оскудевати»; говоря о разных видах монашеской жизни он почему-то
прибавляет: «се убо указах ти, како благо есть нам на грех сидети» и т. д.
Еще более странные вещи обнаруживаются в том месте послания, где
царь рассказывает о своих разногласиях с «избранной радой» по-вопросам
внешней политики. Повествуя о начале Ливонской войны, Грозный
восклицает: «Како же убо воспомяну о германских градех супротивъсловия
попа Селивестра восхищати может иже Сидору [в других списках: «сиру
и»] вдовица, суду не внемлюще, их же вы, желающе на християнство злая,
составляете!» (стр. 109). Эта фраза своей непонятностью уже привлекала
внимание исследователей. Особенную популярность в исторической
литературе приобрело толкование ее, данное Н. Устряловым: по его
мнению, вторая половина фразы представляет собой слова Сильвестра,
который, заступаясь за Ливонию, называл ее «сирой вдовицею» (Устрялов,
Сказания А. М. Курбского, 1868, прим. 277; ср.: Штелин, ук. соч., стр. 76).
Однако даже если принять это объяснение, дальнейший текст будет
попрежнему вызывать наше недоумение. Всякий, кто внимательно читал
первое послание Курбскому, знает, что ответ Грозного по своему
504
расположению точно следует вызвавшей его «эпистолии»: царь иногда
отвечает кратко, иногда очень пространно ( Грозный иногда допускает
значительные отвлечения, например, в связи с обвинением, что он
«облыгает православных», он излагает всю свою биографию, но этим он
не нарушает порядка изложения у Курбского,- после изложения
автобиографии он переходит к следующему вопросу Курбского: зачем он
«прелагает свет во тьму»; затем переходит к вопросу о вине
«христианских предстателей», о покорении «прегордых царств» и т. д),
но никогда не нарушает порядка изложения у Курбского, так что письмо
последнего (см. ниже. стр. 534) может как бы служить оглавлением к
посланию царя. В разбираемом месте царь отвечал на вопрос: «не
претвердые ли грады германские (ливонские)» завоевали казненные им
бояре? Далее, следуя порядку изложения оригинала, он должен был бы
ответить на вопрос: зачем он «всеродно погубляет» единомышленников
Курбского? Вместо этого мы, однако, читаем дальше в послании царя, что
он знает «Антихриста», но что у него нет никакого советника, рожденного
от «преблужения» и что Курбский сам достоин названия «аммонитянина и
моавитянина» (см. стр. 109). Что означают эти замечания? Только прочитав
письмо Курбского до конца, мы сможем ответить на этот вопрос: об
антихристе, советнике, рожденном от блуда, и аммонитянине Курбский
говорит в самом конце своего письма, в приписке (стр. 536). Итак,
разбираемое место, находящееся в середине послания царя, представляет
собой ответ на конец послания Курбского.
Но это - не единственная его странность. После замечаний об
аммонитянине и моавитянипе и характеристики письма Курбского в целом,
царь переходит к цитатам и приводит грандиозную по размерам выписку
из византийского сочинения «Послание к Димофилу», автором которого
«читался ученик Христа Дионисий Ареопагит. Выписка эта трактует об
уважении к священникам и осуждает грубое обращение с ними. И вот,
непосредственно после рассуждения о необходимости подчинения
высшему разуму («первоходимому слову»), мы читаем: «Аще бона
жилищих виднга и раба владыце и старцу юношу и Алексея и всех вас на
всяко время, еже бы не ходити браниго и како убо, лукавого ради
напоминания, датся до короля лето цело безлепо лифлянтом збиратись?»
(стр. 113). Что это значит? Алексеем царь на протяжении всего письма
называет Адашева; Адагаева и «всех вас» (Курбского и других),
естественно, можно было обвинять и в попустительстве «лифлянтам», но
как могло это обвинение оказаться в тексте Дионисия Ареопагита? Автор
сочинения, подписанного этим именем, жил, по мнению исследователей, в
V в. н. э. - естественно поэтому, что ни об Адашеве, ни о «лифлянтах»
говорить он не мог. Где же кончаются слова Ареопагита и начинаются
слова самого паря? К счастью для нас, процитированное царем сочинение
Дионисия мы можем найти и вне послания царя - в составе памятника, из
которого Грозный, по всей вероятности, его и заимствовал - в Четиях-
505
Минеях. В Четиях-Минеях мы читаем текст «Послания к Димофилу»
Дионисия в том же переводе с греческого, что и у Грозного, и легко можем
найти интересующее нас место; после рассуждения о необходимости
подчиняться «первоходимому слову», мы читаем здесь: «аще бо на
торжищах видеши раба владыце и старцу юношу или сыну отцу
досаждающе вкупе» ( Великие Минеи Четий, октябрь 1 - 3, изд.
Археографической комиссии, СПб., 1870, стлб. 750 (яри исправлении явных
ошибок в тексте Ареопагита мы пользовались текстом Миней). Кунцевич
в своем издании приводит (в подстрочном аппарате) текст Дионисия
Ареопагита, но не по Четиям-Минеям, а по греческому подлиннику и
переводу на современный русский язык. ).
Итак, начало фразы: «аще бо на жилищих [ошибка - вместо
«торжищах»! видеши раба владыце и старцу юношу», есть кусок фразы
Ареопагита, каким-то образом соединившийся с фразой Грозного об
Адашеве и «ляфлянтах» («и Алексея и всех вас»). Но где же продолжение и
конец фразы Ареопагита? В тексте «сборников Курбского» мы его не
найдем, но если мы обратимся к тому тексту послания, который
сохранился в составе хронографа, то, дочитав этот текст почти до конца,
найдем продолжение интересующей нас фразы: «или сыну отпу
досаждающу вкупе» и далее весь остальной текст Ареопагита, имеющийся
в Четиях-Минеях ( См. текст редакции хронографа в издании Кунцевича
(Курбский, Сочинения, стлб. 106. ).
Ясно, что перед нами результат какой-то случайной путаницы в тексте:
Грозный мог, конечно, цитировать Дионисия Ареопагита в разбивку и в
разных местах своего послания, но, находясь п здравом уме, он не стал бы
при этом бессмысленно разрывать фразу на куски, присоединяя эти куски
к обрывкам (столь же бессмысленным) своих собственных фраз («и
Алексея и всех вас»). Очевидно, цитата из Ареопагита оказалась
разорванной уже после написания послания: как это нередко бывало со
старинными рукописями, часть страниц послания попала не на место.
Какая же из двух частей этой цитаты находится не на своем месте: та ли,
которая в середине послания, или та, которая в конце?
Если мы вспомним, что первая половина цитаты из Ареопагита,
находящаяся в середине, примыкает к куску текста, и без того
отличающегося странностями, - к тексту, по смыслу соответствующему
концу послания Курбского, то у нас, естественно, возникнет
предположение, что весь этот кусок послания находится не на месте:
несколько страниц заключительной части первого послания Грозного с
ответом на приписку и цитатой из Ареопагита [от слов «восхищати может
иже Сидору вдовица» (стр. 109) до слов «... раба владыце и старцу юношу»
(стр. 113)1 видимо попали по ошибке в середину послания.
506
Обнаруженная нами перестановка текста наблюдается и в «сборниках
Курбского» и в хронографе; следовательно, эта перестановка имела место
уже в их общем протографе - собрании сочинений Курбского XVI в.
Очевидно, список первого послания, попавший в руки составителей этого
собрания был дефектным, - не забудем, что собрание сочинений Курбского
составлялось за рубежом и что составители его, желавшие
продемонстрировать своим читателям «ядовитые словеса» «великого князя
