нас результат: Язло- вец взят двумя полками с потерей всего 1000 человек. Взяты 7 тыс. пленных, около 30

орудий, пулеметы и масса всякого добра. Дальше Бучач взят, и наши продвинулись вперед. Но здесь подошли

немцы и после упорного боя остановили наших на линии ручей Коропец — Олеша — Курдванув- ка —

Куйданов — Бурканов. Бурканов с места не сдвинули. Нами сделано следующее:

1.разогнан и частью перебит участковый резерв Язловецкого выступа;

2.зажженными пожарами был закрыт единственный удобный путь подвода резервов;

3.26 мая, преследуя отступавшего противника, удачным попаданием бомбы в шедшую по обочине батарею пе-

ребита прислуга первого орудия. После этого остальная прислуга бежала, оставив пушки (сообщено

капитаном Березинским Гипсарского резервного полка);

4.Казаками в первой деревне найдено до 1000 трупов. Деревни взяты без боя. Захвачена амуниция, обозы и

пленные, разбежавшиеся по лесам (сообщено казаками 1-го Конного корпуса, подтверждено капитаном

Березинским);

5.туркестанские стрелки севернее Медведовце, увидав подходивший на небольшой высоте корабль,

одновременно со взрывами бомб кинулись вперед и почти без потерь заняли три линии окопов (сообщено

артиллеристами Туркестанской стрелковой дивизии);

6.26-го вечером перебита в двух местах железная дорога, что не позволило воспользоваться ею ночью для

вывоза имущества из Бучача;

7.разбито орудие противоаэропланной батареи. Батарея в ночь снялась и ушла, не поддержав оборону послед-

ней линии перед городом;

8.главная улица оказалась заваленной трупами людей и лошадей, разбитыми повозками. В городе

произведены пожары и паника;

9.дано донесение генералу Флугу о немедленной атаке Бучача, благодаря чему захвачены пленные, имущество

и, благодаря панике, не взорванный туннель у самого города;

10.25 мая подбит неприятельский истребитель типа « Гал ьберштадт».

Все это показывает, что может дать авиация, особенно тяжелая, в период наступательных операций,

перенося огонь тяжелых бомб туда, где он необходим и куда тяжелые батареи достать не могут, разрушая в

тылу пути сообщения и одновременно ведя разведку. Главное же, по свидетельству штаба армии, разгром

артиллерией Язловецкого укрепленного выступа был произведен «...благодаря прекрасным фотографиям,

доставленным «Ильей Муромцем II» 5 мая 1916 года». (Фотографы — штабс-капитан Колянков- ский и

моторист Терентьев.)

ПОЕЗДКА НА ПОЗИЦИИ

Началась наша мирная жизнь. Корабль из рук вон плох — надо пересматривать. Поехали мы смотреть

взятые позиции, наделали снимков. Жаль только, что не поехали раньше. Трупы уже убраны; масса имущества

свалена в кучи. Пили пиво в Бучаче и ужасались действию наших бомб. Проехали на противоаэропланную

батарею у вокзала. На месте орудия — громадная воронка. Но следов никаких. Увезли орудие или же взяли

наши, добиться не смогли. Ночевали в Бучаче.

Ночью у Езержан доехали до наших цепей. Видели отход 1-го Кавалерийского корпуса. «Нельзя идти,

там стреляют!» — сказал кто-то. Напрашивался вопрос: а что, вы думали, там будут делать? Зло взяло, и

утром поехали в Яз- ловец. По дорогам ужасные вереницы раненых. Их везут автомобили, линейки, пустые

артиллерийские ящики. И все же по обеим сторонам дороги сплошные вереницы. Оказалось, что подошли

свежие немецкие части и остановили наше наступление. Язловец в развалинах и догорает. Масса откуда-то

появившихся жителей роется в разрушенных домах, вынося разный скарб. Вид унылый. Видели артилле-

рийский наблюдательный пункт, разбитый прямым попаданием нашей шестидюймовки. Бетон не выдержал.

Видели первую линию окопов, вдребезги разбитую нами. Через 300—500 шагов бетонные казематы для

пулеметов. Бетон цел, но казематы завалены землей и полны трупов. Это действие последних залпов

газовыми снарядами. Сделал ряд снимков.

Какая масса брошенного имущества! Вещевые мешки, сумки, патронташи, фляги, бутылки. За

окопами везде огородики, а между окопами посажена картощка. Видели офицерский блиндаж, обнесенный

забором из белой березы, тут же — садик. Ход сообщения такой глубины, что позволял проехать в первую

линию верхом. Окопы чистенькие. На неразбитых участках крутости отделаны плетнем. Много стальных

щитов.

В разбитых же местах точно все вспахано. От окопов и следа нет, только палки от плетней валяются.

Из блиндажей несется зловоние, около валяются кровавые тряпки, и оттуда навстречу вылетают со зловещим

жужжанием крупные зеленые мухи. Скорей назад! Вот опять участок Язлов- ца. Разрушенные хижины, и

между ними замаскированная батарея. Орудия (гаубицы) уже увезли. Это та самая батарея, которую я угостил

трехпудовой осколочной. Ну и блиндажи они нарыли] Около блиндажей — кровавые тряпки и опять мухи.

Скорей прочь! Пространство между окопами сплошь красное. Это маки, крупные красные маки, точно следы

крови, пролитой здесь.

Вот и наши окопы — узенькие, подпертые чем попало.

Тряпки, остатки гнилья. Окопы уже не грозные, утратившие смысл. Уже и проволока как-то обвисла.

Наши окопы уже и беднее, но накопано много. Тут же одинокая могилка. Низенький крестик, доыечка и

надпись: «Разведчик... полка, убит при взрыве фугаса». Вероятно, осталось так мало, что дальше нести не

стоило, тут же и похоронили. Вспомнилось, как рассказывали в штабе: вс рнулись разведчики, выкопали три

фугаса и принесли с собою. «Да вы дураки! Там еще такие должны быть, что, как наступишь, так взорвется».

«Никак нет, — отвечают, — мы все место кругом вытоптали». Вероятно, один из таких вытдптывате- лей

оказался менее удачливым. Дальше кресты, кресты, — целые леса крестов, и маки, чудные крупные красные

маки.

Едем дальше. Деревня Доброполе: на карте вот тут, а ее нет. Наконец, подъезжаем к развалинам

костела и видим, что кругом действительно была деревня. Была, а теперь ее нет. И все быльем поросло, и

опять маки. Прибавляем хода. Слева угрюмый Буркановский лес, и на дороге аншлаг: «Дорога

обстреливается, днем не ездить!» На дороге кое- где воронки. Бурканов хмурится, но молчит, и мы облегченно

вздыхаем, когда, свернув вправо, теряем его из вида.

«Илья Муромец II». Колодзиевка, 1916 г.

Вот и живая деревня. Оживленная масса солдат. Но и тут несколько разбитых домов: это Бурканов

достает дальнобойными. Здесь однажды стали истребители отряда Орлова. Три дня жили по-хорошему. На

четвертый, часа в четыре дня, как дали тяжелыми, так аппараты пришлось вести на руках бегом по полю,

версты полторы. Вот Трембовля; сворачиваем полевыми дорогами к себе.

НОВЫЙ КОРАБЛЬ

Подремонтировали, подтянули корабль. Решили благословить 10-пудовой бомбой Бурканов. Полет не

удался. Не могли забрать высоты. Корабль разрегулировался в полете. Около Трембовли были обстреляны

немцем, который летел выше нас. Получили две пробоины сквозь оба крыла. Я услыхал, как будто, пулемет.

Вылез в задний люк, но сзади никого не было. Я, успокоенный, вернулся обратно. Потом уже далеко его

увидали. А жаль, можно было бы попробовать снять, и главное — на своей территории. Садились с бомбой.

Опять регулировали, опять собрались в полет. Но на 1000 метров всю кабину перекосило. Корабль стал бочить

и валиться. Дали малый газ и пошли домой.

В первой половине июня пришел новый корабль (тип «Г». — Прим. ред.). Занялись его перевозкой.

Везли на руках все семь верст, чтобы не испортить фюзеляжа буксировкой. «Старика» наладили все-таки.

Пока идет сборка нового, я делаю взлеты и посадки, а Панкрат — чистое планирование. Ухитряемся на 300

метров давать целый виток спирали.

Я разбираюсь в причинах предыдущих поломок новых кораблей. Рассуждаю с мотористами. И вот к