Гай Аврелий Валерий Диоклетиан точно так же, как и многие римские императоры III в., не имел никакого отношения ни к сенаторам, ни к верхушке римского политического общества. Он был обычным солдатом, выходцем из семьи простолюдинов, живших в провинции, и достиг высот благодаря военной карьере. Большую часть времени он провел не в Риме, а на границе, более того, столицу он посетил всего лишь один-единственный раз в жизни. Не исключено, что именно опыт, полученный у Дуная, навел Диоклетиана на мысль о реформах, столь необходимых для предотвращения распада и гибели Римской империи в ближайшие десятилетия кризиса. По крайней мере мы можем с уверенностью утверждать, что за преобразования он взялся с незаурядным энтузиазмом. В первую очередь он сконцентрировал свое внимание на армии и финансах.
По официальным записям регулярной армии мы можем судить о том, как Диоклетиан укрепил границы посредством формирования новых легионов. Он восстановил в армии единоначалие, увеличил солдатам оклад и улучшил снабжение. Чтобы обеспечить бесперебойное финансирование армии, экономика империи также нуждалась в серьезных преобразованиях. В течение III в. Деньги обесценились в результате выпуска низкопробной монеты. Диоклетиан приказал отчеканить новые полноценные золотую и серебряную монеты и привести и к единому стандарту. Также ему удалось обуздать инфляцию и ввести ряд суровых законов, гарантировавших бесперебойный сбор налогов. В ходе реформ он также учредил регулярный бюджет, обеспечивавший существование империи.
И в завершение император провел территориально-административную реформу, реорганизовал провинции, увеличив их численность, сократив размеры и объединив в двенадцать групп, известных под названием диоцезы. Новая административная система способствовала более тщательному надзору за провинциями, а также облегчала наместникам и их помощникам финансовый контроль и обеспечение выполнения законов. Однако все эти впечатляющие преобразования отнюдь не являлись главным достижением Диоклетиана. В историю он вошел благодаря решению, оглашенному 1 марта 293 года, согласно которому Римской империей должны были править четыре императора. Таким образом, Диоклетиан стал первым императором, признавшим, что управление огромной Римской империей — непосильная задача для одного человека.
Система, ставшая известной под названием «тетрархия» (правление четырех императоров), представляла собой следующее. Два верховных императора-властителя получали титул августов, при этом Диоклетиан правил восточной частью империи, а его товарищ Марк Аврелий Валерий Максимиан — западной. Каждый из августов выбирал себе помощника, и эти младшие правители получали титулы цезарей. На востоке вместе с Диоклетианом властвовал Гай Галерий Валерий Максимиан, тогда как на западе Максимиану помогал Флавий Валерий Констанций, отец будущего императора Константина. Все четверо проживали в городах, специально выбранных так, чтобы они находились поближе к границам (см. карту на с. 345). На востоке главная резиденция Диоклетиана находилась в Никомедии (совр. Измит, Турция) а у Галерия — в Фессалониках (Греция), на западе Максимиан обретался в Сирмии (совр. Митровица в Хорватии), а Констанций — в Трире (совр. Германия). Таким образом, Диоклетиан обеспечил наличие верховной власти во многих пределах государства одновременно.
Ключом к поддержанию престижа императоров и сохранения достоинства было единообразие. В каждом из указанных городов имелся императорский дворец, палата для аудиенций, а также ипподром; у каждого из властителей были свой аппарат, двор и охрана. Двор Диоклетиана в Никомедии нес на себе отпечаток восточных традиций. Подданные, чтобы выразить императору почтение, называли его владыкой и отвешивали ему глубокий поклон. Во время правления четырех императоров стали более явными приметы деспотизма. Есть и еще один факт, как нельзя лучше иллюстрирующий все негативные стороны тетрархии. Он заключается в том, что каждый из императоров, желая подчеркнуть якобы божественную природу своей власти, выбрал себе новое имя: Диоклетиан стал Иовием (сыном Юпитера), а Максимиан — Геркулием (сыном Геркулеса). Так императоры еще раз хотели подчеркнуть древность своих истоков, приверженность традициям и старинным верованиям. Однако в тяге Диоклетиана к единообразию имелся один просчет.
Одна из сторон политического курса Диоклетиана — преследование христиан — вызвала особенно много возмущений. Неужели христиане и вправду представляли столь страшную угрозу Риму? На протяжении всей истории государства ключом к его выживанию и расширению являлось поклонение римским богам. В результате завоевательных походов и присоединения новых земель на территории империи появлялись новые культы и религии, к которым Рим не только относился с терпимостью, но и всяческим образом привечал: равно как представители иных завоеванных народов становились гражданами Рима, точно так же и их божества включались в римский пантеон. Кибела из Малой Азии, Митра из земель, где сейчас находится Иран, Изиси Серапис из Египта, богиня Танит из Карфагена — все эти боги и их культы нашли свое место в Риме. Этим богам и богиням продолжали поклоняться, а некоторые из них даже приобрели черты римских божеств. Тот факт, что Рим не отверг новые культы, придавал им дополнительный вес. Включение иноземных божеств в римский пантеон являлось, с одной стороны, довольно прозрачным намеком — Риму благоволили даже боги его былых врагов, а с другой — помогало обеспечить преданность новых подданных империи.
Однако религиозной терпимости римлян имелся и свой предел, который нельзя было переходить. Ряд небольших культов мелких божеств не представлял никакой угрозы государственному контролю над религией; они, наоборот, только лишь его укрепляли. В этом и заключалось их отличие от хорошо организованной религиозной общины, предлагавшей альтернативу имеющимся культам. Римляне ненавидели христиан, поскольку объект их поклонения подразумевал исключительность, а само поклонение являлось отрицанием всего того, что для римлян было святым. Отказ молиться римским богам автоматически означал неприятие самих римлян и римского миропорядка. Однако главная угроза христианства заключалась в другом. После десятилетий жесточайшего кризиса Диоклетиану было крайне важно сохранить «жалованный богами мир» и следовать неписаному соглашению, согласно которому римские боги благоволят империи в обмен на молитвы и подношения им. Стабильность в государстве зависела именно от расположения богов. Таким образом, необходимо было принять меры для обеспечения этой стабильности, а поклонение и почитание христианского Бога ставили ее под угрозу. В связи с этим именно кризис и стал причиной самых страшных гонений на христиан.
Первое массовое преследование христиан в масштабах всей империи пришлось на 250 г. В то время северные границы государства страдали от набегов готов, и император Деций призвал к массовым жертвоприношениям в его честь, желая добиться расположения богов. Каждому жителю империи, принявшему участие в жертвоприношениях, выдавалось соответствующее свидетельство. Христиан, отказывавшихся следовать всеобщему примеру, предавали пыткам и казням. В конце концов преследования сошли на нет, но проблема никуда не делась. Сорок лет спустя, во времена введенной Диоклетианом тетрархии, контроль за вероисповеданием жителей империи стал еще жестче. Следование традициям, порядок и почитание старых богов стали краеугольными камнями реформ Диоклетиана и ключом к обновлению империи. Возражения не принимались. Нет ничего удивительного в том, что это было лишь вопросом времени — когда именно вспыхнет трут и проблема с христианами снова во всей ее тяжести предстанет перед Диоклетианом.
В 299 г. Диоклетиана известили о том, что некие жрецы пытались добиться знаков расположения богов. Когда же благие знамения им не были явлены, жрецы обвинили во всем солдат-христиан, которые во время жертвоприношений якобы осеняли себя крестным знамением. Диоклетиан отреагировал на известия крайне жестко. Сначала он провел чистку армии. После ряда попыток искоренить христианство он изменил тактику и взялся за его полное уничтожение. Он вызвал к себе отряд преторианских гвардейцев и приказал им сжечь церковь в своей столице Никомедии. Однако на этом он не остановился. Когда пламя угасло, Диоклетиан велел солдатам взяться за ломы и топоры и сровнять обугленные развалины церкви с землей.
