воле правительства.

Спустя потом три месяца, 4-го декабря, польный гетман собрал Козаков на урочище

Маслов-Став слушать решение короля и Речи-Посполитой. Козаки лишались своих

прежних прав и не могли выбирать себе начальников. Вместо избранного из их среды

гетмана, как они сами его называли, или старшбго, как титуловали его прежде поляки,

назначили им коммиссара шляхтича: первым таким коммиссаром был тогда Петр

Комаровский. Полковники на шесть полков назначены были также из лиц шляхетского

звания: в Переяславский-—-Станислав Сикиржинский, в Черкасский—Ян Гижицкий, в

Корсунский—Кирилло Чиж, в Белоцерковский—Станислав Ралевский, в Чигиринский

—Ян Закржевский; войсковыми асаулами были лица из Козаков, но особенно

отличившиеся верностью Речи-Посполитой: Ильяш Караимович и Левко Вубновский.

О писаре не говорится. Прежний писарь, Богдан Хмельницкий, означен в числе

сотников Чигиринского полка; он, быть может, был понижен в достоинстве за участие в

двух последних восстаниях, так же точно, как и другие два, бывшие полковниками,

Роман Пешта и Иван Боярин, лишились своих полковничьих должностей и сделаны:

первый—Чигиринским полковым асаулом, а второй—Каневского полка сотником. В

числе сотников Черкасского полка означен Богуш (по другим актам Бокун) Барабаш.

Вместо Трехтемирова, назначен главным местом управления козачества Корсун х).

Главные предводители восстания, Остранин и за ним Гуня, убежали в Московское

Государство. С ними убежало значительное число выписчиков. Они открыли путь и

другим; не хотевшие возвращаться в хлопское состояние и видеть поругание отеческой

веры толпами переселялись туда и водворялись на привольных и плодоносных полях

нынешней Курской и Харьковской губернии. Остранин с своими козаками поселился в

Чугуеве. Но тот ли это Остранин, который был предводителем в борьбе с поляками,—

остается неясным, потому что тот, который был гетманом над восставшими после

Павлюка, в малорусских летописях называется Стефаном, а тот, который поселился в

Чугуеве, называется, хотя с титулом козацкого гетмана—Яковом. Очень может быть,

что это другое лицо, а что он в великорусских актах назван гетманом, это не доказывает

его тождества с тем Остранином, который предводительствовал козаками против

поляков и в малорусских летописях носит имя Стефана. Гетман мог означать просто

козацкого начальника, каким был Яков Остранин над поселившимися в Чугуеве

козаками. В 1641 году новопоселенцы взбунтовались, умертвили Якова Остранина и

убежали в прежнее свое отечество 2).

Между тем, в этом их отечестве, по укрощении Козаков, без удерясу изливалась

шляхетская злоба над русским народом за то, что ему не по душе было шляхетское

владычество. «Церкви и церковные обряды жидам запродали,—

Ч Рук. И. П. Б. польск. f. № 194. Diar. Okolskiego.—Continua diai\ Okolsk.

2)

Ворон. акты. I, 100—102.

108

говорит украинская летопись,—детей козацких в котлах варили, жонкам перси

деревом вытискали» *). То же повествует другой летописец: «что мучительство

Фараоне против ляшскому тиранству? Детей в котлах варяху, женам сосцы древием

изгнетаху п иная неисповедимая творяху беды» 2). Об этих варварствах того времени

сохранилось известие и в великорусских актах: «Польские и литовские люди их

(украинцев) христианскую веру нарушили и церкви их, и людей сбирая, в хоромы

пожигают, и пищальное зелие, насыпав им в пазуху, зажигают, и сосцы у жен их

резали, и дворы их и всякое строенье разорили и пограбили» 3). Козаки уже не в силах

были шевельнуться: они сами стали почти хлопами. «Ни чести им, ни славы не было,

— говорит украинский летописец *),—беда их сталась хуже турецкой неволи;

полковники и все старшины шляхтичи обращались с ними как с рабами приказывали

топить себе печи, ходить за лошадьми и собаками, чистить дворы свои. То же делали с

ними старосты и подстаросты». Польский летописец 5), согласно с этими известиями,

говорит: коммиссары и полковники гирисвфивали козацкое жалованье, обращались с

козаками, как с своими хлопами, обогащались на счет Козаков, а между тем,

уменьшение козачества дало вольный проход татарам в земли Речи-Посполитой». В

1640 году, в феврале, крымские татары ограбили целый край около Переяславля,

Корсуня, и обширные владения Вишневецких: забирали людей и скот, сомсигали села,

города, замки, дворы и возвращались домой, не опасаясь погони за собою, и хотя

коронный гетман Копецпольский, узнав об этом не в пору, и явился с войском, но уже

не мог догнать татар, которые увели с собою до тридцати тысяч пленников и унесли

мнозкество добычи. «Такую-то пользу Речь-Посполитая получила от укрощения

Козаков: одно несчастие народа. Прежде козаки охраняли край от татар, и стоили

малых издержек; теперь же приходилось дерлиать наемное войско с большими

издержками. Все это делалось в угоду украинским старостам и дедичным владельцам,

которые, допустив к себе жидов, отдавали им в аренду, ради прибытка, все, и в том

числе церкви; лсиды держали у себя ключи от церквей, и всякий, кто имел надобность

совершать брак или крещение, долясев был платить зкиду-арендатору. Впоследствии

это до того стало омерзительно хлопам, что они, соединившись с козаками,

взбунтовались и омыли тамошние края шляхетскою кровью». То же говорит один

римско-католический священник, написавший в 1648 году нравоучительную брошюру

для своей паствы, испытавшей уже мстящую руку Богдана Хмельницкого.

«Увлекаемые непомерною роскошью, распространившеюся во всей Польше, паны

утесняют бедных подданных, продают их в работы жидам, отдавая им в аренды

имения, а в Украине не дозволяют схизматикам вступать в брак и крестить младенцев,

не заплатив зкиду особого налога; а это особенно дурно потому, что жиды ищут

детской крови» е).

’) Лет. Сам., 5.

2)

Иет. о лрез. бр.

3)

Ворон. акты., I, 100—102.

4)

Ист. о през. бр.

5)

Раш. do pan. Zygm. III, I, 225.

6)

Fawor niebiesky Lublinu okazany.

109

Коронный гетман Конецпольский, вместе с французским инзкенером Бопланом,

отправился в Кодак и оставался там целый месяц, пока крепость не приведена была в

оборонительное положение х). Козаки были призваны посмотреть на укрепления.

«Каков кажется вам Кодак?» спросил их насмешливо коронный гетман.-—«Что

человеческими руками созидается, то человеческими руками разрушается», отвечал

ему по-латыни 2) Чигиринский сотник Богдан Хмельницкий.

О козацких морских походах мы находим известия под 1638—1639 гг. у восточных

писателей. Начальник арсенала Киайя-Пиале вместе с кафинским беглербегом напали

на козацкую флотилию из пятидесяти трех чаек, на которых было 1700 человек. Турки

загнали их в устье Кубани, загородили им устье, пригласили из Керчи еще несколько

перевозных судов турецких и так приперли Козаков, что пятьсот из них легли на месте,

пять чаек досталось туркам, остальные козаки убежали в Кубань; но турки,

вооруживши своими людьми взятые козацкия чайки, вошли в реку и нанесли козакам

такое поражение, что уцелело их только двести пятьдесят; тридцать чаек Пиале привел

в Константинополь с пленными козаками. Султан Мурад отправил его по вестям к

Очакову, откуда пришли слухи, что на острове Тендре проявилось десять козацких

чаек. ГГиале нашел их, разбил, освободил взятых козаками в плен женщин и детей и

привел плепных Козаков в столицу 3). Неизвестно затем, все ли эти козаки, о которых

здесь говорилось, принадлежали к запорожцам; быть может, те, которых истребили на

Кубани, были из донцов. Во всяком случае набеги Козаков стали реже после