– Я тоже хочу искупаться, – Линда без стеснения стала раздеваться. Толстые ляжки, обвислый живот, нетренированное тело стареющей женщины. Я в смущении отвернулась.

Линда полезла в море. Вскоре подошли Вадим и Карлос, сели рядом со мной. Мы терпеливо ждали Линду. Раскаленный шар солнца почти совсем исчез за морем. Сразу сильно посвежело. Вадим молча накинул на меня свой свитер. На небе показалась серебряная луна, море стало быстро наливаться синевой, и волны зашуршали по-ночному громко и тревожно.

– Пора ехать, – негромко сказал Карлос, поднимаясь. – Майк ждет нас в Сан-Мигуэле ровно в девять.

Через полчаса мы расселись по машинам и в быстро темнеющих сумерках порулили в Сан-Мигуэль. Хорошо бы приехать на остров без сопровождения – без Карлоса, Линды, Майка, подумалось мне, и ничем не заниматься. Просто сидеть на берегу, наслаждаться закатом, а по вечерам есть шашлыки, пить текилу…

В центре Сан-Мигуэля народ расслаблялся по полной: все рестораны и бары были забиты, отовсюду орала музыка. Веселый настрой беззаботной праздничной толпы подействовал на нас оживляюще. Карлос перестал хмуриться, а Полонский начал шутливый разговор с Линдой. Но как оказалось, мы рано обрадовались. В ресторане нас встретил сильно расстроенный Майк. Не успели мы переброситься словами приветствия и усесться, как он огорошил нас известием о том, что профессора Кронина нашли убитым в его доме в Вейкавилле.

Линда громко ахнула, засопел Карлос, я сидела, не поднимая глаз. За столом повисла нехорошая тишина.

Первой отмерла Линда.

– Кто тебе сообщил, Майк? – потрясенно спросила она.

– Мне сегодня позвонила его жена, вернее вдова, – грустно поправил себя Майк. – Она только что вернулась из Сан-Франциско, уезжала на уик-энд навестить мать. Я сначала ничего не понял, она рыдала и была совершенно невменяемой. Потом предупредила, что могут позвонить из полиции. Мы все, кроме Карлоса, были последними, кто видел профессора живым. В пятницу. Жена Кронина приехала поздно ночью в понедельник, то есть вчера, и увидела мужа уже мертвым.

Майк прав, в пятницу мы все видели профессора живым, но вот в субботу… Вадим и я были последними, кто видел профессора, но только мертвым. Черт меня дернул согласиться на встречу в субботу! И странные слова Кронина накануне убийства о том, что он не доверяет Майку и Линде… Значит ли это, что он их боялся, или просто предчувствовал нехорошее? Дал мне дискетку… Надо бы наконец прочитать ее. А вдруг профессор Кронин хотел предупредить меня о покушении? Мне стало жарко от страха, пот противной холодной струйкой прополз вниз по позвоночнику.

– Вам плохо? – неожиданно спросил меня Карлос.

Я подняла на него глаза. Как мне показалось, Карлос уж слишком пристально смотрел на меня, но я не могла поймать выражение его глаз. Темные, почти черные глаза не выражали ничего.

Ни за что никому ничего не скажу, мрачно решила я.

– Э-э… Просто потрясена известием, – пробормотала я.

– А как его убили? – спросил Карлос, продолжая сверлить меня взглядом.

– Пулевое ранение в голову, – ответил Майк, теперь тоже пристально рассматривая меня. – Он умер мгновенно.

Я вспомнила кровавое месиво там, где полагалось быть лицу, и меня затошнило.

– Извините, – прижимая ладонь ко рту, прошептала я.

– Нам всем надо выпить, – решительно сказал Вадим и подозвал официанта.

Всегда завидовала его самообладанию. А… если он все-таки убийца? Нет, не может быть. Не буду об этом думать, иначе сойду с ума. Надо верить хоть кому-то.

Верткий официант, от которого одуряюще несло тяжелым парфюмом, принес наш заказ.

Мужчины закурили, зазвенели бокалы, первый шок прошел, мы немного расслабились. Спиртное помогло, и через некоторое время мы уже перебросились первыми, ничего не значащими фразами. В тот вечер мы больше не возвращались к убийству профессора, но было видно, что все думали о нем.

Мне было очень грустно, слезы то и дело наворачивались на глаза. Только в конце ужина, который был весьма щедро приправлен спиртным, я смогла заставить себя включиться в общую беседу.

Линда посетовала, что без профессора наша экспедиция может закончиться безрезультатно, но Майк не согласился с ней. Он не видел причины уезжать. С профессором или без него, заявил он, решено продолжать поиски венца.

– Завтра я хочу, Катья, взять тебя на раскопки Буэно Виста, – решительно сказал он, когда мы почти заканчивали ужин.

Я совершенно не понимала, зачем ему это надо, но пришлось согласно кивнуть головой.

– Эль-Седраль не стоит повторного посещения, на мой взгляд, – поддержала его Линда. – Что касается Сан-Жервазо, я бы хотела съездить туда с мальчиками еще раз, – она кокетливо подмигнула Полонскому и Карлосу.

– Отлично, давайте так и сделаем, – поспешил согласиться с Линдой американец.

Мальчики не выразили огромной радости, но и перечить не стали.

– Катья, а что ты думаешь о развалинах Сан-Жервазо? – ласково и как бы между прочим спросил меня Майк.

Начинается, с тоской подумала я. Ну и денек сегодня выдался!

– Ничего, – лениво отозвалась я.

– Ты ничего не увидела, подтверждающее мою гипотезу о русско-ордынском завоевании Мексики?

В его взгляде появилась деловитость, и голос звучал на редкость уверенно. Быстро же он оправился с потрясением.

– Ничего, – пожала я плечами.

Ни за что не расскажу ему о своих предположениях. Вот профессору Кронину – с удовольствием, а этой гадкой парочке, Майку и Линде, ни за что на свете!

– Меня вот что интересует, – задумчиво протянул Полонский, ненавязчиво спасая меня от внимания Майка-инквизитора. – Если на острове жила эта самая богиня Икс-чель и в ее честь была построена пирамида, то причем здесь божества Луны-Солнца?

– Так богиня Икс-чель и была богиней Луны, – ответила Линда.

– А кто же тогда богиня плодородия? – озадачился Полонский.

– Она же, – улыбнулась Линда.

– А причем здесь Солнце?

Все, включая меня, весело рассмеялись.

Тут к нашему столику подвалила веселая ватага молодых смуглых ребят. Карлос обрадовался и начал знакомить нас со своими родственниками и друзьями.

Напряжение немного спало. Мы зашевелились, более удобно устраиваясь на микроскопических плетеных стульчиках за кукольным столом. В процессе передвижения и усаживания за наш столик мускулистых и плечистых молодцев, как-то так получилось, что я оказалась стиснутой со всех сторон телами, перилами и стеной – ни подвинуться, ни пошевелиться не могла. Меня страшно злила теснота, потому что на улице было душно, я обливалась потом, а Карлос еще закинул руку на спинку моего стула из-за недостатка места. Я практически сидела в его жарком полуобъятии.

– Возвращаясь к нашему разговору, Вадим. У майя была сильно развита идея дуальности: Луна-Солнце, жизнь-смерть и так далее, – после приветствий и рассаживаний продолжила объяснения Линда. – А еще куча символов. М-м-м… например, Солнце часто представлялось в виде ягуара, смерть – в виде летучей мыши, дождь – змеи. Майя верили в злые и добрые силы природы, понимаешь? И наделяли свои божества характеристиками животных. Так, они преклонялись перед красотой и силой ягуара, и божество Солнца получило красоту и силу хищника. А что касается богини Икс-чель, то она тоже носила печать дуальности: была богиней плодородия и Луны. Одна из пирамид принадлежит ей, а другая – божеству Луны и Солнца.

– Без пол-литра не разобраться, – резюмировал Полонский.

– Майя верили в загробный мир, – поддержал Линду Майк. – Вы знаете, что пирамида соединяла три мира: тот, в котором жили люди, и тот, где обитали боги: поднебесье и подземное царство умерших. Сама пирамида олицетворяла собой жизнь человека на земле и напоминала ему о двух невидимых мирах – неба и загробного царства. Вот такой тройственный союз.

– Как вам нравится наш остров? – вежливо спросил меня один из накаченных молодцев, налегая на пиво и соленые орешки и явственно скучая от беседы за столом.