Благодаря пытливому уму и желанию оставить о себе память, Адриан стал настоящим архитектором, не чурающимся новизны. Начало правления было ознаменовано строительством храма Венеры, и именно этот храм стал первым зданием, которое Адриан возвел в Риме. Над чертежами храма император трудился лично, после чего, из чувства уважения, отправил на утверждение самому известному архитектору того времени Аполлодору. Когда же Аполлодор раскритиковал пропорции колон, вспыльчивый, не умеющий прощать Адриан лишил архитектора жизни. Прозвучавшая критика, вместо того чтобы заставить Адриана отступить, наоборот, распалила его. Император решил перестроить Пантеон — здание, возведенное Агриппой во время правления Августа, — так, чтобы храм воплотил в себе наиболее смелые архитектурные задумки. Идея построить святилище не для одного конкретного бога, а для всех богов империи весьма красноречиво свидетельствует об особенностях римского характера. Размеры и пышность храма, строительство которого стало возможно благодаря изобретению бетона, были призваны свидетельствовать о гордом духе римлян. Именно наличие бетона развязало руки Адриану, придерживавшемуся более широких взглядов, и позволило экспериментировать с новым и формами, не являвшимися классическими. Он лично надзирал за строительством купола храма, превосходящего по размеру купол собора Святого Петра в Ватикане, в чем превзошел самого основателя Римской империи. Необходимо признать, что из всех зданий древнего Рима Пантеон лучше всего сохранился до наших дней. Как м ы увидим, империя, благодаря страсти Адриана к архитектуре и тяге к новизне, тоже приобрела немало.

Что же касается личной жизни, то, похоже, и в ней Адриан стремился подражать древним грекам. Нормы сексуального поведения в Древнем мире отличались от тех, что приняты сейчас. Например, согласно греческим обычаям, отношения между мужчиной и юношей, не достигшим зрелости, считались вполне в пределах нормы (юноши считались наиболее привлекательными, когда на их щеках уже появлялся пушок). Однако гомосексуальные отношения между мужчинами равными по возрасту и положению считались недопустимыми. Известно, что Адриан, обожавший эллинистическую культуру и традиции, в то время когда входил в ближний круг Траяна, страстно увлекался молодыми юношами из свиты императора. Позднее, на седьмом году правления, во время путешествия по Турции с женой Сабиной Адриан встретил молодого привлекательного юношу по имени Антиной. Император потерял голову. На протяжении последующих семи лет император, к великому смущению римлян, не отпускал от себя Антиноя ни на шаг (смущение было вызвано не сексуальными предпочтениями Адриана, а глубиной чувств, которые он испытывал к юноше). Антиной, несмотря на то что был на тридцать лет младше императора, разделял страсть Адриана к эллинистической культуре. Вместе они предавались спорам в Александрийском музее, а также посещали гробницы Александра Македонского и Помпея Великого.

По сути дела, мир, которым правил Адриан, принадлежал к греческой культуре. Римская культура происходила из древнегреческой, частично являлась ее отражением, а частично — противопоставлением. «Энеида» Вергилия никогда бы не появилась на свет без эпических произведений Гомера «Илиада» и «Одиссея». Не будь учения стоиков, философские труды Цицерона и Сенеки были бы другими. Без Эпикура (любимого философа Адриана) не было бы и Лукреция. Кроме того, половина мира (восточная ее часть), принадлежавшая римлянам, говорила на греческом языке. И вот теперь на престоле греко-римской империи появился человек несколько иного склада. Он был талантливым военачальником, подлинным отцом солдатам и пользовался огромной популярностью в армии. Он законно унаследовал власть, и его право на престол никто не смел оспаривать. Вместе с этим он испытывал необоримую страсть быть лучшим. Именно во время его правления была отброшена основополагающая точка зрения, согласно которой Римская империя могла зиждиться исключительно на захватнических войнах.

Начало изменениям было положено еще в самом начале правления. Адриан решил не продолжать войны, которые Траян начал на Востоке. Их провал дискредитировал политический курс на продолжение экспансии, и изменение этого курса вполне соответствовало настроениям, преобладавшим в Сенате. Теперь приоритет отдавался не дальнейшим завоеваниям, а сохранению империи в существующих границах и укреплению рубежей. В 121 г. Адриан выехал из Рима и направился на границу, проходившую по Рейну. О стратегической важности данной области свидетельствовало количество легионов, сосредоточенных там, — в одной только Германии их было восемь. По прибытии на северную границу Адриан весь остаток года следил за укреплением и строительством крепостных валов, застав и сторожевых башен, а также за тренировками войск на рейнском и дунайском рубежах. Дисциплина и подготовка частей в этих областях должны были быть на самом высоком уровне. С теми же самыми целями Адриан в 122 г. посетил северную границу империи в Британии. Пользуясь имеющейся возможностью, он приказал приступить к строительству впечатляющего размерами моста, названного в его честь, который соединил берега в устье реки у Ньюкасла. На северном берегу Адриану предстояло возвести грядущий символ новой римской политики сдерживания, который, также названный в память об императоре, ныне является достоянием мировой культуры.

Масштаб задуманного Адрианом до сих пор поражает воображение. Строительство пограничной стены длиной в 118 километров, протянувшейся через всю страну от Ирландского моря до Северного, заняло целых десять лет. За возведение стены отвечал новый губернатор Римской Британии Авл Платорий Непот. Следует отметить, что только две трети стены каменные, одна треть (восточная) была изначально возведена из дерна и древесины. Толщина участка стены из камня составляет 3 метра, а высота 4,2 метра. Высота земляного участка стены аналогична с каменным, однако она толще на три метра. На расстоянии примерно двадцати шагов от рубежа параллельно стене был вырыт ров клиновидной формы, ширина которого составляла 8 метров, а глубина — 3 метра. По верху самой стены на всем ее протяжении шел проход, прикрытый зубчатым парапетом. Легионер, следовавший по этому проходу, мог попасть к укрепленным воротам с башней. Такие ворота встречались на протяжении всей стены и были разнесены друг от друга на расстояние полутора километров. В стене также имелись дозорные башни, построенные через каждые полкилометра. Кроме них имелось шестнадцать встроенных в стену крепостей. В задачу их гарнизонов входила оборона рубежа и обслуживание укреплений. Некоторые историки в обзорных работах утверждают, что стена просто-напросто «ограждала римлян от варваров». При осмотре стены в наши дни в голову невольно приходят схожие мысли о том, что вал являлся мощным оборонительным сооружением, призванным защищать Римскую империю от разрозненных варварских орд. Однако в последних исторических трудах указывается, что цели Адриана, построившего стену, были несколько иными. В данном случае напрашивается сравнение с еще одним известным детищем римской инженерной мысли. Предшественник Адриана Траян построил на Дунае плотину и перекинул через реку широкий мост, чтобы крепче связать Дакию с остальной империей. (В Месопотамии он даже собирался построить канал между Тигром и Евфратом, желая упростить переброску войск, но этот план так и остался неосуществленным.) Точно так же, как и переправа, возведенная по приказу Юлия Цезаря через Рейн, мост Траяна в Дакии символизировал победу Рима над самой природой и являлся доказательством того, что и ее можно поставить на службу империи. Демонстрация чудес инженерной мысли позволяла в очередной раз громко заявить о могуществе Рима.

Однако утверждая, что Адриан приказал возвести стену через всю Британию исключительно из желания продемонстрировать несокрушимую силу Римской империи, нам следует проявлять некоторую осторожность. Есть и другие свидетельства, указывающие на то, что было бы ошибочным считать стену исключительно оборонительным сооружением. Помимо обороны стену вполне могли использовать и в наступательных операциях, например в качестве исходного пункта при походах и набегах на северные области Британии. Все-таки стена была не только преградой на пути варваров, она также являлась и важным элементом в системе путей сообщения, соединяясь с широкой сетью дорог и перевалочных лагерей, покрывавших всю Римскую империю. Власть и контроль над обширными областями в Римской империи зависели именно от таких путей сообщения. Наличие многочисленных римских крепостей дальше к северу от стены также опровергает предположение о том, что А д -рианов вал являлся конечным и окончательным рубежом империи. Во время строительства стены, как к северу, так и к югу от нее, римской армии удавалось сосуществовать с местными племенами бриттов в относительном мире и согласии. Народы, проживавшие к югу и северу от стены, было довольно сложно категорически поделить на «римские» и «варварские», что сильно отличает тогдашнее положение вещей от сегодняшнего, имеющего место во многих пограничных областях. Население Британии в культурном плане было очень смешанным, поэтому его разделение на «варваров» и «римлян» не совсем справедливо. Таким образом, оборонительное назначение стены было только одним из аспектов. На самом деле имелся еще целый ряд причин, в силу которых она была построена.