чтоб у них отнимать не велеть, также бы и вдов, после Козаков осталых, дети

повольности имели, как деды и отцы их, и мы, великий государь, наше царское

величество, подданного нашего, Богдана Хмельницкого, гетмана войска запорожского,

и все наше царского величества войско запорожское полсаловали, велели им быти под

нашего царского величества высокою рукою, по прежним их правам и привилиям,

каковы им даны от королей польских и от великих князей литовских, и тех их прав и

вольностей нарушивати ничем не велели, и судитись им велели от своих старшин по

своим прелсним правам, а число войска запоролсского указали есмя, по их же

челобитью, учинить спискового 60.000 всегда полное. А буде судом Божиим смерть

случится гетману, и мы великий государь поволили войску запороясскому обирати

гетмана, по прелсним их обычаям, самим меж себя, а кого гетмана оберут и о том

писати к нам великому государю, да тому ж новообранному гетману на подданство и на

верность веру нам, великому государю, учинити, при ком мы, великий государь,

укажем. Таклсе и имений козацких и земель, которые они имеют для пожитка,

отнимати у них и вдов после Козаков осталых и детей не велели, а быти им за ними по

прежнему. И по нашему царского величества лсалованью, нашим царского величества

подданным Богдану Хмельницкому, гетману войска запорожского, и всему нашему,

царского величества, войску запоролсскому быти под нашею, царского величества,

высокою рукою,, по своим прелсним правам и привилиям, и по всем статьям, которые

писаны выше сего, п нам, великому государю, п сыну нашему государю царевичу

князю Алексею Алексеевичу и наследникам нашим служити и прямити и всякого добра

хотети, и на наших государских неприятелей, где наше государское повеленье будет,

ходити и с ними битись, и во всем быти в нашей государевой воле и послушаньи на

веки. А о которых о иных статьях нам, великому государю, нашему царскому

величеству те вышеимянованные посланники Самойло и Павел, именем Богдана

Хмельницкого, гетмана войска запорожского, и всего нашего царского величества

войска запоролсского били челом и подали нашим, царского величества, ближним

боярам боярину и наместнику казан-

пан гетман всегда по 400 человек там имеет и кормы всякие им дает, чтоб и ныне

его царское величество как кормами, так и порохом к наряду изволил построити; также

и на тех, которые за порогами Коша берегут, чтоб его царское величество милость свою

изволил показать, понеже нельзя его самого без людей оставитп.

Допросить: по сколько корму человеку на тех 400 человек дают и за порогами для

Коша сколько человек, и о чем за них бьют челом.

Доложить государю, бояре говорили: которые государевы всяких чинов люди учнут

бегати в государевы черкасские города и места, и тех бы сысков отдавати.

565

скому князю Алексею Никитичу Трубецкому, боярину и наместнику тверскому

Василыо Васильевичу Бутурлину, окольничему и наместнику коширскому Петру

Петровичу Головину, думному дьяку Алмазу Иванову статьи, и мы, великий государь,

тех статей выслушали милостиво, и что на которую статью наше царского величества

изволенье, и то велели подписать под теми ж статьями, да те статьи с нашим царского

величества указом велели дать тем лсе посланникам Самойлу и Павлу, и хотим его,

гетмана Богдана Хмельницкого, и все войско запорожское держать в нашем, царского

величества, милостивом жалованьи и в призреньи, и им бы на нашу государскую

милость быть надежным *).

*) См. Поли. Собр. Зак. Росс. Империи. Т. I, стр. 322—327.—В своем исследовании

о Богдане Хмельницком г. Буцинский приходит к такому заключению, что во время

посольства статьи несколько раз переписывались и изменялись, а в окончательной

редакции их было 14. Мы пользовались редакциею, внесенною в Полное Собрание

Законов.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ.

Неудачный сейм в Польше,—Объявление войны Алексеем Михайловичем.—

Второй сейм. Завоевание русскими Литвы. — Поражение литовцев под Шкловом. —

Взятие Смоленска. — Неудовольствия в Украине.—Универсал короля. — Хитрость

Богдана.— Союз Польши с Крымом.—Вступление польских войск в Украину.—Взятие

Буши.

Шестилетняя война с украинцами не только привела Польшу в расстроенное

положение, но поразила уже поврежденные нравственные силы польской нации.

Слабость власти, эгоизм, своеволие, продажность, низость еще более развились в ней с

этого времени и низвергали ее в гибель. По прибытии короля в Варшаву собрали сейм;

жаловались на короля, приписывали неудачу медленности во Львове; волынцы и

подольцы кричали, что правительство отдало их на зарез татарам; литовцы обвиняли

короля за то, что он раздражал Московское Государство и не умел удержать с ним мира;

все вообще жаловались на подати, повинности и военные постои. Но среди этих

обвинений никто не мог дать совета о спасении отечества. Несколько знатных магнатов

добивались гетманства в Короне и Литве и заводили один против другого интриги.

Наконец, не постановив ничего, не избрав никаких средств к обороне государства, не

сделав никаких распоряжений для внутреннего порядка в разоренной стране, послы

разошлись. Прусский посол сорвал сейм своим всемогущим посольским не позволяю

*)• «О, несчастное отечество!— восклицает поляк современник: — о, еслиб можно

было укоротить твою свободу!» 2).

Алексей Михайлович объявил формально войну. Король, желая по крайней мере

хотя отсрочить грозящую опасность, отправил в Москву послом сенатора Млоцкого.

Примас, архиепископ гнезненский, написал убедительное письмо к Никону и умолял

именем любви Христовой убедить царя не проливать христианской крови. По известию

польских летописей, патриарх начал советовать Алексею Михайловичу не мешаться в

междоусобную резню поляков с козаками: он вспоминал несчастия, которые потерпела

Россия в смутные времена междуцарствия; представлял, что Хмельницкий может легко

при-

Н Annal. Polon. Clim., I, 364.

3)

Wojna dom. Ч. 3, 88.

567

мириться с поляками и, вместо благодарности Москве, обратить на нее оружие по

приказанию короля'). Но царь слишком ясно видел пользу своей державы; притом,

казалось предосудительным оставить предавшийся ему народ в руки врагов. Млоцкий

возвратился с известием, что московское войско идет к литовской границе2).

Тогда король в июне снова собрал сейм. Шляхтичи, видя крайнюю опасность, на

этот раз действовали согласнее, предоставили королю право собрать посполитое

рушенье, назначили подати для платы войску и сделали постановление об укреплении

Смоленска. Чтоб не отягощать себя, открыли новый источник доходов: начали давать

дворянское достоинство за деньги. Король назначил коронным великим гетманом

Потоцкого, а польнымъ—Ляндскоронского, великим литовским гетманомъ—

Радзивилла, приобревшего воинскую репутацию со времени войны против Козаков, а

польным литовскимъ— Радзивиллова врага, Гонсевского. Сам король выехал в Гродно

наблюдать над войною3).

Московское войско, под начальством князей Серебряного и Хованского, в числе

сорока тысяч, вступило в Литву в конце мая 4). За ним вслед, с другим войском,

следовал сам царь5). У москвитян было сто пятьдесят пушек, отличные артиллеристы и

инлсенеры, вызванные из Голландии, Франции и Швеции °). Хмельницкий послал на

помощь царю три полка: Черниговский, Нежинский и вновь составленный им из

северских жителей под названием Стародубского и охотных Козаков, всего до двадцати

тысяч войска; главное начальство поручено было Золотаренку, который назывался

наказным гетманом, имел неограниченную власть в походе и, в знак своего сана,