И с тех пор уже пронеслась целая вечность.

«МАЛУХА» – известный городской район – Малая Станица.

«КРЕПОСТЬ» – район, который находился за Парком имени Горького.

«КИЗЫ» – находились выше проспекта Джандосова, ниже ВДНХ.

«УГОЛЬНАЯ» – район старого автовокзала, нынешний «Саяхат». Угольные чуваки тоже были не подарки – по легенде, на какую-то разборку один из «угольных» пришел с гранатой, даже по сегодняшним меркам это солидно.

«ШАНХАЙ» – находился ниже улицы Ташкентской. Там потом под мостом цыгане торговали водкой, особенно в горбачевский «сухой закон».

«БРОДВЕЙ» – бывшая улица Калинина, ныне Кабанбай-батыра. В те времена в этом районе располагались практически все более или менее популярные рестораны и кафе. Например, ресторан «Иссык», кафе «Театральное», чуть выше – ресторанный комплекс «Алма-Ата» с самым первым в городе настоящим баром. (Речь об этом подробнее пойдет в другой части книги.) В общем, «Брод» был самым центровым местом города, где перед снесенным уже зданием старого ТЮЗА собирались стиляги, и можно было договориться с проституткой всего за 25 рублей, во всяком случае, так рассказывают более взрослые товарищи, у которых прошла там вся юность. А гастроном «Столичный», который находился тоже на «Броде», так вообще работал до 11 вечера: только там в это время можно было прикупить бутылку крепленого вина, потому что все магазины Алма-Аты, торговавшие спиртным, закрывались часов в 8 или 10 вечера. Между прочим, как раз ниже этого гастронома, напротив консерватории, и находились «цэковские дворы».

В Алма-Ате в то время существовали не менее знаменитые пацанские районы, например «ЧОКАНКА», «ИНТЕР», «ЧИКАГО», «МИКРЫ», «СМУ-ПЯТНАДЦАТЬ» и т. д. Со временем появились новые районы – «Салем», «Голден гелз», «Самал». Но тут уж нужно составлять новейшую энциклопедию, а не глоссарий.

Нужно сразу отметить, что в СССР рестораны и кафе были просто уникальными заведениями. Тут в одном зале одновременно мог пировать партийный номенклатурщик, уровня зав. отделом горкома компартии, и прораб, который еще пару дней назад не мог попасть к нему на прием; преподаватель вуза и его студент; простой инженер и скромный работник советской торговли. Такой псевдодемократический разгул. (Сегодня, когда произошло стремительное расслоение населения, навряд ли уже за одним столом встретятся олигарх и чабан, лавочник и временщик.) В этом смысле наш город особенно не отличался от других мегаполисов Союза. (Хотя, конечно, были тут и свои заморочки.) Еще в застойные времена, а это семидесятые-восьмидесятые годы брежневского правления, в столице КазССР было 10 или 11 приличных ресторанов и больше десятка кафе и баров. Так что остановимся только на тех питейных заведениях, которые играли в то время значительную роль в неформальной жизни города.

И все же некий налет элитарности в советских ресторанах наблюдался. В этом смысле наиболее характерным рестораном долгое время оставался «Иссык», который считался самым престижным питейным заведением Алма-Аты. Ресторан находился на первом этаже гостиницы «Алма-Ата», в самом центре города, на так называемом «Броде». Именно там тогда располагались все более или менее известные популярные кафе и рестораны. В «Иссык» старались пускать только приличных людей. Иначе говоря, существовал так называемый «фэйс-контрол», и если ваш фэйс не нравился швейцару, то вас могли туда не пустить, даже если вы были в костюме и галстуке. Впрочем, даже если вы и не вызывали неприязни у швейцара, который в своем специфическом костюме напоминал генерала, то и в этом случае вы могли туда тоже не попасть. Потому что, как правило, кабак был всегда забит под завязку, особенно в уик-энды. К тому же его постоянные завсегдатаи были людьми специфическими, можно сказать, узкопрофильными. Этот ресторан был особо любим торгашами, уголовниками, проститутками, партийными бонзами, чиновниками среднего звена, а также представителями спецслужб.

Одно время мне довелось поиграть в различных алма-атинских ресторанах, в том числе и в «Иссыке», так что многих его клиентов я знал достаточно хорошо. Помню известного алма-атинского «каталу», вальяжного С. Однажды он появился там с одним московским товарищем Т., которого сегодня знают под кличкой Тайванчик. Для С. был всегда наготове столик с так называемым «джентльменским набором» – коньяк, водка, шампанское. Там же часто свои дела обсуждали уголовные авторитеты. Запомнился один такой, очень вежливый, одет с иголочки, но с золотыми зубами. Он ходил с газетой «Правда» в руке, я еще удивлялся – ну что там можно вычитать? Оказалось, что в этом свертке у него находился нож. Блатная хитрость, именно не финка, не пистолет, а простой кухонный нож. Понятно, что «сходняки» проводились в других местах, и когда авторитеты появлялись в ресторане, то для нас, музыкантов, был настоящий праздник. «Файду» они платили нехилую.

Знал я также в лицо многих ментов и офицеров КГБ. Все они вместе сидели в одном зале с уголовниками и раскланивались друг с другом. Кагэбэшники вообще отличались тем, что пили, не пьянея, за их столом не было девиц, в отличие от ментов и авторитетов. Авторитеты вели себя скромно, но денег не жалели. Гэбэшники тихо бухали и вели какие-то свои беседы. А вот самыми наглыми были менты, которые норовили и выпить на халяву, и чтобы им песню спели тоже бесплатно. Номенклатурные работники обкомов и горкомов вначале вели себя скромно, сидели в банкетных залах и выпивали, а потом, приняв на грудь свои пятьсот граммов фронтовых, выползали на освещенный причудливым светом прожекторов пятак перед сценой, чтобы пообжиматься с проститутками. (О проститутках еще будет разговор). Странный был этот ресторан, странный… Потом я узнал, что в той самой гостинице «Алма-Ата», где располагался «Иссык», находились особые оперативные номера, где проходила вербовка агентов. Как-то я попал в один из таких номеров, но это уже другая история…

Еще можно было посидеть на «палубе» – летняя площадка рядом с рестораном, на втором этаже, где в лучшие времена подавали пиво, водку, манты и шашлык. А после одиннадцати, когда прекращали работу все рестораны, кафе и магазины, где продавали спиртное, можно было подняться «на этажи» в гостинице и там продолжить веселье. (Правда, для того, чтобы туда войти, нужно было дать швейцару «трюльник».) Буфеты на этажах работали до двенадцати, а то и до часу ночи.

Еще один центральный ресторан, можно сказать, он был вторым в табели о рангах, назывался «Алма-Ата». Легендарная «конюшня», в лабиринтах которой можно было легко заблудиться, была двухэтажной. Рядом, в шестиэтажной пристройке, ее называли «этажеркой», был один-единственный на весь город приличный бар, и перед его дверями всегда стояла очередь жаждущих попасть внутрь. Там подавались настоящие коктейли помню даже название одного из них: «шампань-коблер», стоил он примерно три рубля. Для многих пацанов все начиналось именно с этого «шампань-коблера», а закончилось «белкой» и смертью под забором. На шестом этаже располагалась шашлычная, которая работала даже в самые лютые холода, где можно было выпить водки, закусив недожаренным шашлыком. Спиртное лилось рекой, и постоянно вспыхивали драки. «Этажерка», как и ЦэГэ (Центральный гастроном, который находился на «Броде»), была вообще неким местом, где вы могли запросто встретить потерявшегося в этой жизни знакомого.

На первом этаже «Алма-Аты» находилось небольшое кафе, где играли «ковер-версии» популярных тогда западных рок-групп, которые были запрещены к исполнению. На втором этаже, который был просто необъятных размеров (за это ресторан и прозвали «конюшней»), уже работал солидный эстрадный оркестр. Туда забредали разные личности: поэты и музыканты, художники и артисты, диссиденты и фарцовщики, алкоголики и тунеядцы. Там же в 1975 году наши джазмены устроили первый легендарный «сэйшн» со звездами американского джаза, которые приехали из Нью-Йорка по приглашению тогдашнего замминистра культуры господина, вернее, товарища Попова.