меня выстрелом, Хорхито. Как ты там говоришь, код самоуничтожения…

И Махмудов, войдя в систему безопасности, набрал на бортовом компьютере:

"Emiliano18791919".

Послышался хлопок и огненный шарик помчался к цели. Раздался взрыв, осветивший высохшую степь фиолетово — зеленой палитрой, затем вновь надвинулся мрак, и "Тацумаки", дернувшись, помчался вслепую — Джохар не стал включать фары, а где тут находился блок, отвечающий за ПНВ, он не знал.