2561 влияние кубинской революции на Латинскую Америку

обо всём этом не было никакой информации, по крайней мере я не читал ничего об этом. Это значит, что ваша организация либо не выполнила своих обязанностей, либо сама не знала, что происходят подобные вещи. Имело место нечто вроде так называемого красного террора, который хотели развязать в Матансасе в ответ на белый террор, не отдавая себе отчёта в том, что белый террор существовал лишь в мозгах отдельных свихнувшихся. Мы сами развязываем белый террор своими абсурдными мерами, а зачтем провозглашаем красный террор. В Матансасе как раз и произошёл поучительный и печальный пример абсурдных мер, которые может принимать группа революционеров, когда они находятся вне контроля. Но такое может повториться, и мы должны быть бдительными, дабы такого повторения не допустить.

Контрреволюционером является каждый, кто нарушает революционную мораль, не забывайте об этом. Контрреволюционер — это тот, кто борется против революции, но контрреволюционером является и тот, кто, используя свое влияние, сначала приобретает себе дом, затем обзаводится автомобилями, а далее достаёт себе продукты вне карточной системы, а потом имеет всё то, чего нет у народа; эти блага он может выставлять или не выставлять напоказ, но он ими пользуется. Это—контрреволюционер, и вот таких-то надо немедленно разоблачать; тот, кто использует свой авторитет и влияние ради собственной корысти или в интересах своих дружков, тот контрреволюционер, и таких нужно преследовать, яростно преследовать и уничтожать. Оппортунизм—враг революции, и он процветает повсюду, где отсутствует народный контроль, вот почему так важно контролировать его в органах безопасности. В тех институтах, где контроль осуществляют только самые высокие инстанции, где из-за самого характера деятельности этого института не может осуществляться контроль за каждым его шагом или каждым его членом, и там надо быть непреклонным по тем же двум причинам: во-первых, потому что мы совершили революцию против несправедливости, а во-вторых, потому что непреклонность в данном случае—это единственно верная политика. Ибо все те, кто, говоря о революции, нарушают революционную мораль, являются не только потенциальными предателями, но и худшими очернителями революции—ведь люди видят их и знают обо всём, что делается, даже если мы сами не знаем ° положении дел или не желаем знать о нем. Люди, повторяю, знают обо всём, и, таким образом, наша революция, вступив на этот оши

2571 май 1962 года

бочный путь, всего за несколько месяцев растратила самое святое, что имела,—веру народа в неё. И теперь всем нам снова предстоит трудиться как никогда вдохновенно и самоотверженно, чтобы вернуть то, что мы промотали. А это тяжёлая задача, все мы это замечаем: энтузиазм в этом году куда ниже, чем в прошлом. Есть вещицы, которые, будучи потерянными, потом восстанавливаются, но сделать это трудно, потому что в той обстановке, в которой жила Куба, было легко внушить людям веру в революцию, а теперь, когда эта вера в какой-то момент была предана или ослаблена, вернуть её не так-то легко. Теперь вам предстоит потрудиться ради этого и в то же время быть непреклонными в отношении контрреволюции, быть хранителями секретов государства, постоянно быть бдительными и считать Кубу частью Америки при любом анализе ситуации, который вам предстоит проделать. В любой момент Куба должна рассматриваться вами как часть Америки, прямо и непосредственно с ней связанная. То, что произошло здесь, имеет историческое значение, и даже если бы мы того не хотели, опыт Кубы будет перенесён на континент. Некоторыми народами он уже воплощается в жизнь, всеми другими ещё воплотится. Вторая Гаванская декларация будет иметь важное значение для развития революционных движений в Америке. Это документ, который будет звать народы на борьбу; это, сохраняя должное уважение к великим документам прошлого, то, что можно было бы назвать «Коммунистическим манифестом нашего континента и нашей эпохи». Декларация базируется на нашей действительности и на марксистском анализе всех реалий Америки...

Поэтому мне показалось правильным немного поговорить с вами этим вечером об Америке. Надеюсь, вы меня простите за то, что я не был более убедительным из-за недостатка конкретики, за то, что я не рассказал более полно о столь важном аспекте борьбы, каким является её экономический аспект. Было бы очень интересно, если не для вас, то по крайней мере для меня, привести целый ряд данных, объясняющих механизм империалистического проникновения; данных, которые наглядно показали бы связь между политическими движениями и экономическим положением наших стран, связь между степенью и формами империалистического проникновения и соответствующим уровнем реакции на него; каким образом, какими историческими и экономическими предпосылками обусловлен тот или иной тип империалистического проникновения. Это могло бы проиллюстрировать развитие борьбы между империализмом и местной

2581 влияние кубинской революции на Латинскую Америку

буржуазией или междутой и иной империей за отдельные сферы влияния; результаты абсолютной монополизации экономики всего нашего региона Соединёнными Штатами и то, насколько экономика каждой из стран Америки зависит от этой монополизации. Они показали бы, что такие слова, как «Колгэйт», «Мехораль» или «Пальмо-лив» встречаются почти во всех странах Америки, как и тысячи других товаров, потребляемых здесь ежедневно. Империализм использовал наш континент как источник сырья и как сферу экспансии своих монополий. А это, в свою очередь, создало наш союз, союз, который должен быть священным для нас, союз, который мы должны защищать и поддерживать.

Мораль—как в басне — нашей беседы состоит в том, что вы должны больше изучать Латинскую Америку. Я заметил, что вообще-то сегодня мы на Кубе знаем о любом регионе мира, наверное, больше, чем о Латинской Америке, а это неправильно. Изучая Латинскую Америку, мы также учимся немного лучше понимать себя самих, учимся лучше понимать друг друга, познаем наши отношения и нашу собственную историю. Изучать Латинскую Америку—значит изучать империалистическое проникновение, то есть изучать её экономику. В ней вы найдёте зародыши всего того, что происходит.

-м «».<

.иг

с. 260

Кадры — становой хребет революции

сентябрь 1962 год

Нет необходимости снова и снова говорить об особенностях нашей Революции, о необычайной, отмеченной некоторыми чертами стихийности, форме перехода от национально-освободительной революции к революции социалистической, о многочисленных этапах, с необычайной быстротой пройденных революционным процессом, руководимым—на каждом из этих этапов—теми же людьми, кто участвовал в исходной эпопее Монкады, прошли затем через «Гран-му» и остались во главе процесса и после того, как был провозглашён социалистический характер Кубинской революции.

Всё новые и новые сочувствующие, активисты, организации включались в изначально слабую организационную структуру начинающегося движения—пока оно не вылилось в то половодье народного участия, которое стало характерной чертой нашей революции.

Когда же стало очевидным, что на Кубе новый общественный класс окончательно овладел властью, высветились и ограничения, и трудности, с которыми столкнулось здесь осуществление государственной власти в силу тех специфических условий, в которых оказалось государство,— без кадров, способных решать огромное количество задач, которые оказались возложены на государственный аппарат, политическую организацию и на все хозяйственные органы.

В период, непосредственно последовавший за взятием власти, на управленческие должности назначались методом «тыка», при этом особых трудностей не возникало, поскольку старая структура ещё не была сломана. Аппарат продолжал действовать—медленно и вяло, почти безжизненно, по старинке. Но сохраняя прежнюю структуру, в рамках которой осуществлялась координация, достаточная для того, чтобы удерживаться по инерции, игнорируя политические перемены, ставшие прелюдией перемен в экономической структуре.