Девушка, кажется, начала приходить в себя.

— Что вам от меня надо, профессор Девлин? Хотите сделать из меня перебежчицу? Показать сотни тысяч фотографий в надежде, что на одной из них я узнаю Кухулина?

— Примерно таковой и была наша задумка.

— Но зачем мне это? Разрешите вам кое-что сказать. Все вы на Западе считаете, что мы, русские, только и ждем момента, чтобы убежать из страны. А я… Я люблю свою родину. Я известный музыкант, могу путешествовать… Сейчас я здесь, в Париже. И вокруг — никаких сотрудников КГБ, парней в одинаковых плащах. Никто не следит за каждым моим шагом. Могу в любой момент уехать куда угодно.

— Да уж, если учесть, что ваш приемный отец — генерал-лейтенант КГБ. Я бы сильно удивился, если бы у вас не было возможностей, о которых вы говорили. Кстати, Управление, которым заведует ваш приемный отец, можно охарактеризовать как специальное бюро по убийствам. Впрочем, ни одна крупная контрразведка не обходится без подобных структур.

— Например, ИРА? — Татьяна наклонилась к Девлину. — Сколько же людей убили лично вы ради дела, в которое свято верили, а, профессор?

— Я вас прекрасно понял. — Девлин мягко улыбнулся. — Наверное, зря отнимаю ваше драгоценное время. Тем не менее вы можете вот это взять себе. — Лайам вытащил из кармана пакет, доставленный ему посыльным от Фергюсона.

— Что это?

— Кое-кто в Лондоне питает надежду, что вы передумаете. Вот они и делают вам небольшой подарок в виде британского паспорта с вашей фотографией и совершенно другим именем. Есть и деньги, и маршруты по Англии.

— Ничего мне не надо.

— Ну, это все равно сейчас ваше. И еще это. — Девлин снова достал свою визитку. — Днем я улетаю обратно в Дублин, делать мне в Париже больше нечего.

Девушка с неохотой спрятала пакет и карточку Девлина в сумку.

— У вас остается номер моего телефона. Звоните в любое время. Кто знает, вдруг вы начнете задавать себе непростые вопросы.

— Думаю, этого не случится, профессор Девлин. — Татьяна протянула руку. — До свидания.

Девлин пожал ей руку, слегка задержав, потом повернулся и быстро зашагал в сторону сидящего на скамейке Хантера.

— Вперед! Нам пора ехать!

— Что случилось? — Хантер вскочил на ноги и поспешил за Девлином.

— Ничего. Она даже не хочет слышать. Поехали на квартиру, я заберу вещи, потом вы меня отвезете в аэропорт. Если все будет нормально, я успею на дневной самолет до Дублина.

Татьяна Воронина смотрела, как они сели в машину, которая растворилась в потоке транспорта на улице Риволи. Несколько минут она постояла, размышляя над необычными событиями этого утра, потом вышла из сада и направилась к отелю. Воспоминания о давних днях, вызванные рассказом Девлина, стояли перед глазами. Ощущение было не из приятных.

К обочине свернул черный «Мерседес». Когда Татьяна поравнялась с ним, задняя дверца открылась, из машины выглянула Наталья Рубинова. Она была очень взволнована, более того, испугана.

— Таня!

Татьяна остановилась.

— Наташа? Что ты здесь делаешь? Что случилось?

— Таня, садись в машину, пожалуйста.

Рядом с Натальей сидел молодой человек в голубом костюме с непроницаемо суровым лицом. Мужчина, сидящий рядом с водителем, вполне мог сойти за его двойника. Оба они выглядели так, будто работают в первоклассном похоронном бюро. Татьяна почувствовала себя не в своей тарелке.

— Объясните, что происходит?

Парень, сидевший рядом с Натальей, выскочил из машины и взял Татьяну за руку, чуть выше локтя, не грубо, но твердо.

— Капитан Петр Туркин. Коллега — лейтенант Иван Шепилов. Вам следует поехать с нами.

В его глазах было что-то жестокое, граничащее с порочностью, это еще больше напугало Татьяну.

— Вы ответите за это. Знаете, кто мой отец?

— Генерал-лейтенант Масловский. Его прямое указание я сейчас и выполняю. Поэтому будьте благоразумны и делайте то, что вам говорят.

Больше спорить было не о чем. Татьяна послушно села в машину.

— В посольство! — приказал Туркин водителю.

Николаю Белову было пятьдесят два года. Симпатичный, правда, несколько располневший мужчина, вкушающий радости жизни в количествах, явно вредных для здоровья. Он носил темные костюмы и плащи, сшитые в Лондоне на Сэвил Роу. Седые вьющиеся волосы и импозантный вид делали его похожим на актерскую знаменитость, а не на действующего полковника КГБ.

Поездку в Лион никак нельзя было назвать деловой, но она дала Белову возможность взять с собой секретаршу. Ирина Вронская уже несколько лет была его любовницей. Они великолепно провели два дня, воспоминания о которых мгновенно выветрились из головы полковника, когда он, вернувшись в посольство, узнал о том, что его дожидается срочное послание от генерала Масловского.

Одно упоминание имени генерала заставило полковника почувствовать нервный озноб. В сопровождении Ирины он быстро прошел в комнату шифровальщиков. Оператор подала ему пленку с записью. Белов набрал персональный шифр, и машина заработала. Прочитав распечатку, он грубо выругался про себя. Взяв Ирину под локоть, вывел ее в коридор.

— Найдите лейтенанта Шепилова и капитана Туркина. Чем бы они ни занимались, пусть все отложат и немедленно свяжутся со мной.

Белов сидел за столом, разбирая поступившие документы, когда дверь открылась и Ирина ввела Татьяну, Наталью Рубинову, Шепилова и Туркина. Полковник хорошо знал Воронину. Официально он занимал пост атташе по культуре в посольстве и не раз сопровождал ее на многочисленные приемы и встречи.

— Рад вас снова видеть. — Белов встал.

— Требую объяснить мне, что все это значит. Меня схватили прямо на улице…

— Я уверен, что капитан Туркин действовал в полном соответствии с ситуацией. — Белов кивнул Ирине. — Звоните в Москву. — Снова повернулся к Татьяне. — Успокойтесь и сядьте. Прошу вас, — добавил полковник.

Татьяна села.

— А теперь расскажите мне, пожалуйста, чем вы занимались сегодня утром, — потребовал Белов.

— Гуляла в саду Тюильри.

— А потом?

— Пошла в Лувр.

— С кем вы там беседовали?

Полковник хотел застать девушку врасплох. К своему удивлению, Татьяна спокойно ответила:

— Я была одна. Может, вы все-таки объясните мне, что происходит?

У Белова не было никаких оснований не верить девушке. Более того, он сам жаждал, чтобы все было именно так, как она говорит. Ведь он отсутствовал отнюдь не по уважительным причинам. Находись полковник на рабочем месте, он получил бы приказ Масловского вовремя. И тогда Татьяна не смогла бы утром уйти из отеля. Во всяком случае, без сопровождения.

— На связи генерал Масловский, — сказала Ирина.

Белов взял трубку.

— Белов слушает, товарищ генерал.

— Николай, она у вас?

— Так точно.

— Она под охраной? С ней кто-нибудь говорил?

— Ответ на первый вопрос — да, на второй — нет, товарищ генерал.

— А этот человек, Девлин… Он не пытался войти с ней в контакт?

— Похоже, нет. Из компьютера мы получили на него все данные. Фотографии и так далее. Если он к ней хоть на шаг приблизится, мы сразу же об этом узнаем.

— Отлично. Дайте Татьяну.

Белов передал девушке трубку.

— Папа?

Все годы она называла его именно так.

— С тобой все в порядке? — голос Масловского был, как всегда, мягок и добр.

— Я в недоумении. Никто мне не объясняет, что происходит.

— Тебе достаточно знать, что по причинам, о которых мне сейчас говорить не хочется, ты оказалась замешанной в делах, связанных с государственной безопасностью. Очень серьезные дела. Тебе надо срочно возвращаться в Москву.

— А мои гастроли?

Голос на другом конце провода стал холодным, безразличным и отстраненным.

— Отменяются. Сегодня отыграешь в Консерватории — это главный пункт твоего контракта. К тому же первый прямой самолет до Москвы летит только завтра утром. Будет подготовлено специальное сообщение для прессы. Обострилось старое заболевание кисти или что-то в этом роде. Необходимо пройти курс восстановительного лечения…