— Ты ведь кладешь сахар в чай?

— Да, — кивнула Алисия; ей вдруг захотелось встать и уйти, однако она заставила себя остаться — ведь ей следовало выполнить условия сделки…

Сара передала гостье изящную фарфоровую чашку и предложила тарелку с пирожными:

— Хочешь пирожное с маком? Очень вкусно.

— Нет, спасибо.

Графиня назвала ее мужа «простолюдином» и «негодяем». Хотя это и было правдой, Алисию душил гнев. Однако она прекрасно понимала, что ей следует привыкнуть к подобным язвительным репликам. Поэтому с улыбкой проговорила:

— Странно, что ты так думаешь о моем муже. Уверяю тебя, ты ошибаешься. Он воспитанный и вполне респектабельный… Не сомневаюсь, что кто-то ввел тебя в заблуждение, — вероятно, кто-то из тех, кто проигрался в его игорном доме.

Поджав губы, Сара поставила чашку на блюдце.

— Я имею в виду не характер его занятий, а его образ жизни. Мистер Уайлдер — известный соблазнитель. Он общается с актрисами и дамами полусвета.

— Это всего лишь злостные выдумки! — с горячностью возразила Алисия. — Не следует верить всему, что слышишь.

— Ты сидела дома со своей матерью. А у меня — больший жизненный опыт. Для своего же собственного блага ты должна понять, что такие люди, как мистер Уайлдер, весьма пренебрежительно относятся к женщинам.

Алисия передернула плечами.

— Возможно, что это так, но мой муж — джентльмен. Он с большим уважением относится ко мне.

— Это так кажется сейчас. Но как только медовый месяц закончится, он снова возьмется за старое. Подобное случается даже во многих аристократических семьях. — Сара поднесла чашку к губам и сделала глоток. — А с учетом того, что твой муж низкого происхождения, у тебя будет еще хуже.

Высокомерный тон герцогини мог вывести из равновесия кого угодно. Алисия стиснула зубы и сосчитала до десяти, напомнив себе, что положение Дрейка будет упрочено, если свет увидит его в обществе герцогини Федерстоун.

— Почему бы тебе лично не убедиться в том, что он действительно джентльмен? Мы могли бы все вместе выехать завтра в парк на прогулку.

— Совершенно невозможно.

— Может, в другой день? — не сдавалась Алисия. — Я бы хотела, чтобы мы с тобой снова стали подругами, как раньше.

Сара посмотрела на нее холодным, непроницаемым взглядом.

— Сожалею, но те дни давно в прошлом. И еще могу добавить: тебе не следовало выходить замуж за человека низкого происхождения.

Последний укол привел Алисию в ярость. Вскочив на ноги, она закричала:

— Не все из нас имеют возможность выходить замуж по любви! Ты могла бы проявить больше сочувствия к тем, к кому судьба оказалась менее благосклонна!

Сара молча пожала плечами. Однако Алисия уже не могла остановиться, она должна была выговориться:

— Когда-то я завидовала твоему счастью, Сара. И я искренне сожалею о твоей утрате. Но я нисколько не завидую той самодовольной и надменной даме, в которую ты превратилась!

Алисия отодвинула свою чашку. Ее душили слезы, но теперь-то она могла уйти, сохранив чувство собственного достоинства. Бросив взгляд на герцогиню, она уже собралась распрощаться, но вдруг заметила слезу, блеснувшую на щеке Сары. Затем — другую. Плотно сжатые губы герцогини дрогнули. Внимательно посмотрев на бывшую подругу, Алисия спросила:

— Сара, с тобой все в порядке? — Отвернувшись, герцогиня прерывистым шепотом произнесла:

— Ты… иди…

Уж не ошибалась ли она, считая Сару холодной и бесчувственной? Алисия подошла поближе. Чуть поколебавшись, она дотронулась до руки Сары:

— Должно быть, ты тяжело переживаешь смерть герцога. Я не должна была напоминать тебе о нем.

Сара вдруг повернула лицо к Алисии. Слезы струились по ее щекам.

— Да, я переживаю, но не из-за Тимоти… и никогда из-за него не переживала.

Гнев и боль в наполненных слезами фиалковых глазах Сары поразили Алисию. Она опустилась в кресло, вынула из кармана платочек и сунула его в руку герцогини.

— Ну-ну… А ты не сдерживай слезы… Я с тобой… — Сара рыдала, уткнувшись в платок, а Алисия тем временем пыталась угадать причину ее боли. У нее был несчастливый брак? Но ведь их считали сказочно счастливой, блистательной парой. Или это не так?

Мало-помалу рыдания Сары стали затихать. Наконец она проговорила:

— Я не думала, что могу рыдать, словно глупая девчонка. Со мной давно такого не было.

— В этом нет ничего глупого. Я тоже рыдала из-за своей матери… И по другим поводам.

— Ах, Эли, как ты еще можешь сидеть со мной рядом? Я вела себя безобразно. И ненавижу себя за то, что стала такой — желчной и злой на весь мир. — Она схватила Алисию за руку. — Знаешь, я скучала по тебе. Мне хотелось поделиться с тобой. Сколько раз я собиралась набраться мужества и рассказать тебе… рассказать кому-то…

— Рассказать… что?

— Что я грущу… о счастье, которое я знала до того, как Тимоти вошел в мою жизнь.

Алисия в смятении пробормотала:

— Я думала, что вы любили друг друга.

— Любили… — Сара произнесла это слово как проклятие. Глаза ее сверкнули. — Я обманулась… я не распознала его истинный характер. Все его красивые слова… были ложью. Да, ложью!

— Н-не понимаю…

— Я тоже долгое время не понимала. После того, как он оставил меня с ребенком… когда я отдала ему свое сердце… он больше не захотел иметь со мной дело.

У Алисии сжалось сердце.

— Но почему?

— Потому что я была слишком благородного происхождения, слишком добродетельна и наивна. Он предпочел жить согласно своим убеждениям и привычкам… И умер от сердечного приступа… в постели своей любовницы.

Теперь Алисии стало кое-что понятно.

— Так вот почему ты презираешь моего мужа… Ты полагаешь, что он такой же, как герцог.

— Все мужчины одинаковые, — с горькой, усмешкой проговорила Сара. — Я хотела бы встретить хоть одного, кто мог бы устоять перед искушением. А мы, женщины, закрываем глаза на их пороки… пока не становится слишком поздно.

Алисия не закрывала глаза на недостатки Дрейка. Она знала, что у него было множество связей до женитьбы, и она не питала иллюзий в отношении его верности. Однако пессимизм Сары встревожил ее.