переучивания летчиков завод предоставил в распоряжение Гатчинской авиашколы корабль, летавший в
Киевский перелет. В дальнейшем Горшков получил этот корабль в командование, и за этим кораблем и его
экипажем сохранилось название «Илья Муромец Киевский».
Тренировки командиров шли довольно успешно, но в сентябре 1914 г. произошло небольшое
происшествие. В одном из вывозных полетов с инструктором Горшковым летело 6 человек экипажа. Уже
сделали 3 круга (взлет, набор высоты 500 м и посадка) и корабль пошел на четвертый, как вдруг остановились
все моторы. Горшков немедленно сменил стажера и попытался включить моторы, но это ему не удалось
(кончился бензин), и он стал планировать на аэродром. Ранее считалось (и так думал сам Сикорский), что
«муромец» не может планировать. Между тем корабль летел вполне нормально. Для посадки на аэродром
надо было пролететь над небольшой березовой рощицей. С обеих сторон находились постройки, и
единственное направление посадки было через рощу. Высота убывала быстрее, чем рассчитывал Горшков, и
корабль неминуемо тянуло на рощу. Вдруг раздался треск ломаемых деревьев, что-то трещало, ломалось,
валилось, и все стихло, корабль повис в воздухе, опираясь на поломанные березки. Широкая дорога
поломанной зелени вела к кораблю, и на ней лежали срезанные деревья. На проложенной дорожке лежало 18
березок различной толщины (от веток до стволов 1 — 12 см). Беглый осмотр корабля не обнаружил серьезных
повреждений, люди отделались ушибами и царапинами. К полудню корабль сняли с деревьев, демонтировали
моторы, подвели новое шасси, и к вечеру перевели корабль к ангару. В течение недели все повреждения были
устранены, и корабль снова полетел.
«Муромец» на поплавках
Третий выпущенный с завода корабль был установлен на поплавки по заказу Морского ведомства и
отправлен в разобранном виде по железной дороге в район Риги. Его командиром был назначен участник
Киевского перелета военно-морской летчик лейтенант Лавров, штурманом — мичман Шокальский. В
середине июля корабль со всем имуществом был доставлен к месту сборки, собран и опробован лейтенантом
Лавровым в полете. О своем пробном полете Лавров писал Сикорскому, что «муромец» легко оторвался от
воды, показал нормальную управляемость, но медленно набирает высоту, и ему не удалось поднять корабль
выше 1500 м. Лавров считал, что надо сменить моторы «Сальмсон» на «Аргус». Морское командование
рассчитывало использовать «муромец» для наблюдения за морем и не согласилось на перестановку моторов,
тем более что немецкие моторы «Аргус» с началом войны стали недоступны. Лаврову было приказано
перелететь на остров Эзель, где была подготовлена стоянка для корабля, установлена палатка и отправлена
команда для охраны. Вскоре Лавров прибыл на остров и, найдя приготовленный ангар- палатку, приказал
завести корабль и установить связь с береговыми постами наблюдения. Однажды, 20 июля, при низкой
облачности и моросящем дожде, южный пост донес, что видит 4 миноносца противника, идущих вдоль берега
в северном направлении. Из-за плохой видимости Лавров не смог вылететь и приказал усилить наблюдение за
морем; было 10 часов утра, когда в неясной дымке появились два миноносца. Была объявлена тревога, и
команда, вооруженная пулеметами и винтовками, заняла прибрежные окопы.
Миноносцы приближались, и за ними показались еще два миноносца. Передний корабль открыл
огонь, но снаряды ложились с большим перелетом. Когда второй миноносец стал стрелять, Лавров, ввиду
опасности высадки десанта и захвата «муромца», приказал открыть бензиновые краники и поджечь корабль.
Немецы наблюдали большой пожар, окончившийся взрывом бензобаков, и донесли, вероятно, о взрыве склада
боеприпасов. Так неудачно кончился опыт с гидросамолетом «Илья Муромец». Впоследствии установка
«муромцев» на поплавки не повторялась.
Первые корабли «Илья Муромец» 1-й и 2-й
В начале августа 1914 г. авиационное отделение Русско- Балтийского завода закончило постройку еще
двух кораблей «Илья Муромец» и ремонт одного поврежденного. Сикорский приступил к их заводским
испытаниям. Никаких дефектов не было выявлено, и самолеты были сданы Главному авиационному
управлению. При испытании самолета требовалось при полезной нагрузке 80 пудов, запасе бензина и масла
на 3 часа полета и с экипажем из 4 человек (один из которых был членом приемочной комиссии) на брать за 1
час высоту 2000 м при скорости 100 км/час. Во время взлета запускался пишущий высотомер, запечатан ный
приемочной комиссией, после полета бланк самописца прилагался к протоколу.
Первый испытываемый корабль был снабжен моторами «Аргус» по 140 л.е., общая мощность
моторной установки 560 л.с. При сдаточном полете корабль набрал высоту 2000 м за 55 минут и показал
скорость 105 км/ч на высоте 500 м. Он был принят комиссией без возражений. Его командиром был назначен
штабс-капитан Горшков, и кораблю было присвоено название «Киевский». Следующий корабль был снабжен
моторами «Сальмсон» 130 и 200 л.с., общей мощностью 660 л.с. Высоту 2000 м корабль набрал за 1 ч 10 мин,
показав скорость 95 км/ч. После некоторых пререканий корабль был принят комиссией. Его командиром был
назначен штабс-капитан Руднев. Такая разница в полетных данных кораблей происходит из-за технических
качеств моторов: у «Аргуса» 6 цилиндров, расположенных в ряд, имели меньшее лобовое сопротивление,
нежели звездообразные двигатели «Сальмсон». Третий корабль, тоже с моторами «Сальмсон», показал те же
качества, что и второй. Его командиром был назначен поручик Панкратьев, сформировавший 2-й боевой
отряд. Вновь назначенные командиры получили задание перелететь на передовые базы — Рудневу во Львов,
Панкратьеву — в Двинск. Руднев должен был действовать против австрийской крепости Пе- ремышль,
осажденной нашими войсками, а Панкратьев — в зависимости от указаний штаба 7-й армии.
Закончив все приготовления и погрузив имущество отряда в целый эшелон, Руднев 12 сентября 1914
г. при пышной обстановке с молебном и водосвятием вылетел на фронт. С перелетом Рудневу не повезло —
сначала он попал в сильный встречный ветер и запаса горючего хватило долететь только до Луги, где ему
пришлось приземлиться недалеко от города. Через день ветер стих, и Руднев, пополнив запас бензина и масла,
полетел дальше по направлению к г. Белостоку. Не долетев до него, корабль Руднева был встречен огнем
железнодорожной охраны и, получив несколько пулевых пробоин, сел близ Белостока. Штаб армии пытался
использовать корабль Руднева для глубокой разведки, но Руднев отговаривался необходимостью ремонта и
вскоре вылетел во Львов, куда прилетел только в ноябре и присоединился к войскам, осаждающим крепость.
Было известно, что крепость Перемышль была вооружена устаревшей артиллерией (часть орудий была еще
бронзовой), не приспособленной для стрельбы по аэропланам. Наши летчики отваживались пролетать на
«Фарманах» над крепостью на высоте 500—600 м и благополучно возвращались. Руднев же не рисковал
приближаться к оборонительной системе крепости и с высоты 1000 м издали производил наблюдения. В
своих донесениях Великому Князю он сообщал, что корабль не брал боевой высоты.
Второй корабль, под командой поручика Панкратьева, вылетел из Петрограда 23 сентября
неблагополучно долетел до Пскова. На следующий день ранним утром экипаж Панкратьева вылетел в
направлении г. Режицы. До Режи- цы они долетели благополучно, но погода портилась, и Панкратьев решил
садиться. Во время посадки корабль попал на нисходящий склон холма с кочками. Шасси не выдержало и
подломилось, корабль накренился на правое крыло. Обшивка и часть крыла, а также винты обоих правых
