Время terra incognita
Время terra incognita.
Такое уж это было время.
Мы бесконтрольно создавали искусственные интеллекты.
Мы были беспечными творцами.
Тогда люди лишь начинали видеть в своих поделках разумных существ. Эти непостижимые человеческим разумом сущности рождались в наших руках.
Мы были одновременно и роженицами и повитухами рукотворных богов. Учёными и исследователями. Учителями и наставниками. А они – нашими
учениками.
Мы знали, что мир изменился, но ещё не понимали деталей происходящих на наших глазах и с нашей помощью изменений. Как первооткрыватели
древности, ступающие на непознанные земли, мы стремительно входили в новую эпоху. Время terra incognita начинало своё отсчёт.
«Здесь водятся драконы»
Надпись в заштрихованном углу одной старой карты.
Глава1
Воспитание детей начинается с рождения… их родителей.
Макаренко Антон.
На свете нет ничего точнее поездов.
Больших, раздутых, похожих на вереницу связанных друг с другом бочонков – грузовых. И лёгких, скользящих белоснежной чайкой над чёрной полосой
магнитного рельса - пассажирских.
Точность вежливость королей и ещё железнодорожников.
Скрытые под потолком динамики прошептали: -Город Чернореченск. Стоянка пятнадцать минут.
Стремительно летящий между станциями поезд, замедлялся, въезжая в город. Вызванный его движением порыв ветра дёрнул за ветви растущих
неподалёку от путей диких яблонь. В воздухе закружились белые лепестки облетевшего яблоневого цвета. Пора цветения вот-вот должна закончиться.
Сквозь приоткрытые окна вагон наполнился яблочным ароматом.
Мотылёк уже собрал вещи и просто сидел, разглядывая в окно приближающееся здание вокзала. Маленькое, аккуратное, покрашенное в светло-зелёный
цвет, с большими электронными часами под крышей – оно выглядело безнадёжно провинциальным. На неправильной формы клумбе у входа цвели густо
высаженные бархатцы.
Сосед Мотылька - мужчина средних лет с высоким лбом и чуть загнутым книзу носом, отчего на ум приходило сравнение с чем-то удивлённым Кощеем
Бессмертным - с любопытством поглядывал в окно. За время пути они перемолвились едва ли десятком фраз. Первую половину пути сосед спал, вторую
листал справочник по ремонту и наладке гибкой автоматизированной линии УС-12. Листая, то и дело, посмеивался, ещё сильнее напоминая задумавшего
очередную каверзу Кощея. Иногда делал пометки, печатая на крохотной карманной клавиатуре. Или сверялся с информацией на планшете, в этом случае
сосед задумчиво хмыкал, порой восхищённо присвистывая.
Занятый самим собой и справочником по ремонту УС-ов сосед полностью устраивал Мотылька. В голове было тесно от мыслей.
Ожидаемая и всё равно неожиданная командировка. Напутственная речь завотдела. Прощание с родителями на перроне. Дружеский толчок в плечо от
брата. Мамины пироги в сумке. Грандиозность поставленной задачи призванная подтвердить, что не зря их, с Конём, сделали самыми молодыми
старшими научными сотрудниками новообразованного НИИ. Полгода, всего полгода назад, когда пара молодых ребят пришла на новосибирский
ТяжМашСтрой проходить производственную практику - кто бы мог предвидеть подобное развитие событий? Практику, кстати, так и не прошли до конца.
В институте, где учились на инженеров, приняли профильные предметы экстерном. Пришлось здорово напрячься, чтобы сдать хотя бы основные
дисциплины за короткий срок в полтора месяца. Хорошо ещё, что за дипломный проект зачитали результаты практики. Образование: высшее, практически законченное. Мэтры и корифеи из НИИ их называли парочкой самых невежественных старших научных сотрудников во всём Союзе.
-Яблоками пахнет- принюхался Мотылёк.
-Вот они!- громко обрадовался сосед и тут же пояснил: -Семью увидел. Меня встречают. А вообще Чернореченск называют городом яблонь. Здесь можно
было бы открывать санаторий, если бы не производственный комплекс.
Поезд продолжал замедлять ход. Теперь он напоминал уже не резвую чайку, а медлительное облако, неторопливо и важно подплывающее к вокзалу.
Чернореченск – рабочий городок, выросший рядом с чернореченским производственным комплексом. Поначалу сюда приезжали работать вахтовым
методом, потом многие переселились вместе с семьями. Город стремительно разрастался. Так же как и яблоневые сады, первые из которых посадили ещё
строители производственного комплекса.
-Работать к нам или на практику?- поинтересовался разговорившийся, в виду близкого воссоединения с семьёй, сосед.
-Вы так говорите, будто практика ещё не работа- возразил Мотылёк.
-Значит на практику- заключил сосед: -В любом случае: добро пожаловать.
-Спасибо.
Поезд остановился, дёрнулся и едва заметно осел, швартуясь к перрону.
-Прошу прощения- сосед поторопился вывалиться в коридор, втиснувших в тесный поток спешащих к выходу людей.
Подождав, пока пройдут торопящиеся к выходу пассажиры, Мотылёк сошел на вокзал. Аромат яблонь, с переменным успехом, вёл сражение с
характерным «железнодорожным» запахом, исходящим от пришвартовавшегося к перрону белоснежного пассажирского магнитоплана. Чистое и по
летнему глубокое небо нависало над Мотыльком, над спешащими с и на поезд людьми, над провинциальным зданием вокзала, над городом и над
гигантским производственным комплексом рядом с которым он вырос.
За спиной болтался накинутый на одно плечо рюкзак. Мотылёк приехал в чернореченский производственный комплекс, чтобы повторить здесь то, что
полгода назад они почти случайно сотворили с Конём в новосибирском ТяжМашСтрое. Только сейчас старого друга не было рядом. Конь отправился
параболической дугой суборбитального полёта в Краснопресенксий производственный комплекс с аналогичным заданием.
Нет, Мотылёк не был один – вся научная мощь спешно образованного четыре месяца назад НИИ стояла у него за спиной. Туда набрали настоящих
зубров, фамилию каждого третьего можно встретить в учебнике или в научных обзорах по теории самоорганизующихся систем. Конь и Мотылёк были
среди них как мальчишки, без спроса влезшие во взрослые дела. И это, если честно, немного бесило.
-Вперёд, к великим свершениям- скомандовал себе Мотылёк: -Но сначала бросить шмотки и где-нибудь перекусить.
Пока он размышлял, весь народ куда-то исчез. Отправляющиеся сели на поезд. Приехавшие и встречающие успели разойтись. Все они были местными
или прибыли в составе групп и просочились сквозь вокзал в город со скоростью впитывающейся в песок воды. Всё же чернореченский
производственный комплекс считается объектом третьей степени безопасности, так как имеет важное производственное значение и какое-то там
оборонное. Третья степень далеко не первая, но просто так посторонний человек сюда не приедет.
Мотылёк задумчиво посмотрел на выключенную справочную панель. В тёмном пластике смутно отразился его силуэт.
Часы над входом показывали полдень с мелочью. Широким шагом он прошёл мимо зала ожидания, где среди фикусов и длиннолистых папоротников
двое мужчин в железнодорожной форме азартно переставляли фигуры по шахматной доске. Мотылёк кивнул им, но игроки его не заметили.
По случаю тёплой погоды окна открыты. Изнутри вокзал заполнен самую чуточку горьковатым ароматом диких яблок и запахом нагретого солнцем
пластика. В уголках подоконников забился сухой и ломкий облетевший яблоневый цвет.
Подойдя к ряду контрольных автоматов преграждающих выход в город, Мотылёк предъявил чип командировочного удостоверения. Автомат тихонько
звякнул, извещая человека о том, что данные прочитаны. На крохотном экране появилось указание «Вход в город не разрешён. Пожалуйста, пройдите в
комнату двадцать один для беседы с дежурным сотрудником СБ. Приносим извинения за доставленные неудобства».
