поехал, оставляя все чернореченские дела в подвешенном состоянии ждать его возвращения. Шутка ли – обобщённые доклады Тимофея Фёдоровича и

прочих институтских мэтров посвящённые подведению промежуточных итогов работы института самоорганизующихся систем. Он и сам подготовил

небольшой доклад, описывающий сравнительную эффективность методов обучения Эры и Новосибирска. В докладе Мотылёк поднимал вопрос

зависимости качества и скорости обучения отдельного интеллекта от общего количества интеллектов. Ещё Мотылька сильно заботило то, что ни один

интеллект не выдвинул никак новых научных гипотез и не совершил кардинальных открытий. Они предложили и продолжают предлагать великое

множество мелких (и даже крупных) улучшений и упрощений существующих технических решений или научных теорий. Но почему ни Нэлли, ни Эра, ни, тем более, Новосибирск до сих пор не совершили какого-нибудь чудесного открытия переворачивающего известные физические теории с ног на

голову? Где обещанная поколениями фантастов сингулярность, якобы неизбежно наступающая на следующий же день после появления искусственного

интеллекта? Такие вот ёлки-блин-моталки. У них получилось создать «бога из машины». Но отчего-то отпускаемые рукотворным богом на развес и в

розницу чудеса оказываются какими-то мелкими, некондиционными, заурядными чудесами. Мотылёк успокаивал себя мыслями, что интеллекты ещё

маленькие, что у них великолепная динамика развития, что предлагаемые ими «мелкие» конструктивные улучшения существенно увеличивают КПД и

эффективность работы машин. Он надеялся на подробный разбор этого вопроса в одном из докладов институтских мэтров. А может быть, чем чёрт не

шутит, и в докладе того же Новосибирска или Эры. Интеллекты одновременно и объект исследования и сотрудники института занимающегося их

исследованием. И, как сотрудники института, обязаны отчитаться в результатах научных поисков.

Кроме подготовленного доклада и подарков из Чернореченска для друзей и родственников, Мотылёк вёз с собой Наташу. Любимая девушка смеялась:

-Боишься оставлять меня одну? Смотри, уйду к другому!

-К кому другому?

-Вот отобью Николая у Светки Малиновской- смеялась Наташа.

-Товарищ девушка- командовал Мотылёк: -Немедленно прекратить глупые шутки. Я ревную!

Наташа поможет ему читать доклад перед институтскими мэтрами. Из-за того, что она принимала деятельное участие в рождении Эры - допуск к

засекреченной теме создания искусственных интеллектов у неё есть, также как и должность внештатного сотрудника НИИ СамСиса. Никаких проблем с

участием Наташи в конференции быть не должно.

Из-за безалаберности Мотылька (ну а кто знал, а?) различные допуски к засекреченной теме пришлось дать чуть ли не трети всего населения

Чернореченска. Аналогичная ситуация у Коня в Краснопресненске. В городе циркулируют слухи, будто бы из-за аномально большого количества

секретоносителей степень безопасности всего Чернореченска собираются повысить с третьей до первой. Но не прямо сейчас, а где-то через полгода, когда закончат работу и разъедутся возводящие для Эры дополнительные производственные мощности строители и энергетики. Сейчас в городе много

случайных людей и ничего с этим не поделаешь. Вводить в строй дополнительные мощности нужно срочно.

А самое главное, для чего Мотылёк вёз с собой Наташу, чтобы познакомить девушку со своими родителями. Нет, в виде голограмм они уже знакомы, но

вживую заведомо приятней. Голограмма не может попробовать мамины знаменитые пироги. Не может выйти за пределы помещения оснащённого

голографическим проектором и прогуляться по родному городу Мотылька, где с каждой улицей и каждым домом связаны какие-нибудь воспоминания.

Словом, картинка – картинка и есть, ничего больше. На минуту задуматься и становится понятно насколько слабы и бессильны современные технологии

удалённого присутствия.

Раздутая колбаса самолёта-снаряда падала в приёмный коридор Толмачёва. Дугообразная траектория суборбитального полёта вот-вот закончится в

приёмном коридоре Новосибирского аэропорта. В самолётах-снарядах иллюминаторов нет. В обычных самолётах есть, а здесь нет. Не стоит нарушать

прочность корпуса. Потому можно только представлять, как за бортом сминается и шипит воздух под днищем и короткими обрубками крыльев, затормаживая летающего гиганта до приемлемых скоростей. Как от трения о воздух нагревается обшивка и перед нацеленным в жерло приёмного

коридора тупым носом возникает огненный вихрь.

Пилот объявил по внутренней связи: -Прошу приготовиться к посадке, товарищи. Приземление через семь минут. Общее время полёта один час четыре

минуты.

Мотылёк лежал в амортизирующем кресле настолько туго спеленатый упругими ремнями, что мог лишь моргать и шевелить кончиками пальцев. На лице

прозрачная дыхательная маска. Над головой развлекательно-информационный экран управляемый морганием глаз и движениями пальцев. В соседнем

кресле аналогичным образом упакованная лежит Наташа. Всего летит под две тысячи человек. Ряды амортизирующих кресел тянутся в обе стороны, словно засеянное поле. Продублировавший слова пилота экран самостоятельно выключился. Перелёт на самолете-снаряде не самый удобный вид

транспорта, зато самый быстрый.

Во время посадки изрядно трясло. Для этого и нужны кресла и упругие ремни. За скорость приходится платить комфортом, но Мотылёк считал эту цену

не высокой.

Одновременно на всех креслах расслабились и обвисли ремни безопасности. Чуть позже гибкие, уставшие змеи ремней втянулись в кресла. Люди

снимали дыхательные маски, вставали, потягивались. Мотылёк хотел помочь Наташе, но та успела раньше него и настраивала коммуникатор, проверяя

соединение с новосибирской городской сетью. Пассажиры потянулись к выходу. Из-за нерасторопности Мотылька им пришлось подождать пока схлынет

основной поток и потом ещё немного подождать на выдаче багажа.

-Не люблю суборбитальные перелёты- пожаловался Мотылёк: -Не успеешь настроиться на путешествие, ощутить себя в дороге и вдруг бац – ты уже на

месте.

-Также говорит мой дедушка- улыбнулась Наташа.

-Вот- обрадовался Мотылёк: -Умный человек.

Толмачёво, новосибирский аэропорт, настоящий маленький город. Подхватив сумки с вещами и подарками, Мотылёк сперва повёл Наташу на смотровую

площадку, расположенную в зале ожидания на четвёртом этаже. Это был особенный зал ожидания – с прозрачными ситалловыми стенами и прекрасным

видом на взлётное поле для обычных самолётов и выходом из шахт-катапульт, откуда стартовали самолёты-снаряды. Вот как раз один из них взлетал, выброшенный из шахты мощной катапультой. Исключительно за счёт кинетической энергии катапульты самолёт-снаряд поднялся на добрую сотню

метров и оказался над чёрной полосой покрытой жаропрочным материалом. В стеклянном зале ожидания всегда много детей. Белобрысый мальчишка

случайно толкнул Мотылька и торопливо извинился, не открывая восхищённых глаз от окутавшегося огненным ореолом взлетающего пассажирского

самолёт-снаряда. Зрелище стоило того, чтобы на него посмотреть. Вот многотонная махина с жалкими обрубками крыльев стоит на огненном столпе, упирающемся в стартовую полосу. Затем, будто нехотя, он начинает подниматься. И вдруг нереально быстро уносится прочь, уже через полминуты

исчезая в небе. До замерших у окон-стен зрителей донёсся приглушённый гул. Дети радостно завизжали. Мотылёк с Наташей переглянулись и

улыбнулись. После старта самолёта-снаряда процесс взлёта тихоходных самолётов не представлял особенного интереса. Понаблюдав за одним таким, Мотылёк повёл Наташу в буфет.

-Зачем?- удивилась девушка: -Мы завтракали два часа назад.

-Ничего ты не понимаешь- объяснил Мотылёк: -В столовых при аэропортах самые вкусные бутерброды. Вот, попробуй.

Наташа откусила, задумчиво прожевала, вытерла салфеткой несколько икринок оставшихся на губах: -Ничего особенного. Такие можно найти в любой