1401 заметки к изучению идеологии кубинской революции

в Лас-Вильясе, перерезать стратегические коммуникации противника. Камило должен был затем продолжить своё продвижение на запад и повторить подвиг героя (Антонио Масео), имя которого было присвоено его колонне: пройти весь остров от востока до запада.

Война в этот момент приобретает новый характер. Соотношение сил меняется в пользу Революции, две маленькие колонны, из восьмидесяти и ста сорока бойцов, пересекли за полтора месяца равнины Камагуэя, постоянно находясь в окружении, преследуемые армией, насчитывающей тысячи солдат, вошли в Лас-Вильяс и преступили к выполнению задачи: разрезать остров надвое.

Временами было удивительно, в других случаях—непонятно, а иногда просто невероятно то, что смогли сделать эти две колонны, имея столь малый количественный состав, без коммуникаций, без средств передвижения, без самых элементарных средств ведения современной войны, против хорошо обученных и, главное, отлично вооружённых регулярных войск противника.

В основе этого «чуда» лежали сущностные черты каждой из противоборствующих групп: чем более тяжёлыми и неудобными становились условия, чем безжалостней—природа, тем в большей мере партизан ощущал себя «в своём доме», тем более высокими становились его моральные качества, тем большим становилось его чувство уверенности. В то же время при любых обстоятельствах он готов был рисковать своей жизнью, бросать вызов судьбе, исходя из того, что окончательный результат боя мало зависит от того, выживет или нет отдельно взятый партизан.

Солдат же противника в кубинском варианте, рассматриваемом нами, был младшим партнером диктатора, человеком, получавшим последнюю крошку, оставленную ему предпоследним из всех наживавшихся в той длинной цепи, которая начиналась на Уоллстрит и заканчивалась на нем. Он был готов защищать свои привилегии, но он защищал в той самой мере, в какой они представляли для него возможность. За своё жалованье и привилегии он готов был немного пострадать и немного рисковать, но жизни его они не стоили. Если же ценой их сохранения становилась его жизнь, то лучше отказаться от них, другими словами—отступить перед опасностью, представленной партизанами...

Из этих двух подходов и двух моралей и возникло то разительное отличие между двумя воюющими сторонами, которое привело к кризису 31 декабря 1958 г.

1411 октябрь 1960 года

День ото дня становилось всё более очевидным превосходство Повстанческой армии, и, вместе с тем с занятием Лас-Вильяс нашими колоннами проявилась большая популярность Движения 26 Июля по сравнению со всеми остальными, среди которых были: Революционный директорат, Второй Фронт Лас-Вильяс, Народная Социалистическая Партия и некоторые небольшие партизанские отряды Организации Аутентика. Это было связано в первую очередь с магнетической личностью лидера Движения Фиделя Кастро, но, конечно, и с влиянием более правильной революционной политики Движения.

Так заканчивалось восстание, но люди, которые вошли в Гавану после двух лет ожесточённой борьбы в горах, на равнинах, в городах Орьенте, Камагуэя и Лас-Вильяса, уже не были с идеологической точки зрения теми же, которые высадились на пляжи Лас-Колорадас или вступили в герилью на начальном этапе борьбы. Их недоверие к крестьянам переросло в привязанность и уважение к лучшим качествам крестьянства, их полное незнание специфики жизни в сельской местности трансформировалось в точное знание потребностей наших гуахиро1; их легковесное кокетничанье со статистикой и теорией было аннулировано и заменено железобетоном практики.

Под знаменем аграрной реформы, которая начала проводиться ещё в Сьерра-Маэстре, эти люди вступили в борьбу с империализмом. Они знают, что аграрная реформа—это основа, на которой будет строиться новая Куба. Знают также, что аграрная реформа даст землю всем неимущим, лишит неправедных владельцев собственности на нее. Знали и о том, что наиболее крупные из этих неправедных владельцев обладали большим влиянием на государственный департамент и правительство Соединённых Штатов Америки. Однако наши новые руководители научились преодолевать трудности—смело, мужественно и, главное, при полной поддержке народа. Они уже видели будущее освобождения, которое ждёт нас по другую сторону страданий настоящего.

На пути к нашим конечным целям уже много пройдено и достаточно много изменилось. Параллельно с последовательными качественными изменениями на фронтах вооружённой борьбы шли изменения в социальном составе наших партизанских отрядов, а также сдвиги в идеологии их командиров. Потому что каждый из этих процессов, каждая из этих перемен эффективно сказывались на каче-

1) Гуахиро — кубинский крестьянин.

1421 заметки к изучению идеологии кубинской революции

ственном изменении личного состава, на силе, на революционной зрелости нашей армии. Крестьянин дал ей крепость своих мышц, способность переносить лишения, знание природы, любовь к земле, жажду аграрной реформы. Интеллектуал любого типа вложил свою песчинку, начав эскиз теории. Рабочий привнес своё чувство организации, врождённую склонность к коллективизму, к объединению. И над всеми этими «вкладами» витал пример повстанцев, которые доказали уже, что означают нечто намного большее, чем «раздражающая заноза», и чей пример будил и поднимал массы, терявшие в конечном счёте страх перед палачами. Сейчас, как никогда, нам ясна и понятна концепция взаимодействия. Мы могли чувствовать, как созревало это взаимодействие, показывая нам действенность вооружённого восстания, силу, которую обретает защищающийся от врагов человек, когда в руках его появляется оружие, а в зрачках глаз— решимость добиться победы, умение крестьян, показывающих нам хитрости и ловушки Сьерры; силу, необходимую там для выживания и победы, примеры упорства, непреклонности и готовности к самопожертвованию, столь необходимые для того, чтобы нести в будущее судьбу нашего народа.

Поэтому, когда, все в крестьянском поту, оставив за горизонтом горы и облака над ними, под палящим солнцем нашего Острова командир повстанцев и его соратники вошли в Гавану—«сама история ногами народа поднялась по парадной лестнице Зимнего сада».

Журнал «Verde Olivo», 8 октября 1960 г.

-П

ас. 144

Сообщение о поездке в социалистические страны

телевизионное выступление, 6 января 1961 г.

Во-первых, я хочу поприветствовать телезрителей Кубы после того, как некоторое время не появлялся на публике, и сообщить вам, что причиной сегодняшнего выступления стала необходимость разъяснить хотя бы вкратце всю важность договоров, подписанных с социалистическими странами, особенно с Советским Союзом и Китайской Народной Республикой. Кроме того, я должен в точности рассказать, какова была позиция каждого участника этих переговоров, которые могут показаться очень долгими, поскольку шли они два месяца, и в течение этого времени мы трижды посетили Советский Союз. Конечный результат мог бы выглядеть как венец долгих и трудных переговоров, из которых кубинская делегация вышла триумфатором, навязав другим уже известные вам экономические соглашения. Мы договорились о закупках сахара со стороны Советского Союза и других социалистических стран в размере четырёх миллионов тонн по цене четыре сентаво за фунт, то есть по цене существенно большей, нежели цены мирового рынка, зафиксированные на обеих биржах—в Нью-Йорке и Лондоне.

В действительности всё было не так. Переговоры в Советском Союзе с самого начала шли с чрезвычайной легкостью благодаря тому духу сотрудничества, с которым руководители социалистических стран изучили просьбу кубинской стороны. Конечно, мы не могли просить социалистический мир, чтобы он купил у нас такое количество сахара и купил по такой цене, обосновывая нашу просьбу экономическими доводами. Потому что на самом деле с точки зрения международной торговли не существует резонов заключать подобное соглашение о поставках. Попросту это соглашение представляет собой политическую акцию.