напыщенный Потоцкий, дряхлый старичишка, который когда-то был у нас в руках и

продан Тугай-бею. Со всех сторон сбираются татары и будут теперь сражаться охотнее,

чтоб стереть бесславие недавнего поражения» 7).

«Плодовитая матка козацкая, Украина,—говорит русский летописец 8),— возродила

козачество, как будто не было берестечского поражения». Повсюду собирались толпы

русского народа и клялись умереть, а не поддаться врагам. Но не было ни порядка, ни

единодушие в рассеянных ополчениях 9). Одни утешали себя тем, что, быть может,

придут турки и Украине будет легче

*) Ibid.—Pam. do pan. Zygm. III, Wlad. IY i Jan. Itaz., II, 199. '") Staroz. Pols., I. Wojna

z koz. i tat., 344.

3)

Ibid., 332.

4)

Jak. Michal., 629.

5)

Staroz. Pols., I. Wojna z koz. i tat., 288. n) Ibid.—Histor. belli cosac. polon.,

201.

7)

Bell, scyth. cosac., 220.

8)

Истор. о през; бр.

°) Памяти, киевск. коми., II, 3, 88.

под властью султана 1); другие называли Хмельницкого изменником за сношения с

бусурманами. В самом деле, татары подчас так вели себя, что, казалось, полякам

против украинцев, а не украинцам против поляков они союзники. Из Наволочи, под

начальством паволочского войта, выступило ополчение, состоявшее не из Козаков, а из

поспольства или так называемой черни, на помощь козакам, но встретили его татары и

наполовину истребили. От этого неприязнь черни от татар обращалась и на их

союзников Козаков, и были примеры, что козацкия семьи, остававшиеся дома во время

козацкого похода, подвергались от посполитых истязаниям в отместку за семьи

поспольства, уведенные в плен татарами 2). Злоба естественно сосредоточивалась на

особе Хмельницкого, как главного виновника побратимства с татарами. По разным

местам буйные головы выбирали себе иных предводителей и не хотели признавать

власти Хмельницкого. В самой раде Хмельницкого происходили разногласия:

Выговский и другие шляхтичи, спасенные козакамп и вступившие в козацкое звание,

думали помириться с поляками; другие не соглашались ни за что, готовы были лучше

отдаться Турции или Московскому Государству. В народе же хотя и сильно

прорывалось недовольство против гетмана по поводу разорений, причиняемых

татарами, но сильнее была непримиримая ненависть против поляков — и вся масса

русского 'народонаселения готова была лучше погибнуть до последнего, чем снова

признать власть панов.

Подоляне, упорнейшие из всех южноруссов, поднялись с прежнею заклятою

враждою к панскому сословию. Владельцы думали, что теперь, после победы над

хлопским ополчением, можно, наконец, безопасно въехать в свои имения, и прибыли

на Подоль с командами; но поднестранские жители приветствовали гостей рогатинами

и косами. Потоцкий думал, что это делается из отчаяния, от безнадежности получить

прощение за прежния своеволия, а потому отправил к ним милостивые универсалы и

обещал всеобщее забвение прошлого, если они перестанут мятежничать. Подоляне

собрались на черную раду в Дерепчине, перебили посланных Потоцкого и выбирали

себе предводителей. Избранные предводители, Александрбнко и Пугай, собрали

рассеянно действовавшие на берегах Днестра ватаги левенцов или опришков (как их

называли) в единое скопище, истребили шляхтичей в окрестностях Вара, сожгли в этом

городе замок, экономию, истребили владельческий хлеб в скирдах, на гумне и на корне

в поле. Пугай был случайно убит одним из своих, выпалившим в знак приветствия.

Александренко, оставшись единственным предводителем, умножил свою ватагу до

десяти тысяч и расположился станом у Враилова; отсюда он разослал подъезды в

разные стороны. Таким образом заняты были волости: Вагрыновцы, Ваньковцы,

Дубовая и другие; везде восстанцы овладели владельческими житницами, везде

истребляли шляхтичей. Упорные во вражде к панам, они не думали повиноваться и

Хмельницкому, хотя и сочувствовали универсалу, в котором гетман возбу-

Bell, scyth. cosac., 221.

2) Дпевн. Освец. Еиевск. Стар. 1882 г. Декабрь, 539.

Н. КОСТОМАРОВ, КНИГА IV.

29

450

ждал поселян захватывать владельческие угодья в уверенности, что паны ляхи

теперь уже совсем в козацких руках ').

Бужане стекались в Прилуки под начальством винницкого полковника Богуна,

который с каждого жителя брал по талеру для приглашения татар 2). По приказанию

гетмана собралось ополчение в Белой-Церкви, но белоцерковский полковник Громыка

пришел в подозрение у подчиненных за склонность к миру 3). Богун, услыша, что

войско коронное идет на Киев, поспешил соединить свой полк с Белоцерковским, и в

то время, когда Хмельницкий собирал войско на Масловом-Стане, укрепил Белую-

Церковь, поставил козацкие гарнизоны в Хвастове и Трилисах, лежавших на дороге 4).

Деятельность и воззвания винницкого полковника в особенности побуждали и

поддерживали в жителях упорство в виду приближения поляков. Они с ожесточением

жгли на полях собственный хлеб, разоряли свои хаты, загоняли в замки скотину,

увозили припасы, чтоб не дать врагам ни пристанища, ни пропитания 5).

Поляки скоро почувствовали ожесточение народа. Сначала было они обрадовались,

когда вышли из Любара и потянулись по обетованной земле, как называли 'они

Украину; чрез несколько дней все изменилось; паны за большие деньги не могли'

достать себе живности, «а меду, пива или вина, говорит современник, мог отведать

разве Потоцкий, да и то заплатив вчетверо за дурное пиво, какого и слуга его не стал

бы пить в другое время» °). Во время похода беспрестанно нападали на них

вооруженные партии; в виду их отнимали возы, лошадей, останавливали на

переправах, ломали мосты и кричали:

«Коли задумаете побиггы, той нога ваша не втече» 7).

3-го августа (13-го н. с.), в воскресенье, польское войско прибыло в Наволочь.

Приближаясь к этому городку, предводители послали вперед Царыну с несколькими

хоругвями узнать, что делается в Наволочи и расположены ли жители покоряться

своему владельцу пану Замойскому. Паволочане приняли гостей чрезвычайно радушно,

отворяли пред ними' свои жилища, приглашали жолнеров к себе есть и пить, твердили,

что они теперь покорны панству, знать не хотят Хмельницкого, проклинали Козаков.

Царына и его жолнеры доверились и расположились ночевать в обывательских домах,

как в то же время войт паволочский дал знать в Таборовку бывшим там козакам п

татарам, чтоб они внезапно явились в Наволочь и перебили пришедших туда ляхов. Но

козаки и татары, повидимому, опоздали, явившись под Паволочью уже перед

рассветом, а тут услыхал шум и конский топот пан Михайло Войнилович, стоявший в

близкой деревне с пятью хо-

1) Ibidem, 545.—Staroz. Pols., I. Wojna z koz. i tat., 278, 337.—Памяти. киевск. коми.,

П, 3, 101.

2)

Staroz. Pols., J. Wojna z koz. i tat., 339.

3)

Ibid., 280.

4)

Ibid.. 284—289.

5)

Ibid., 278.

6)

Ibid., 280.

r) Staroz. Pols., I. Wojna z koz. i tat., 279.

451

ругвямн кн. Вишневецкого; он бросился к Наволочи, предупредил своих

неприятелей и, соединившись с разбуженным тревогою отрядом Царыны, прогнал

подкрадывавшихся к местечку Козаков и татар х). Вслед затем подошло целое войско и

вступило в городок. Некоторые полководцы хотели ударить прямо на Хмельницкого, но

Вишневецкий подал совет идти по дороге в Киев и соединиться с Радзивиллом, а потом

уже, с бблыпими силами, задавить козацкого предводителя. Потоцкий принял совет и

назначил отдых войску на несколько дней в Наволочи. Наступал праздник Успения.

Поляки считали обязанностью провести его на месте, а не в дороге 2). Может быть,