— Я так и думала. Кэйтлин, я сейчас скажу тебе одну вещь, в которую невозможно поверить. Но постарайся вести себя тихо. Сейчас сестры на посту нет, но мало ли, вдруг она вернется — тогда меня убьют за то, что я раскрыла тебе эту тайну. Твой отец и почти все жители вашего городка — оборотни.

Я раскрыла рот. Это что, розыгрыш? Но няня не похожа на человека, который увлекается такими вещами. Но принять это я не могла, я что — в фэнтези?

— А эльфов тут нет?

Она грустно улыбнулась:

— Это не добрая сказка, детка, с феями, эльфами и гномами. Это страшная реальность. Мало кто из жителей — людей знает о том, что рядом с нами живут оборотни. Они старательно хранят свои тайны. Я тоже не догадывалась об этом, пока не погиб мой сын.

Она глубоко вздохнула и пару минут собиралась с духом:

— Он был отличником, моя гордость. Собирался поступать в Университет, но перед выпускными экзаменами его вместе с несколькими друзьями отправили на Олимпиаду в ваш городок. Он выиграл ее и тем сильно разозлил одного мальчика — Рика Мэсона. Она сцепились и тот вызвал моего Рэя на поединок, который должен был состояться в каком‑то лагере.

Я навострила уши. Опять этот лагерь.

— Они все вместе ушли из школы и больше моего мальчика никто не видел. Рик с друзьями уверял, что Рэя они не видели, что он ушел куда‑то один. А через несколько дней полиция нашла растерзанное тело моего сына. Патологоанатом дал заключение, что его убил какой‑то дикий зверь, и дело было закрыто. Несчастный случай. Друзья Рэя изменили показания и никто не хотел со мной разговаривать об этом.

Няня горько улыбнулась и продолжила:

— Я начала сама искать информацию, что же там произошло. Никаких слухов о диких зверях в нашем лесу никогда не было и я не верила, что все так просто. Я ездила в ваш городок, бродила по лесу и нашла этот лагерь. Кэти, я сама, своими глазами видела, как натаскивали молодых волков в этом лагере. Как они оборачивались, как среди них был и Рик и его дружки. Отомстить я не могу, я не справлюсь с ними, никак. Смерть моего мальчика подкосила меня, рассказать кому‑то тоже нереально, мне никто не поверит. Да и не успею особо никому рассказать, меня убьют, сразу же. Волки тщательно охраняют свой секрет и не остановятся ни перед чем. Но тебе я помогу. Среди жителей окрестных городков бродят глухие слухи о пропавших девушках, официально они объявлены в розыск и числятся без вести пропавшими. Но я думаю, что они мертвы и их судьба была такой же, какая предназначается тебе. Волкам нужны женщины, которые будут рожать от них, потом детей воспитывают в волчьих семьях и выдают замуж или женят на чистокровных. Так они борются с вырождением. А ты дочь вожака и, если ты все верно поняла и у твоего отца больше не будет никаких других детей, а без детей вожак не может оставаться им, его смещают. Тебя никогда не отпустят. Он отдаст тебя чистокровному и дождется внуков — твои дети точно будут оборачиваться, а, значит, у него будут наследники.

Она извиняющимся тоном продолжила:

— Пару дней назад я подслушала разговор моего соседа с женой, он начальник полицейского участка, жаловался ей, что твой отец настаивает на закрытии дела, потому что ты неуравновешенная, легкого поведения особа. Вся в мать, которая так же сбежала к любовнику.

В палате повисла тишина. Я молча обдумывала то, что она мне рассказала, и верила ей, потому что тогда все кусочки этой странной мозаики укладывались на свои места. Она думала о чем‑то своем.

— Кэти, тебе нужно бежать, отсюда, из больницы, другого шанса не будет. Через несколько дней тебя выпишут, твой отец уже написал заявление на имя директора больницы. У нас есть в запасе всего пара дней, нужно торопиться.

— Как?!! Я даже еще ходить не могу.

— Придется стараться, детка. Ты начинаешь потихоньку ходить, а я принесу тебе одежду сына, немного продуктов и денег. В выходные тут совсем никого нет. Только дежурный врач, который сидит внизу, сестра убегает домой вечером, она живет по соседству и охранник, который спит при входе. Достать твою одежду я не смогу, на меня сразу падет подозрение. Есть что‑нибудь в твоих карманах, что может тебе пригодиться?

— Деньги, — я вспомнила, что положила все деньги, которые откладывала, в потайной карман в джинсах, даже не понимая, зачем я это делаю. — В потайном кармане в моих джинсах лежат деньги, все, какие у меня есть.

— Я принесу, ты сейчас подумай, куда ты можешь поехать. Лучше всего уезжать на электричках, доедешь до конечной, там большой транспортный узел, можно уехать в любую сторону. Так труднее будет тебя найти.

На том мы и порешили. Она ушла домой, а я с трудом сползла с кровати и принялась прохаживаться по комнате, нужно было тренироваться.

Неделя шла к концу и я все больше волновалась, получится ли у нас все то, что мы задумали. Я уже довольно уверено шастала по палате, пока никто не видел. Хотя, когда приходил доктор, я изображала почти смертельно больную. Страшно было, вдруг он решил бы выписать меня под выходные.

Няня, ее звали Лика, улучив момент, когда никого на этаже не было, достала из моих штанов деньги и передала мне, потом она притащила сверток с одеждой, который мы прятали в ее каморке с ведрами. Сегодня она должна была принести продукты и карту железнодорожных путей, чтобы заранее выбрать, в какую сторону я рвану, когда уйду отсюда. От волнения холодели руки и тряслись колени, а тут еще под вечер меня приперся проведать никто иной, как мой несостоявшийся ухажер. Кто бы мог подумать, что он решится это сделать. Явно не я. Да, я точно наивная креветка, раз не могла додуматься, что стыда передо мной он не испытывает вовсе. Хорошо, что заслышав шаги в коридоре, я успела лечь в кровать и сделать вид, что дремлю.

— Кэйтлин, привет. — Широкая ухмылка на лице, вполне цветущий вид.

Я промолчала, стараясь смотреть мимо него.

— Кэт, не дуйся, я пришел мириться.

Что??!! Дуйся?? Мириться??? Он совсем совесть потерял.

— Уходи, я не хочу тебя ни видеть, ни слышать. Иначе сейчас вызову сестру и тебя выдворит охрана.

— Кэйтлин, не советую тебе меня снова злить. Нам все равно никуда друг от друга не деться и твое заявление в полицию никто не собирается даже рассматривать. Давай договоримся — ты не бузишь и мы попробуем стать друзьями.

— Рик, я ясно выразилась. Убирайся!

— Зря, потом пожалеешь, — он, нисколько не расстроенный, повернулся к двери и, уже взявшись за ручку, добавил:

— Твой отец будет ОЧЕНЬ сильно не доволен ТОБОЙ.

Я лежала неподвижно, но внутри бушевала буря. Ему даже не запретили приближаться ко мне, хотя он меня чуть не убил. Нет, сомнений не было, нужно убираться отсюда. Пусть я и до конца не пришла в себя, пусть я даже не представляю, куда мне ехать, плевать, потом буду разбираться.

К родителям Ирен я ехать не планировала. Первое место, где меня будут искать, это дом Ирен, а потом дом ее родителей. Так подставить ее я не могла. Значит, поеду куда глаза глядят. Жаль, что у меня на руках нет даже удостоверения личности, и диплом я не получила. И моя мечта поступить в колледж, похоже, скончалась, даже толком не родившись.

И вот час Х, суббота, вечер. Охранник на входе уже ушел в свою комнатку, к дежурному врачу приехала невеста и они развлекаются где‑то в недрах больницы, медсестра убежала домой. Лика притащила мне рюкзак, бейсболку сына, свои кроссовки и ремень, которым я затянула широкий пояс штанов. Безразмерная толстовка поверх майки, ветровка с капюшоном, бейсболка, надвинутая на лоб. Я настолько отощала в больнице, что легко сошла за мальчика в одежде не по размеру.

— Кэти, вот немного денег, вот карта района и страны, продукты я еще доложила в рюкзак. Не буду спрашивать тебя, куда ты отправишься. Не хочу знать, чтобы потом не рассказать, если вдруг что.

Она крепко обняла меня, на секунду прижала к себе и срывающимся голосом попросила:

— Если когда‑нибудь у тебя будет шанс, не подвергая себя никакому риску- отомсти им, прошу тебя. За всех, кому они сломали жизнь.