Заметим, что Мора приписывает словам «общественно необходимый» иной смысл, чем они имеют, а именно смысл необходимого для общества, тогда как в действительности здесь выражается мера труда, который общество в целом должно выполнить, чтобы произвести некоторую стоимость. Наконец, Мора утверждает, что отношение между потребностями и ресурсами есть стоимость.

Очевидно, что если общество не признает полезности продукта, он не будет иметь меновой стоимости (отсюда, возможно, концептуальная ошибка Моры при рассмотрении общественно необхо-

] о понятии стоимости

димого труда), но не менее очевидно, что Маркс связывает идею стоимости с идеей абстрактного труда. Поиск меры труда отождествляется с поиском меры стоимости. В «Капитале» мы читаем следующее: «Итак, потребительная стоимость, или благо, имеет стоимость лишь потому, что в ней овеществлён, или материализован, абстрактно человеческий труд. Как же измерять величину её стоимости? Очевидно, количеством содержащегося в ней труда, этой "созидающей стоимость субстанции"»1.

Оказывается, что без потребительной стоимости не существует стоимости, как немыслима и потребительная стоимость без стоимости (за исключением некоторых сил природы) ввиду диалектической взаимосвязи, которая существует между ними.

Может быть, ближе к реальности идея, что в стоимости заложено отношение «необходимость—ресурсы»; это выглядит логичным, так как эту формулу можно заменить формулой рыночного предложения и спроса, что составляет одно из звеньев функционирования закона стоимости или отношения стоимости.

Вот первое возражение, которому мы придаем значение, так как опасно было бы схематизировать эту проблему, сводя её к простому изложению закона предложения и спроса.

Возвращаясь к началу первого абзаца комментируемой статьи, скажем, что это суждение неточно. Мы рассматриваем проблему стоимости иначе. Сошлюсь на статью, опубликованную в первом номере «Нуэстра индустриа. Ревиста экономика»2. Там говорилось: «Когда все продукты обращаются в соответствии с ценами, которые находятся между собой в определённых отношениях, отличных от отношения этих продуктов на капиталистическом рынке, создаётся новое соотношение цен, которое не является подобным мировому. Как добиться, чтобы цены совпадали со стоимостью? Как сознательно пользоваться знанием закона стоимости, чтобы достичь равновесия рыночного фонда, с одной стороны, и его правильного отражения в ценах—с другой? Это одна из самых серьезных проблем, стоящих перед социалистической экономикой».

Таким образом, мы не оспариваем реальность действия закона стоимости; речь идёт о том, что этот закон достигает самой раз-

1) СмГМаркс К., Энгельс"Ф. Соч. Т.~23. С. 477 ~

2) Речь идет о статье «Некоторые соображения о себестоимости» (см. с. 320-329).

3611 октябрь 1963 года i. .оиког.1 ;

витой своей формы на капиталистическом рынке и что изменения, внесённые в функционирование рынка социализацией средств производства и аппарата распределения, влекут за собой такие изменения, которые препятствуют немедленному определению его действия.

Мы утверждаем, что закон стоимости является регулятором рыночных отношений в условиях капитализма и поэтому в той мере, в какой по какой-либо причине искажается функционирование рынков, подвергнется искажению и действие закона стоимости.

Форма и мера, в которой это может происходить, пока не изучены с той же глубиной, с какой Маркс осуществил свое исследование капитализма. Ни он, ни Энгельс не предвидели, что переходный этап может начаться в экономически отсталых странах, и поэтому не размышляли над экономическими характеристиками этого момента и не изучали их.

Ленин при всей своей гениальности просто не имел времени на то, чтобы провести длительное исследование—длиной в целую жизнь, как Маркс,—экономических проблем переходного этапа; этапа, на котором тот исторический факт, что общество вышло из капитализма, не завершив его развития (и в нём ещё сохраняются остатки феодализма), сочетается со сосредоточением собственности на средства производства в руках народа.

Это реальный факт, возможность которого Ленин предвидел, исследуя неравномерное развитие капитализма, зарождение империализма и разрабатывая теорию прорыва слабейших звеньев системы в моменты таких социальных потрясений, как войны. Он же утвердил— русской революцией и созданием первого социалистического государства—реальность этого факта, но не имел времени продолжить исследования, полностью отдавшись консолидации власти, участию в революции, как он и заявил в оборванном финале своей книги «Государство и революция»". (Совокупность работ Ленина по

1) «Настоящая брошюра написана в августе и сентябре 1917 г. — пишет В.И. Ленин в послесловии к «Государству и революции». Мною был уже составлен план следующей, седьмой главы «Опыт русских революций 1905 и 1917 гг.». Но, кроме заглавия, я не успел написать из этой главы ни строчки: «помешал» политический кризис, канун Октябрьской революции 1917 г. Такой «помехе» можно только радоваться... приятнее и полезнее «опыт революции» проделывать, чем о нём писать». (В.И. Ленин, Полное собр. соч. т. 33 с. 120.)

3621 о понятии стоимости

экономике переходного периода служит нам ценнейшим введением в эту тему, но ему не удалось развить её глубже, для чего требовались время и опыт).

В своих выводах товарищ Мора категорически утверждает: «При социализме закон стоимости продолжает действовать, хотя и не является единственным регулирующим критерием производства. При социализме закон стоимости действует посредством плана».

Мы в этом не так уверены.

Даже предполагая, что будет разработан вполне гармоничный во всех отношениях план, следует предположить, что должен иметься какой-то находящийся вне его инструмент анализа, позволяющий его оценивать, и я не представляю себе, что может быть таким инструментом, кроме самих результатов выполнения этого плана. Но те удостоверяют, что всё в порядке или что-то не в порядке (здесь подразумевается — в отношении закона стоимости, так как могут быть недостатки и иного происхождения) лишь a posteriori. Нам придётся тщательно изучить слабые пункты, чтобы попытаться принять практические меры, опять-таки a posteriori, и исправлять ситуацию, всё время идя ощупью. Во всяком случае, равновесие между рыночным фондом и платежеспособным спросом могло бы служить контрольным эталоном, так как анализ неудовлетворённых потребностей ничего бы нам не прояснил, поскольку по определению не существует условий, позволяющих давать человеку в этот период по потребности.

Предположим нечто более реальное: необходимо принять меры перед лицом данной ситуации, расходовать средства на оборону, на исправление крупных диспропорций внутреннего производства, на инвестиции, поглощающие часть наших возможностей производить для потребления, но необходимые ввиду их стратегической важности (я имею в виду не только военный, но и экономический аспект). Тогда возникнет напряжение, которое надо будет снимать административными мерами, чтобы не допустить взвинчивания цен, и тем самым создадутся новые отношения, которые будут всё больше затемнять действие закона стоимости. Всегда можно рассчитать результаты; это делают и капиталисты при исследовании конъюнктуры. Но закон стоимости будет отражаться в плане всё бледнее. Таково наше мнение по этому вопросу.

Нам хотелось бы сослаться и на другую часть цитируемой статьи, где говорится следующее: «Когда некоторые товарищи отрица

3631 октябрь 1963 года

ют, что закон стоимости действует в отношениях между предприятиями внутри государственного сектора, они ссылаются на то, что весь государственный сектор находится в единой собственности; что предприятия являются собственностью общества. Последнее, конечно, верно. Но экономически это неправильный подход. Государственная собственность ещё не является вполне развитой общественной собственностью, которая будет достигнута только при коммунизме». И дальше: «Достаточно взглянуть на отношения между государственными предприятиями; на то, какие между ними возникают противоречия и какие претензии они предъявляют друг другу, чтобы дать себе отчёт в том, что в настоящее время государственный сектор на Кубе отнюдь не составляет единого большого предприятия».