Теперь проблемный пациент в терапевтических целях потрошит тритонов и крыс в аптеке, а к нам приходит поесть и на процедуры, спит по ночам в боксе. Выписывать его рано — в аптеке работы много, одна из ассистенток Ираклия ушла в декрет.

Квиддич, все-таки, начался. И начался он прямо в нашем отделении. Не знаю уж какая блажь пришла в голову тренера Уинбурнских Ос, но он пригнал нам всю команду вместе с запасными игроками обследоваться. Тренер утверждает, что возможные проклятья могут помешать слетанности команды. Ну-ну. Диспансеризацию этих сумасшедших придурков будет проводить Малфой-племянник, он в квиддич играл, в нем разбирается, авось да сообразит какие проклятья крови могут помешать аэродинамике.

Не могу сказать, что Малфой сильно рад, диспансеризация это рутина и тягомотина, а он тонкая натура и творчески мыслящая личность, ему провести двадцать одинаковых тестов за день — нож острый. Райзернберг Малфою сочувствует и обещает быстренько сообразить какой-нибудь рунескрипт для ускорения диагностики. Подозреваю, что Малфою придется расплачиваться котятами. Не в том смысле, что котятами платить Райзенбергу, а наоборот — Райзенберг котят ему подсунет. Да не просто так подсунет, а потом еще и придет домой с инспекцией, как тем низзлам у новых хозяев живется. Ко мне-то он уже приходил, смотрел «хорошо ли и весело деткам», выяснял чем мы их кормим, где они спят и не понизилась ли у них пушистость от смены обстановки. А то стресс, видите-ли, очень опасен. Я не против, конечно, жена тоже радуется, но таскаться за маггловским детским питанием для котят крупных пород — то еще развлечение. В зоомагазине я вру, как Райзенберг и научил, что мне прислали из СССР трех котят самой знаменитой и опасной их породы — сибирской. Советские магглы, вроде, таких держат то ли границу охранять, то ли архивы КГБ сторожить от шпионов. В зоомагазине меня очень уважают.

Пушки Педдл были сегодня, Малфой, когда их увидел, взвыл как оборотень по весне. Похоже, не очень-то райзенберговы рунескрипты помогают ускорить диагностику. Я Малфоя пожалел, отрядил ему в помощь Форсмана, а сам взял их плановых больных. Вот кого надо было сразу на диспансеризации ставить — Форсмана. Эдвин как рявкнул на спортсменов, так они вмиг затихли, перестали мельтешить и суетиться, руками размахивать прекратили и чинно расселись на диванчиках в коридоре. Ать-два, британский аврорат победит любое зло!

Миссис Эдвардсон постоянно бегает в аптеку и на склад целительских артефактов — то зелья выписывает, то артефакты тестовые. Летает наша старшая по отделению, за ней по воздуху плывет ларь с добычей. Валькирия, как есть валькирия! Я обратил внимание, что на нас коллеги из других отделений недобро косятся, стараниями Лиззи склад и аптека опустошаются очень быстро. Сметвик даже попытался узнать, что за мордредова бесовщина творится, а я только руками развожу и говорю, что у нас квиддич в отделении, один сплошной квиддич. Стажеры, кстати, радуются и берут автографы у пациентов. На неделе ждем визита Холихэдских Гарпий.

Заведующий менталистики отловил меня в холле, завел разговор ни о чем, но душевно и проникновенно, подозреваю, что его подговорил Сметвик. Знаю я этих мозговедов, он тебе улыбается и про погоду говорит хорошую, а на самом деле уже диагноз поставил. А вот хренушки — у меня окклюментивный блок стоит, котятки-низзлы резвятся. Сорок минут болтал с менталистом и сорок минут в моих мозгах три умилительных пушистика окраса агути размалывали в мелкую пыль мебель и предметы домашнего обихода. Интересно, какой диагноз мне все-таки поставил коллега? Напишет ли он статью?

Беда наша в том, что кроме квиддича существуют и остальные пациенты. С детьми ловко управляется Келли, нормальных людей мы честно поделили между собой, но ведь есть еще лорды и леди из старых семей. Райзенберг популярен у благородной публики и они терпят его ужасные выходки. Относительно недавно он принялся рассуждать о пользе слабительных средств для представителей магической аристократии. Рассуждал долго, эмоционально и сам себя в итоге убедил. Теперь почти все его пациенты употребляют oleum ricini, сульфат магния, экстракт ревеня и настойку коры крушины. Сам негодяй невероятно доволен и пишет статью. Примкнувший к нему грандмастер Ираклий клянется сварить суперслабительное зелье, специально для самых достойных членов общества зелье будет представлять собой не экстракт, а абстракт. Теперь я понял, что означает выражение «подсластить пилюлю». Так вот, родовую аристократию мне не очень жалко, но жалко собственную репутацию, потому безобразие со слабительными пора бы уже и прекратить. Скорее бы уж Шанти вернулась в человеческий вид, распустим слухи, что она индийская принцесса, пусть спасает наших отравленных касторкой лордов и леди. Поймаю-ка стажера Стурле, пора ему поведать как дела у Шанти, без нее плохо, тоскливо и приходится много дежурить.

Ну что я мог сказать? Много чего могу, а вот писать я это не буду текст получается настолько неприличный что запросто потянет на черномагическое заклинание. Сегодня за Райзенбергом приходили из аврората, арестовывать. Чего-то они на него накопали по левым портключам. Пришли бравые ребятишки в форменных мантиях, вперлись прямо в кабинет к Райзенбергу и с разбегу заломили ему руки. Вот только не учли, что у нас целая больница народу, а в кабинете кроме самого «злодея и преступника» сестра миссис Стаут и пациентка, между прочим, невестка самого Гринграсса. Невестка Гринграсса мгновенно вымелась, не сомневаюсь, что уже через пятнадцать минут все кто надо будет оповещен. Райзенберг же сделал страдающее лицо и театральным шепотом попросил сестру Стаут сообщить его семье, что «бедного старого целителя уже прямо сейчас ведут на расстрел, пусть бедная Ида не очень плачет». Миссис Стаут тут же помчалась к камину.

На шум, конечно, пришел Форсман, построил авроров по росту, потребовал ордер и документы. Авроры офонарели и Райзенберга отпустили. Все это непотребство наблюдала пробегающая мимо ученица зельевара Нимфадора Тонкс. А бежала она из аптеки в инфекцию. До нас-то она добежала молча, а вот потом она бежала и кричала звонким детским голосом: «папа, иди скорее смотреть, дядю Соломона в тюрьму забирают!!!». Потом она из инфекции в аптеку бежала и кричала другой текст: «дядя Ираклий, там дядю Соломона в тюрьму ведут, я папу уже позвала!». При этом цвет ее волос менялся от фиолетовому к красному через весь видимый спектр. Потом из своего кабинета выбралась Келли — вопли маленькой Тонкс прошибают любую звукоизоляцию. Келли держала в руках здоровенную оранжевую конфету, а на ее целительской мантии были наколдованы розовые полупрозрачные крылышки как у феи из маггловских мультиков (еще одна странность из арсенала педиатров). Когда приплелся Малфой в форме Уинбурнских Ос и метлой по мышкой, авроры уже тихо сползали по стенке и озирались в поисках путей отступления. Из аптеки явились Ираклий и Тонкс, наколдовавшая себе попугайский клюв и хохолок, от аптеки до нас близко и идти быстро. Откуда-то со стороны главной лестницы спешили Тонкс, Сметвик и старшая акушерка, известная своей любовью к низзлам. Сестры во главе с Лиззи давно уже заняли стратегические позиции и выглядели как демоны мщения. Райзенберг же закатывал глаза и изображал жертву произвола. И тут идиот-аврор спросил, не сумасшедший ли здесь дом. Малышка Тонкс весело принялась рассказывать, что сумасшедший дом не у нас, а на два этажа ниже по главной лестнице, первый поворот направо, если надо, целитель Сметвик проводит и быстро вылечит.

Дальше события развивались сразу по нескольким направлениям. Сметвик и кто-то из наших сестер подхватили сомлевшего аврора и повлекли куда-то в сторону главной лестницы, не иначе, в сумасшедший дом. Тонкс с зельеваром принялись наперебой восхвалять таланты Нимфадоры в диагностике. Сама Нимфадора смутилась и ускакала прятаться в аптеке. Келли с Малфоем быстро умотали подальше от скопища народа, Форсман держал второго аврора за шиворот и явно чего-то дожидался, а сам Райзенберг, с видом именинника, обозревал окружающую действительность и сверкал белозубой улыбкой — рекламой дантистов. И правда, надо будет спросить, вставные у него зубы, что-ли. Потом было довольно скучно, через камин пришли адвокаты, одного прислали Гринграссы, другой был семейный адвокат Райзенбергов и, по странному стечению обстоятельств, какой-то племянник райзенберговой жены. Набежали и газетчики, судя по разговорам, заинструктированные насмерть Малфоями и прочей знатью. Форсман сдал им аврора, как выяснилось, дожидался он тех, кому можно передать беднягу. Представление на том закончилось и я пошел работать. Странно звучит, но я еще и работаю в этом цирке-шапито.