*

Начмед корпуса, проводя совещание заведующих, выступил с двумя предложениеми. Первое: организовать в одном из залов для лечебной физкультуры дискотеку — с целью увеселения больных. Все содрогнулись, когда поняли, что он не шутит. Второе предложение: устраивать экскурсии по курорту, находящемуся рядом, а также по местному кладбищу. Там похоронен Зощенко — вероятно, ради него, не хочется думать о начальнике плохо.

*

Заведующей отделением вежливо предложили уйти по-хорошему.

— Только попробуйте, — пригрозила она. — Я на вас в суд подам.

*

Из воспоминаний доктора С.

Давным-давно сотрудников больницы посылали на сельхозработы. Однажды поехали: он, заведующий реанимацией доктор А., заместитель главного врача по гражданской обороне и окулист по совместительству Н. А., а также начмед Г. — та самая, в брючном костюме, гарпия с двумя членами в одном месте.

Ночью устроили пьянку. Г. послала Н. А. утихомирить буянов. (Как все сложно! Увы — никаких имен).

— Коля, садись! — приказал ему А., и Коля сел, как был, в трусах и майке. Когда Г. явилась лично, он уже пил из стакана.

— Сколько можно! — стала возмущаться Г., капая в рюмку валокордин. — Два часа ночи!…

А. откинулся на спинку стула и сыто сощурился:

— Сердце больное, но доброе!…

*

Автор вошел в кабинет заведующей.

— Снимите трубочку, Вас ждет у телефона начмед !

— Ну и что из этого?

*

Во время совещания Д., одна из заведующих, которой палец в рот не клади, орала по какому-то поводу на начмеда корпуса:

— Вы разве — отец русской реабилитации? Вы мачеха русской реабилитации! Мачеха!

— Бу-бу-бу, — растерянно защищался тот. — Я отец, отец…

— Нет, мачеха!…

*

Пришел онколог, инвалид по психзаболеванию, осмотрел больного, забрал снимки, сделал запись:

«Снимки взяты для получения консультации в ЦНИИРИ».

Потом он снимки потерял. В истории болезни появилась новая запись:

«Снимки утеряны, идут поиски».

*

Очередная попойка. Хирург Т., едва не плача, жалуется:

— Представляешь, родной отец назвал меня олигофреном! Так и сказал: «У нас в роду олигофренов не было, но ты — олигофрен». А разве я олигофрен?

Доктор С., ворочая языком из последних сил, ударил его по плечу:

— Крепись!..

*

В отделении есть медсестра, гадающая больным по сырому яйцу на будущее: жилец — не жилец.

*

Дело, похоже, идет к развязке. Как уже не однажды случалось, заведующая отделением пришла на работу субботним утром. Дежурная сестра, встретившая ее в коридоре, удивленно спросила:

— Зачем вы пришли?

— Как это зачем? На работу!

— Но сегодня же суббота, — осторожно возразила сестра.

— Почему?

— ???

— Нет, сегодня пятница!

Наконец, ее убедили. Заведующая, улыбаясь, тут же уехала домой.

Однако в воскресенье история повторилась. Повторился и диалог — уже с новой сестрой, возле лифта.

— Я пришла на работу!..

— Помилуйте — но если вчера была суббота, то сегодня — что?

Сколь веревочка не вейся… На сей раз добром все это не кончилось. События выходных дней неожиданно получили широкую огласку, и больничное руководство, судя по всему, на что-то решилось. Затевается какая-то смутная возня, тучи начинают сгущаться.

*

…Нет, напрасные надежды. Руководство, получив отказ в подлом предоставлении конкретных порочащих фактов — к тому же, документированных, улыбнулось усталой улыбкой и спросило: «Ну что, еще потерпите?»

*

23 февраля. Праздник!

В ординаторскую вкатила на коляске больная К. и встревоженно обратилась к автору:

— Доктор! У нас в палате Олечке П. плохо!

Боже ж ты мой! Что еще с утра пораньше? Олечка! С ней-то что могло случиться?

Вбежал в палату. Там — ликующе:

— Доктор! Мы пошутили! Мы хотели вас поздравить! Вот, возьмите!..

И — подарочек.

*

Автора угостили вчерашними блинчиками с капустой. Холодными, разумеется.

Как известно, благие намерения выстилают дорогу кое-куда. Автор поделился с доктором М., коллегой — женщиной больной, как она считает, и нервной, как считают все.

Та обрадовалась, но решила подогреть блинчики в сестринской. Разумеется, слегка спалила, пропитала мерзким салом, проглотила и стала жаловаться на живот. Но главное — главное, вот что:

— Вы представляете?.. Пока я их ела, минимум трое заглянули через плечо — что там, мол, такое? А эта — сестра-хозяйка — так даже на цыпочки встала и глаза таращит: м-м?.. м-м?… Вы знаете, это ведь очень плохо — так вот смотреть на еду глазами. Очень нехорошо, это вредно — чужим глазом на еду смотреть.

*

23 февраля состоялось общее застолье. Чествовали автора, единственного мужчину в коллективе. Ну, и начмед пришел на всякий случай. Сели кушать и выпивать.

…Подали самодельные пельмени. Стоило автору, заедая чистый спиртик, проглотить, не жуя, одну штуку, как перевязочная сестра Л. радостно объявила:

— В одной пельменине — сюрприз! Кто найдет — несет пузырь к 8 марта!

Не больше, не меньше. Сидят все, едят — начмед, заведующая отделением, доктор М. Зная, чем это пахнет, автор стал проверять каждый пельмень вилкой.

И не зря!

Сюрприз попался доктору М.

Это была мелкая монета… Ее, слава Богу, успели выплюнуть и, лежащую на тарелке, тупо рассматривали.

*

Мы едва не осиротели: могли остаться без президента и премьера.

Заведующий лечебной физкультурой, доктор С. чувствовал себя плохо — на дворе было 24 февраля. Не было ни денег, ни лекарства.

Телевизор между тем рассказывал о похоронах Собчака, на которые прибыл Путин.

У Ступы загорелись глаза:

— Я бы замочил! Басаев два миллиона обещает…

Премьера спасло Ступино безденежье: не было пятнадцати рублей доехать до города и трех — на метро.

*

Заведующий содружественным отделением С., войдя в платную палату, неприятно удивился, найдя там нового больного — непредусмотренного, незваного, по имени Албул: просто и коротко, ни отчества, ни фамилии. Тут не обошлось без начмеда, подумал С.

— Ну и что? — раздраженно спросила старшая сестра, приложившая, видимо, руку к поспешной госпитализации. — Он хороший человек.

С. пожал плечами.

Ночью хороший человек напился и описался.

*

Общее место: избиратель — существо загадочное.

Приближаются какие-то выборы.

Некий кандидат нашлепал уйму календариков с собственной рожей. Администрация больницы раздала их руководству рангом пониже.

То, в свою очередь, подарило часть простым сотрудникам.

Заведующая отделением, доброе сердце, один календарик вручила автору. Она объяснила, что это билет для бесплатного проезда в электричке в течение года.

— Но как же? Почему?…

— Ты что, не видишь? Вот же: январь, февраль, март…

*

Очередное 8 марта. Нечто невиданное: перепилась вся больница, до розовых слонов.

*

Начмед корпуса пришел к С., заведующему содружественным отделением.

— Ты можешь положить в отдельную палату человека? — спросил он озабоченно.

С. пожал плечами.

— Что за человек? — осведомился он с подозрением.

— Тридцать три года, инсульт перенес. Хороший парень.

— Так, — сказал С. — Не томите, ради Бога! Что еще за инсульт в тридцать три года? В чем тут загвоздка? У него дырка в животе? Он лежит в дерьме?

Начмед замахал руками:

— Что ты! Парень отличный! Толковый, сообразительный, добрый. За него главврач второй больницы просил, — добавил он застенчиво. — Только надо палату посмотреть — вдруг ему не понравится?

Отправились смотреть.

— Да, может не понравиться.

С. пожал плечами: дескать, не понравится — так как бы и хрен с ним.

…Молодой человек поступил. Для начала стоит сказать, что инсульта у него, разумеется, никакого не было. Зато было другое: пил он ежедневно, без просыпу, и водку от него выносили литрами — не в порядке возмездия, а просто, чтоб не умер. И продолжали держать, ибо на выписку начмед наложил вето.