звати, и ты б отнюд того не делал и из Ивановой сыновниной воли не

501

выходил, как Иван сын тебе велит, так бы еси был, а ни на что бы еси не

прельщался; а где тебя Иван сын пошлет на свою службу, или людей твоих

велит тебе на свою службу послати, и ты б на его службу ходил и людей

своих посылал, как коли сын мой Иван велит; а где по рубежам Иванова

сыновня земля сошлась с твоею землею, и ты б берег того наикрепко,

смотрел бы еси правды, а напрасно бы еси не задирался и людским бы еси

вракам не потакал: занеже аще кто множество богатства или земли

приобрящет, а трилакотнаго гроба не может избежати, и тогда то все

останется, токмо едина дела, что сотворихом, благо ли, или зло. И ты б

сына моего Ивана, а своего брата старейшаго, держал в мое место, отца

своего, честно и грозно, и надежду бы еси держал во всем на Бога да на

него, и ни в чем бы еси ему не завидел, занеже единородные есте у своей

матери; и вы б сами себе прибежище положили, якоже рече Христос во

святом Евангелии: «идеже собрани два или три во имя мое, ту есмь и аз

посреде их»; и аще Христос будет посреди вас, для вашия любви, ино кто

может вас поколебать? Он тебе стена и забрало и рать и крепость; к кому

тебе прибегнуть и на кого уповать? Он тебе отец и мать, и брат старейший,

и государь, и промысленик. И ты б, Федор сын, сыну моему Ивану, а

своему брату старейшему, во всем покорен был и добра ему хотел и во

всем так, как мне и себе, и во всем в воли его буди до крови и до смерти,

ни в чем ему не прекослови; а хотя будет на тебя Иванов сыновей гнев, или

обида в чем-нибудь, и ты бы сыну моему Ивану, а своему брату

старейшему, непрекословен был, и рати никакой ни вчинял, и собою ничем

не боронился, а ему еси бил челом, чтоб тебя пожаловал, гнев свой

сложить изволил и жаловал тебя во всем, по моему приказу; а в чем будет

твоя вина, и ты б ему добил челом, как ему любо - и послушает челобитья,

ино добро, а не послушает, и ты б собою не оборонялся ж, совсем бы еси

печаль на радость преложа положил на Бога; занеже всяким неправдам

местник есть бог. И ты б, Иван-сын, с братом своим молодшим, а с моим

сыном Федором, жил в любви и в согласии заодин во всем, по моему

приказу. И вы б, дети мои, Иван и Федор, жили в любви и в согласии

заодин, и сей мой наказ памятовали крепко; аще бо благо учнете творити,

вся вам благая будет, аще ли злая сотворите, вся вам злая сключатся, якоже

речено бысть во Евангелии: ..аще кто преслушает отца, смертию да умрет».

ПЕРВОЕ ПОСЛАНИЕ КУРБСКОМУ

Первое послание Грозного Курбскому - самое большое и значительное

из произведений царя - до сих пор издавалось только в составе сочинений

Курбского: в «Сказаниях князя Курбского», изданных Н. Устряловым (3

издания: в 1833, 1842 и 1868 гг.) и в «Сочинениях князя Курбского» (т. I),

изданных в 1914 г. Г. 3. Кунцевичем в т. XXXI «Русской исторической

библиотеки» (издаваемой Археографической комиссией). Из этих изданий

текст первого послания Курбскому перепечатывался в различных

хрестоматиях и учебных изданиях [напр, в «Русской классной библиотеке»

502

(изд. под ред. А. Н. Чудинова, вып. XXVIII, СПб., 1902)]; по изданию Г. 3.

Кунцевича сделан К. Штелином и немецкий перевод послания в книге «Der

Briefwechsel Iwans des Schreckliches mit dem Furst Kurbskij» (herausgegeben

von Stahlin), Lpz.,1921, в серии «Quellen und Aufsatze zur russischen

Geschichte», Н. 3.

Включая послание Грозного в состав сочинений его злейшего врага,

издатели XIX в. следовали в этом отношении более ранней традиции: в

XVII и в XVIII вв. первое послание царя сохранялось и переписывалось

обычно как составная часть сборников, собранных в основном из

сочинений Курбского.

Мы не можем с точностью указать, когда впервые было составлено

собрание сочинений Курбского, эта своеобразная антология, имеющая

вполне определенное политическое лицо (на составе этого собрания мы

остановимся ниже), но, повидимому, такое собрание, включающее самые

разнообразные сочинения Курбского, могло возникнуть только при жизни

или сразу после смерти «государева изменника». Включение царского

послания в собрание сочинений Курбского объяснялось, конечно, тем, что

послание это было необходимо для пояснения писем самого Курбского: все

второе письмо Курбского построено, как известно, на высмеивании

литературного стиля царя: «Широковещательное и многошумящее твое

писание приях и вразумех и познах, иже от неукротимого гнева с

ядовитыми словесы отрыгано...а наипаче так ото многих священных

словес хватано...зело паче меры преизлишне и звягливо, целыми книгами,

и паремьями целыми, и посланьми! Туто же о постелях, о телогреях, и

иные безчисленные, воистину, яко бы неистовых баб басни» (А. М.

Курбский, Соч., изд. Г. Кунпевичем, Русск. ист. библ., XXXI, стлб. 113).

Для того, чтобы продемонстрировать читателю эти «ядовитые словеса»,

составителю собрания и понадобилось привести послание царя. Именно в

собрании сочинений Курбского послание Грозного и получило, конечно,

тот «нейтральный» заголовок, под которым оно обычно издается:

«Послание царя и великого князя...ко князю Андрею Курбскому против

его, князя Андреева письма, что он писал из града Волмера» -

естественный заголовок для собрания, в котором перед данным посланием

было помещено самое «князь Андрееве письмо».

Собрание сочинений Курбского не догало до нас в оригинале XVI в. Но

едва ли можно сомневаться, что именно к этому собранию восходит текст

первого послания и в многочисленных сборниках сочинений Курбского

второй половины XVII в. и более позднего времени (в отличие от

недошедшего до нас собрания сочинений XVI в. называем их « сборниками

Курбского») и в нескольких списках хронографа - тоже не ранее середины

XVII в. На общность происхождения первого послания Грозного в

«сборниках Курбского» и в хронографе указывает чрезвычайная близость

503

между ними - даже в явных ошибках и искажениях текста. Одинаковый

заголовок - «послание... против его князь Андреева письма» - и неизменное

наличие перед посланием Грозного самого «князь Андреева письма»

позволяет считать, что источником для всех этих списков было собрание

сочинений «князя Андрея».

Мы уже говорили о том, что беглому князю несравненно более повезло в

литературной традиции, чем Грозному. Первое послание царя

переписывалось книжниками XVII - XVIII вв. из сочинений его врага; из

этого же источника его извлекают издатели XIX - XX вв. Н. Устрялов во

всех трех изданиях «Сказаний Курбского» издавал первое послание

Грозного по тексту «сборников Курбского»; Г. 3. Кунцевич присоединил к

тексту «сборников Курбского» (I редакция по его классификации) еще

текст хронографа (в качестве II редакции).

А между тем, достаточно внимательного прочтения первого послания

Грозного по изданию Устрялова и Кунцевича, чтобы усомниться в том, что

враждебная царю литературная традиция сохранила его сочинение в

исправном виде. Текст этого послания изобилует множеством неясных,

сомнительных и просто нелепых мест: исследователям приходилось

затрачивать немало остроумия для их истолкования и осмысления. Так,

например, уже в начале послания мы читаем странный вопрос к

Курбскому: «или мнишеся, яко ты еси Авенир сын Ниров, есть

храбрейший возрастом?» (стр. 79); говоря о библейском царе Давиде,

Грозный задает не менее странный вопрос: «како убогих [в других списках

- «убих»]. причительных в вотчинники?» (стр. 81); рассказывая об истории

Византии, царь замечает: «Во царство Дикотра Драчашша не больми нача