Последние несколько сот метров мы пролетели как две бесплотные тени – мгновенно. И вот они, эти ужасные развалины, окружающие темный колодец.

Дальше начался кошмар.

В течение следующего часа мы ползали вокруг полукруглых развалин и ощупывали их. Я ободрала коленки и руки, набила синяки и не совсем понимала, что мы ищем. «Что-нибудь», – сказал мне Полонский. Все наши действия казались мне бредом. Руки были заняты «ощупыванием», и фонарик приходилось держать зубами. Через несколько минут после начала поисков я походила на ротвейлера – слюни текли ручьем по подбородку, и я искренне жалела служебных ищеек.

Полонский не обращал на меня никого внимания. Он лазил, щупал и неутомимо бегал кругами, как заводная кукла. Я безумно боялась остаться одна в темноте и ходила за ним след в след. Через час я окончательно выдохлась и присела отдохнуть около колодца. Походив кругами еще с полчаса вокруг колодца и меня, Полонский утомился и присел рядом. Я вздохнула с облегчением и решила, что на этом наши поиски закончатся и мы поедем домой. Какая же я была дурочка – кошмар только начинался…

Полонский решил лезть в колодец! Я пришла в неописуемый ужас. Среди ночи лезть в заброшенный колодец? А если что-нибудь случится?

– Не случится! – гаркнул Вадим.

Как и говорил Карлос, в колодце не было воды и он был почти полностью засыпан камнями. Сверху при неверном свете фонарика мы могли увидеть только маленький черный лаз между большими глыбами. Вот в этот лаз Вадим и решил попробовать протиснуться. Перед тем как лезть в колодец, он обмотался веревкой и закрепил ее за край колодца. Потом приказал мне держать веревку, объявив, что это будет его «страховкой».

Вадим перебросил ноги через полуразрушенный край колодца и стал медленно спускаться вниз, пока, наконец, полностью не исчез в черной дыре лаза, с трудом протиснувшись между камнями. Я держала веревку и умирала от страха. Жуткие мысли вертелись в голове. А если дно колодца будет полно змеями или скорпионами? Или оборвется веревка? А если Вадим не сможет протиснуться между камнями на обратном пути вверх или камни обвалятся?

Держа веревку, я непрерывно оглядывалась вокруг. Луна исчезла, и меня окружала сплошная чернота, не было видно даже кончика собственного носа. Я не рискнула поднять фонарик и осветить местность вокруг. А что, если я окружена со всех сторон воинами майя? Я в ужасе зажмурилась и попыталась подумать о чем-нибудь приятном. Но ничего, кроме придуманных мною же кошмарных картинок, не лезло в голову. Наоборот, воспаленное воображение услужливо напомнило мне сказку об убитой и разрубленной на куски жрице. Что там говорил кузен? Перед тем как она появлялась в ночи, поднимался ветер?

Я прислушалась к тишине джунглей. Точно, кажется, стал подниматься ветер. Слава Богу, я пока не слышала воя и стука. Но, может, именно сегодня жрица решила появиться без дополнительных театральных эффектов?

Я ругала себя за глупые мысли, но они, как обезумевшие мотыльки, крутились в голове. Наконец я решилась открыть глаза и… мое сердце ухнуло в пятки: прямо передо мной белело чье-то лицо. От страха я громко завопила.

– Тихо ты, – зашипел Полонский, больно хватая меня за руку. – Что ты орешь?

Фу-у-у-ф, это был Вадим.

Он вылез из колодца, включил фонарик и теперь с возмущением смотрел на меня.

– Честно, я не хотела кричать, просто стало страшно, – стала каяться я. – Я не ожидала увидеть тебя.

– А кого ты ожидала увидеть?

Ну как мне ему объяснить, что мое воображение разыгралось и я не могла обуздать его?

– На дне колодца я нашел лаз, – отдышавшись и напившись воды, объявил Полонский. – Он закрыт камнем, но камень я легко отодвинул. Можно попробовать пролезть и посмотреть, что там такое.

– Ты думаешь, что археологи не нашли лаз за столько лет? – удивилась я.

– Кать, естественно, они знают, – мгновенно раздражился Полонский. – Кто-то же раскачал и выковырял камень, а перед этим расчистил площадку на дне. Одному там не справиться. Я хочу посмотреть, что археологи в лазе скрывают. Идем!

Тут до меня дошло, что мне предлагают лезть в колодец!

– Я никуда не полезу, – дрожащим, но твердым голосом возвестила я.

– Хорошо, – покладисто согласился Вадим. – Подождешь меня здесь или вернешься домой?

Вернуться домой? Одной идти через ночные джунгли?? Несколько километров?!

– Ты прекрасно знаешь, что я не смогу вернуться одна, – с возмущением, дрожащим голосом сказала я.

Вадим кончил распутывать веревку и опять посмотрел на меня.

– Катя, я никуда не уйду, пока не увижу лаз. Ты можешь ждать здесь или вернуться домой, мне без разницы, но я лезу вниз.

– А если кровля обрушится?

Вадим уже перелезал через край колодца. Я знала, что выхода нет и мне придется лезть в этот чертов колодец! Да-с, за удовольствия нужно платить, но я не ожидала, что плата будет столь серьезной. Как только мы выберемся отсюда, я больше никогда не полезу в джунгли ни днем ни ночью, мрачно поклялась я себе. А как только приедем в гостиницу – напьюсь. Нет, бар уже закрыт… Ладно, напьюсь с утра.

Трясясь от страха и ночной прохлады, я поползла вниз вслед за Вадимом. Следом за ним протиснулась между камнями и вдруг зависла над пропастью – под ногами была пустота! Я взвизгнула, но Вадим резко дернул меня, и я, протиснувшись между камнями, упала рядом с ним. Дно колодца было абсолютно сухим и хорошо расчищенным, а его стены – выложены крупными белыми камнями.

Один из них, почти примыкавший к полу, неровный, треугольной формы, Вадим отодвинул, и я увидела черную дыру. Осторожно заглянула туда. Кроме темноты, я ничего не увидела. Из дыры отвратительно завоняло сыростью и лягушками.

И мы полезли в эту черную вонючую дыру – вот ведь ужас!

В дыре Вадим зажег фонарик, и мы огляделись. Перед нами лежал низкий и узкий туннель. Я – девушка невысокого роста и хрупкого телосложения, поэтому могла выпрямиться, но Вадим, рост которого превышал метр восемьдесят, стоял скрючившись. В туннеле было прохладно, даже зябко, и очень противно пахло сыростью и гнилью. Наверное, здесь водятся летучие мыши, змеи и пауки. Меня передернуло – б-р-р-р, гадость какая!

Вадим, согнувшись почти пополам, медленно двинулся вперед. Я – за ним. Моя голова касалась земляного потолка, что нер вировало ужасно. Я панически боюсь насекомых и особенно пауков. Наверное, я страдаю паукофобией… Мне казалось, что на потолке разместились полчища насекомых и часть их уже запутались в моих волосах. Шляпу я неведомо где потеряла, но у меня оставался французский платочек, который я повязала на шею утром из чистого кокетства. Сейчас он больше походил на линялую тряпку, но это не имело значения. Вот он-то мне и пригодился: я быстро повязала платочек на голову.

Мы осторожно продвигались вперед в тусклом свете фонарика. Туннель оказался бесконечным. Мало того, в середине пути путь он раздвоился, вернее растроился. Вадим оставил меня на распутье, а сам двинулся направо. Через некоторое время он вернулся.

– Там тупик.

Потом он полез налево. Вернулся очень быстро и объявил:

– Не пройти, камней навалено до потолка.

И опять исчез. Через минуту я услышала, что Вадим зовет меня. Я пошла на его голос и через минуту уперлась носом ему в спину.

– Здесь, похоже, начинается лабиринт.

– В который мы не полезем, – решительно сказала я из-за его спины.

– Еще чего, конечно полезем, – отозвался Полонский.

– Но мы можем заблудиться! Кто знает, как далеко он идет? Ты что, совсем обалдел?

Вадим меня не слушал. Он думал о чем-то своем, потом решительно сказал:

– Нам нужна веревка.

– Зачем? – удивилась я.

– Как зачем? Мы закрепим веревку у входа и потом вернемся по ней.

– Так нету. Не взяли. Ты же не говорил, что мы полезем в колодец.

– Думай. Все равно в лабиринт придется идти, или ты вернешься к колодцу?

Я возмущенно засопела, а потом предложила:

– У меня есть диоровская помада, я могу ей ставить крестики.